«Должно быть, из-за того, что его сделали из зеленого дерева», — подумал Менедем.
Но баланс оказался именно таким, какой и требовался, и эта поделка должна была продержаться до Коса. Менедем покачал головой. Ну в самом крайнем случае — до Книда.
— Премного благодарен, — кивнул Менедем Эвксениду из Фазелиса. — Вполне сгодится.
У офицера Антигона был скорее смущенный вид, чем довольный.
— Не за что. Терпеть не могу, когда меня благодарят за что-то настолько простое. Вот столярные работы по изготовлению катапульты…
— Не важно, — перебил Менедем. — Я тебе верю. Ты заставил меня поверить в себя.
И, уже громче, он окликнул команду «Афродиты»:
— Давайте, ребята! Спустим судно на воду!
Полдюжины гребцов снова столкнули на воду лодку с «Афродиты» и привязали ее с помощью каната к носу судна.
Остальные моряки вместе с Менедемом, Соклеем и Эвксенидом встали вдоль бортов акатоса и возле кормы.
— Готовы? — Менедем подождал одно биение сердца и закричал: — Толкайте!
Он сам навалился плечом на свинцовые пластины, защищавшие обшивку судна, и толкнул изо всех сил. Люди в лодке изо всей мочи гребли, таща «Афродиту» на буксире, в то время как остальные толкали ее к воде.
С первой попытки ничего не вышло. Менедем и не ожидал, что выйдет. Судно было более неуклюжим, чем торговая галера или пиратский пентеконтор, и груз все еще оставался на борту. Будь груза побольше, Менедем заставил бы команду облегчить судно, прежде чем начать попытки спуститься на воду, или вообще не стал бы выводить акатос на сушу, оставив его на якоре неподалеку от берега.
— Толкайте! — крикнул он снова.
У него заныло плечо, когда он налег еще раз, ноги капитана зарылись в песок, а его кряхтенье вплелось в хор похожих звуков, которые издавали надрывающиеся люди. Телос был унылым островком, в таком месте никому не хотелось бы застрять.
Под фальшкилем акатоса заскрипел песок.
— Судно пошло! — выдохнул Соклей — его отделяла от Менедема пара человек.
— Пошло, — согласился Менедем, тоже задыхаясь.
Он помолчал, пару раз глотнул воздуху и умудрился прокричать:
— Навалитесь как следует, не жалейте спин, ленивые сукины дети!
У него затрещали позвонки, когда он снова толкнул, но это не помешало ему вложить в толчок все силы.
Еще чуть-чуть… и вот, совсем внезапно, «Афродита» оказалась на воде. Моряки радостно закричали и двинулись вброд, чтобы подняться на судно. Голые и мокрые, со стекающей с тел водой, они перебрались через борта.
Менедем занял место на юте и с хмуро-испытующим видом потянулся к рукоятям рулевых весел. Соклей очень хорошо его понимал.
— Надо выяснить, как поведет себя новое весло теперь, когда мы на воде.
Менедем кивнул.
— Именно!
Он крикнул команде:
— Десять человек на каждом борту — на весла!
Диоклей, задай ритм.
— Слушаюсь, шкипер, — ответил начальник гребцов, взяв колотушку и бронзовый квадрат. — Давайте, лентяи, не зевать! Риппапай! Риппапай!
Когда торговая галера заскользила вперед по голубому-голубому морю, Менедем принялся толкать и тянуть на себя рулевые весла, посылая акатос то влево, то вправо и заботясь о том, чтобы не наткнуться на ту коварную скалу, на которую они налетели раньше.
— Ну, как весло? Слушается? — спросил Соклей.
— Да, и прекрасно, — ответил Менедем. — Немножко странное ощущение, потому что у рулевых весел разный вес, я это чувствую, но новое весло хорошо работает.
Он возвысил голос:
— Премного благодарен, Эвксенид!
Офицер Антигона, стоявший на баке, слегка поклонился.
— Я уже сказал — не за что. Мне и самому не хочется задерживаться на Телосе.
— Думаю, на Телосе соскучился бы даже мертвец, — сказал Соклей.
— Согласен, — ответил Менедем и повернулся к Диоклею. — Как ты считаешь, мы будем в Книде до темноты?
— Если и опоздаем, то совсем немного.
Келевст оценил бриз, который дул прямо ему в лицо.
— Но всю дорогу нам придется грести. Во время мореходного сезона по большей части так и бывает, если только не идешь на север.
Менедем кивнул.
— Знаю. Будь у нас крутобокое парусное судно, мы бы потратили целую вечность, лавируя и продвигаясь вперед стадий на пять или чуть больше с каждой сменой галса.
Он помолчал и добавил:
— С другой стороны, будь у нас такое судно, мы бы не пытались вытащить его на берег и не потеряли бы рулевое весло.
Менедем посмотрел на двоюродного брата, который вглядывался в даль, приставив ладонь ко лбу, чтобы прикрыть глаза от солнца.