— А эстетично ли это будет выглядеть? — спросила Алина.
— Строить всегда этично, — ответил Додунский.
— Я не об этике. Я говорю, красиво ли будет смотреться домик Ивана Петровича, если его поместить на большую крышу?
— Его можно покрасить в один тон с нижними этажами, — предложил англичанин.
— Он и так красивый, — проворчал москвич.
— А еще лучше объявить его голубятней, — радостно воскликнул Додунский. — Голубятни разрешено ставить где угодно.
— Голубятней?! — московский профессор обиделся, что домик Густолеса сравнили с голубятней.
— Голуби возражать не станут, — вмешался англичанин, окончательно избавившись от акцента. — И это лучше, чем совсем потерять дом.
— Вот и хорошо. Но здесь говорили еще об одной квартире, — напомнила Алина.
— Для вас ее выделю с большим удовольствием, — с елеем в голосе произнес Додунский. — Можем прямо сейчас…
Англичанин не дал договорить.
— Девушке надо подумать.
— Что тут думать? Брать надо, — сказал москвич.
Англичанин замялся.
— Надо подумать, какой этаж… куда выходят окна?.. Такие вопросы с кандачка не решаются.
Упоминание о «кандачке» показало, с какой скоростью англосаксы способны погружаться в стихию иностранных наречий.
— Думайте, — сказал Додунский. — А мне надо подумать, как внести изменения в проекте. — Додунский кивнул и вышел.
Эдик облегченно вздохнул и стянул с головы парик. Густолес снял очки и энергично потер усталые глаза. Зрение у Ивана Петровича было идеальное, а этими очками он пользовался, когда рассматривал или паял что-то микроскопичное.
— Как интересно, — засмеялась Алина, — Иван Петрович будет жить на крыше, словно Карлсон.
Густолес восстановил зрение и осмотрелся по сторонам. Вместе с четкой картинкой к нему вернулись и остатки благоразумия. Если бы сейчас кто-то сказал, что все услышанное ему приснилось, он охотно бы согласился. Бред какой-то! Но как человек немного поживший, он понимал, что нет такой глупости, которую бы не породил коллективный разум. Доказательством тому — любое ведомство с их абсурдными постановлениями. По отдельности каждый специалист вроде вполне разумен, а все вместе теряют здравый рассудок.
— По-моему с этим черепом получается нехорошая история, — сказал Густолес.
— Напротив, — возразила Виктория Погудкина, которая все это время не вмешивалась в разговор. — У нас появится новая сенсация — симбиоз многоэтажной и частной застройки.
Без очков московский профессор показался Погудкиной моложе и намного краше. Но зачем Эдуард Полуярков, он же Повелитель будущего, изображал англичанина? За этим скрывалось какая-то тайна.
Алина тоже не все понимала. Смущали три обстоятельства. Почему Эдик утаил от нее свою способность заглядывать в завтрашний день? Зачем выдавал себя за англичанина? И что ответить Додунскому на предложение квартиры?
Последний вопрос не только для девушки, для любого человека может оказаться нелегким. Вообразите, что кто-то предлагает вам бесплатную квартиру. Неужели вы сходу откажетесь от нее и не задумаетесь об истоках предложения? Разумеется, всякая женщина догадывается о причинах мужской щедрости, но насколько благородны ее мотивы? Исходит ли они от всепоглощающей любви, или тут присутствуют подводные камни?
Как видим, все герои этой истории оказались в непростой ситуации. Эдик и Густолес окончательно заврались, пытаясь одурачить Додунского. В числе их непредвиденных жертв оказалась и Виктория Погудкина. Викторию настолько очаровал московский биолог, что вскоре она поняла — это любовь! Девушка влюбилась неожиданно. (Впрочем, когда речь заходит о любви, иначе и быть не должно.)
Более всех в выигрыше оказались читатели «Посторомкинского вестника». Недавно они прочитали материал о человеке, умеющим заглядывать в будущее. Разве с таким провидческим даром он стал бы прозябать в бесперспективном городке?
Такого же оптимистичного мнения — на этот раз о газете — придерживался и редактор Смысломелов. Ведь Повелитель будущего обратился не к конкурентам, а в его издание. Стало быть, газета уж точно не умрет, особенно после второй сенсации, подготовленной Викторией Погудкиной.
Нечаянное ограбление
В следующем материале Виктории основательно доказывалось неблагородное происхождение человека от обезьяны. Статью снабдили уникальным снимком, дополненным двумя жирными стрелками. Одна из стрелок указывала на истертые по краям обезьяньи зубы, совсем как у людей. Вторая, верхняя, стрелка обращала внимание, что у владелицы черепа, найденного в Посторомкино, не все было нормально с головой — как у нынешних homo sapiens. Верхняя стрелка акцентировала внимание на четыре отверстия искусственного происхождения на макушке черепа. С какой целью отверстия были сделаны — для вентиляции мозгов или по другой причине? — наукой еще не установлено.