— Осторожней! — взвыла женщина из окна второго этажа и выплеснула на улицу содержимое ночного горшка.
Предупреждение позволило Менедему и Соклею вовремя отпрыгнуть в сторону. Парню, который вел в поводу ослика, повезло меньше, на него плеснула вонючая дрянь. Он погрозил кулаком в сторону окна, выкрикивая ругательства.
Вот видишь? — сказал Менедем, когда они с Соклеем пошли дальше. — Аристофан так же правдив, как и Еврипид.
Соклей просто не обратил на это внимания, что было у него верным признаком прескверного настроения.
— Ты сам виноват, — повторил Менедем. — Тебе не надо было расспрашивать управляющего Птолемея о вине, которым нас угостили…
— Слушай, заткнись, — сказал Соклей.
Потом с облегчением показал на дверь.
— Думаю, нам нужен именно этот дом.
— Давай проверим. — Менедем постучал.
— Кто там? — спросили из-за двери на эллинском языке, но с акцентом.
Дверь даже не приоткрылась.
— Здесь живет Никомах, сын Плейстарха, виноторговец? — спросил Менедем.
— А вы кто? — Дверь все еще была закрыта, но голос по другую сторону звучал уже не так враждебно.
— Два родосских торговца.
Менедем назвал свое имя, представил Соклея и продолжал:
— Мы бы хотели поговорить с Никомахом насчет закупки вина.
— Подождите.
После этого наступила тишина. Менедем начал постукивать пальцами по бедру, Соклей с вожделением смотрел в сторону гавани. Менедем понимал, что, если им прямо сейчас не откроют, ему будет трудно уговорить двоюродного брата задержаться.
Соклей уже перешел от нечленораздельного ворчания к членораздельному, и тут дверь наконец отворилась и в дверном проеме показался эллин с тронутой проседью бородой; его дружелюбная улыбка демонстрировала сломанный передний зуб.
— Радуйтесь, 'рузья мои. Я — Никомах. Как поживаете?
Большинство жителей Коса говорили на дорийском диалекте, похожем на выговор жителей Родоса, но этот человек говорил на ионическом, опуская звонкие звуки в начале слов.
— Радуйся, — слегка раздраженно ответил Менедем.
Он снова представился, представил Соклея и добавил:
— Из-за своего грубого раба ты почти лишился возможности заключить с нами сделку.
— Ибанолл — кариец, упрямый, как Цербер, — со вздохом сказал Никомах. — Он живет в 'оме еще со 'ремен моего отца. Иногда 'ывает, что от раба просто никак не отделаться. А я о 'ас слышал, это же 'ы 'ыполняли какое-то поручение Птолемея?
— Верно, — ответил Менедем. — Мы только что доставили сюда с Эвбеи племянника Антигона.
Соклей предостерегающе приложил палец к губам, следуя за Никомахом во двор, но Менедем только пожал плечами и покачал головой. Полемей не делал секрета из своего пребывания здесь, протопав через город у всех на виду к резиденции правителя Египта; да и сам Птолемей прекрасно понимал, что шила в мешке не утаишь. Так почему бы им и не извлечь выгоду из того, что они привезли на Кос племянника Антигона?
Никомах присвистнул.
— Одноглазому Старику там, на материке, это совсем не понравится. Хотя, если уж на то пошло, ему не нравится ничего, что 'елает с ним Птолемей в эту кампанию. Андрон — там.
Он повернул налево.
Посреди двора стоял согбенный, тощий, лысый человек с кустистой белой бородой и смотрел на них таким свирепым взглядом, какой Менедем до сих пор видел только у орла. Без сомнения, это и был Ибанолл. Раб гневно уставился на Соклея и Менедема, и последний подивился, что же его так разъярило. Раб считает их мошенниками, которые обманут его хозяина? Или злится лишь потому, что ему пришлось отвечать на стук в дверь?
«Наверное, лучше мне этого не знать», — подумал Менедем.
И Соклей тоже ни о чем не спросил.
В андроне к Никомаху присоединился гладко выбритый юноша, он был помоложе обоих родосцев.
— Это мой сын, Плейстарх, — представил его виноторговец. — Я обучаю его своему ремеслу, так же как 'аши отцы обучали не так 'авно 'ас. Скажите, чем могу 'ыть 'ам полезен, и посмотрим, что я смогу сделать.
— Мы пили твое вино у Птолемея, — ответил Менедем. — Оно нам понравилось, поэтому Соклей узнал у тамошнего управляющего имя поставщика. Мы бы хотели купить вино и погрузить его на борт акатоса.
— У вас торговая 'алера, вот как? Тогда 'ам нужно самое лучшее, — сказал Никомах.
Менедем кивнул.