— Могу я посмотреть, господин? — выпалил тот.
— Что? — Птолемей изумленно заморгал. Уж такого ответа он никак не ожидал. Он уставился на Соклея еще мрачнее. — Зачем?
Соклей пожалел, что ляпнул, не подумав. Он постарался ответить, тщательно подбирая слова:
— Видишь ли, я учился в афинском Лицее и знаком с людьми из Академии, из той самой школы, которую основал Платон. А еще я читал в истории Платона о том, как умер Сократ. Мне бы хотелось увидеть такое самому, если можно.
— Я тоже читал «Федона», — сказал Птолемей, и теперь настала очередь Соклея удивиться: правитель Египта был похож на воина, а не на человека, изучающего философию.
И Птолемей удивил его снова, продолжив:
— Этот человек божественно пишет.
— Д-да, — запинаясь, ответил Соклей: он изумился не потому, что был не согласен, а потому, что не кто иной, как грубоватый Птолемей, высказал такое мнение.
Находясь все в том же расположении духа, правитель Египта вздохнул и проговорил:
— Хотел бы я с ним встретиться. Мне было девятнадцать или двадцать, когда он умер, но я не добрался до Афин до… в общем, я попал туда позже.
«До битвы при Херонее, имел он в виду, — понял Соклей. — До той битвы, в которой Филипп Македонский сокрушил мощь Афин».
Он пристально посмотрел на правителя Египта. Битва при Херонее произошла за три года до рождения самого Соклея. Столько всего случилось с тех пор — поразительные завоевания Александра Великого, войны его преемников, — что видеть человека, который тогда сражался, само по себе уже казалось удивительным.
«А ведь этот человек всего на несколько лет старше моего отца», — напомнил себе Соклей. Но Птолемей побывал в стольких местах и сделал так много…
Мысли самого правителя Египта текли в другом направлении. Он погрозил пальцем и сказал:
— Я тебя предупреждаю, на деле все это не так мило, как рассказывает Платон.
— Господин? — Потерявшись в своих размышлениях, Соклей упустил нить беседы.
— Я имею в виду отравление цикутой, — пояснил Птолемей. — Ты уверен, что хочешь это видеть?
— О, — отозвался Соклей и после раздумья добавил: — Да. Да, хочу. Я… мне хотелось бы знать, через что прошел Сократ.
— А, — сказал Птолемей. — Это я могу понять. Может, это и глупость, но я могу такое понять. Ладно, юноша. Я держу племянника Антигона в соседнем доме. Приходи туда завтра рано утром, и ты увидишь то, что хочешь увидеть. Но смотри не опаздывай, мои люди не станут ждать. Договорились?
— Договорились, — сразу ответил Соклей. — Спасибо, господин.
— Не благодари меня, пока не узнаешь, на что ты себя обрек. — Птолемей повернулся к Менедему. — А как насчет тебя? Ты тоже хочешь посмотреть на смерть Полемея?
Менедем покачал головой.
— Только не я. Все, что я хочу, — это получить плотника. Как по сигналу, в тот же миг в андрон вошел человек, которого отсылал с поручением Птолемей.
— Ну? — отрывисто спросил правитель Египта.
— О господин, — поклонился воин, — все корабельные плотники говорят, что эти родосцы им страшно надоели — цеплялись к ним, как пиявки в болоте.
— О, вот как? — проворчал Птолемей.
Посланец кивнул.
Генерал указал на Менедема.
— Ты получишь плотника завтра утром и сможешь наблюдать за его работой, вместо того чтобы наблюдать за смертью Полемея.
— Спасибо тебе большое, — ответил Менедем. — Думаю, я заключил более выгодную сделку, чем Соклей.
— Ты и твой двоюродный брат — вы оба хотите видеть то, что вас больше всего интересует, — сказал Птолемей. — Просто это разные вещи.
Он показал на дверь андрона.
— А теперь убирайтесь отсюда. Я и так уже потратил на вас слишком много времени.
— Можно попросить факел, чтобы не возвращаться на судно в темноте? — спросил Соклей.
— Возьмите один из тех, что освещают двор. — На этот раз Птолемей сделал еще более царственный жест.
Соклей ретировался, Менедем следовал за ним по пятам.
Снаружи все еще теплился слабый свет, достаточный, чтобы с помощью факела родосцы могли отыскать дорогу.
Едва они отошли на порядочное расстояние от резиденции Птолемея, Менедем выпалил:
— Ты что, спятил?
— Почему?
Повернув к брату голову, Соклей вляпался во что-то влажное и противное. Он повозил ногой по грязи, чтобы отчиститься.
— Нет, просто мне любопытно. Птолемей это понял. Он понял даже лучше, чем я ожидал.
— Он понял, что ему ничего не стоит ублажить сумасброда, — сказал Менедем.