— О чем размышляешь, Соклей?
— Я просто гадал, насколько большой флот Одноглазый Старик держит в Книде, — ответил Соклей. — Если флот достаточно велик, он может выйти для битвы с Птолемеем. Мне бы не хотелось угодить в центр морского сражения.
— Да неужели? — лукаво спросил Менедем. — Подумай, какой материал ты получил бы тогда для своей «Истории», если, конечно, ты когда-нибудь найдешь время ее написать.
Соклей приподнял брови.
— Попасть в центр морского сражения — один из вернейших способов не прожить достаточно долго, чтобы написать исторический труд.
Менедем поспорил бы с ним, но не нашел подходящих аргументов.
«Афродита» подошла к Книду, когда солнце стояло низко на северо-западе, а небо было исчерчено красным и золотым.
Соклей испустил вздох облегчения. Он не возражал против неудобств пребывания на борту судна; раз уж они вошли в порт так поздно, ему, вероятно, все равно придется ночевать на юте. Но в Эгейском море торговая галера была беззащитна перед любым штормом. Лучше, гораздо лучше, было провести ночь пришвартованными в гавани Книда.
Книд был эдаким «двойным» городом, наподобие Сиракуз на Сицилии, хотя маленький островок, на котором находилась часть Книда, отстоял чуть дальше от главной земли, чем остров Ортигия, представлявший собой часть Сиракуз. Гавань охраняли молы, связывавшие остров с материком.
Соклей насчитал на берегу примерно двадцать навесов для судов — там оставались для просушки военные галеры, когда не были в море.
«Неудивительно, что они не предприняли вылазки против судов Птолемея, — подумал он. — У Птолемея, должно быть, вдвое, а то и втрое больше судов».
Появление флота Птолемея не осталось незамеченным и, само собой, встревожило гарнизон Антигона в Книде. «Афродита» едва успела найти место у причала, как офицер в корселете и шлеме ринулся к ней по пирсу.
— Что за судно? — рявкнул он. — Откуда вы?
— «Афродита», с Родоса, — успокаивающим тоном сказал Соклей. — Прошлую ночь мы провели на Телосе.
— Родос, вот как? — отозвался офицер. — Так вы — катамиты Птолемея?
— Наш полис свободный и независимый, и мы нейтральны, — ответил Соклей, понимая, что должен сдерживаться.
Офицер Антигона фыркнул.
— Вы, наверное, шайка вонючих шпионов.
— Радуйся, Аристарх, — сказал Эвксенид из Фазелиса. — Не видел тебя два или три года — с тех пор, как мы отвоевали Карию.
— Эвксенид? — недоверчиво спросил офицер по имени Аристарх.
Пассажир «Афродиты» кивнул, и он продолжал:
— Клянусь Зевсом, Эвксенид, что ты тут делаешь?
«Пытается спасти нас от неприятностей», — пронеслось в голове Соклея.
— Удираю от Птолемея, что же еще? — ответил Эвксенид. — Я был в Фазелисе, когда его взял Птолемей, и в Ксанфе, когда Птолемей занял и этот город тоже. А сейчас он заполучил в придачу и Кавн. Эти родосцы везли меня в Милет, но, когда нынче утром мимо нас прошел флот Птолемея, я подумал, что им лучше подбросить меня сюда. Тогда мне не придется прорываться сквозь строй, двигаясь на север.
— А, — сказал Аристарх.
За этим односложным ответом последовало долгое молчание. У офицера был такой вид, словно он откусил большой кусок тухлой рыбы. Человек с широкой душой или просто честный человек извинился бы. Аристарх явно это понимал, но чувствовалось, что он не может заставить себя так поступить.
Соклей слегка поторопил его:
— Вот видишь, о несравненнейший, мы и в самом деле нейтральны.
Для родосцев было очень важно, чтобы офицер Антигона это понял.
— Может быть… — проговорил Аристарх после новой паузы.
Соклей решил не давить на него больше; это, скорее всего, превратило бы офицера во врага.
Аристарх снова повернулся к Эвксениду:
— Говоришь, ты тоже видел проходящий мимо флот Птолемея?
— Еще как видел, — ответил Эвксенид. — Мы были на северном берегу Телоса. Его корабли прошли мимо острова едва ли в пятнадцати или двадцати стадиях от берега, я насчитал пятьдесят пять судов.
«Сразу чувствуется профессионал», — подумал Соклей.
Хотя Эвксенид оказался им очень полезен, Соклей не мог заставить себя симпатизировать этому человеку, который, похоже, разбирался чуть ли не во всем на свете.
Аристарх кивнул.
— Похоже на то. — Он нахмурился. — Должно быть, тогда время уже шло к полудню. Почему вы все еще оставались на берегу? У вас были трудности со спуском на воду?
— Дело не в том, — сказал Эвксенид. — Нам пришлось заняться кое-какой починкой.