Выбрать главу

– Там, впереди, в кустах кто-то есть!

– Это ёж, вылезайте, уезжаем!

 В чахлых кустах в пяти шагах, крутился, фыркая пол метровый колючий шар, видимо несколько дробин задели его и он, не понимая, кто его ранил и где опасность, кружился на месте. Ёжики существенно подросли, а колючки достигли десяти сантиметров в длину и ни одна даже самая свирепая и тупая пустынная тварь не посмела бы его тронуть. Закинув оружие в багги Хромой сел на своё место, завёл машину, и они поехали дальше. Почти под утро плохая дорога превратилась в хреновую и скорость, за всю ночь не превышавшая сорок километров в час упала до пятнадцати, на горизонте появился поселок. Все большие и маленькие поселения почти всегда появлялись на месте нетронутых войной поселков, маленьких городков и представляли собой огороженный полностью или частично (в той части где жили люди) забором кусок земли с домами внутри и с двумя-тремя закрывающимися на ночь воротами. Вот к такому селению и подъезжал наемник со своими пассажирами.

Вдоль дороги стояло несколько старых домов, выбрав самый крепкий и целый с виду дом Хромой остановил машину возле него и выйдя из багги обследовал дом на предмет каких-нибудь нехороших хищников, не выявив таковых, он вышел на улицу.

– Берите каждый по автомату, воду, еду, заходим в дом и лезем на чердак, – прихватив автомат и флягу наемник развернулся и пошел в дом. Там из кладовки на чердак вела старая, полусгнившая лестница, которая хоть и скрипела как в последний раз в своей жизни, но всё же выдержала подъём трёх человек. Чуть позже, когда все жевали вяленое мясо с лепешками в темноте (а наемник запретил зажигать свечи), Хромой неожиданно спросил:

– Слушай наследник, ты же девка, а у Генерала вроде как сын и ты, бородатый человек, кто такой?

– Меня зовут Алексей, а вас как? – раздался из темноты мягкий голос.

– Я, Хромой, и мне абсолютно всё равно как тебя зовут, потому что это никак не приближает нас к разгадке тайны – как наследник превратился в девку.

– Видите ли…– начал было Алексей.

Но его прервал звонкий голос:

– Папаша мой всё мальчика хотел, а родилась у него только я, восемь жён у него было, он про мать мою вообще забыл и ни одного ребёнка больше у него не было, так он и решил из меня Наследника сделать, как пацана воспитывал! Никому не показывал, всем говорил, что сын у него. Алексей мой учитель, папашке вообще некогда со мной было заниматься. Даже назвал меня Александра, чтобы можно было Сашей звать.

– Ясно, – проговорил Хромой.

– Что, так просто!? Просто "ясно" и всё, и ты поверил!? – прокричал всё тот же голос

– Да мне в принципе по херу, не приведёте меня к бункеру я вас просто брошу, попытаетесь меня убить, я убью вас, а даже если у вас это получится, сами сдохните, вы похоже пустыни никогда не видели. Через пару часов после того как рассветет, я поеду в город, выменяю топливо, вернусь и поедем дальше.

– а почему вы один поедете? – вопросил мягким голосом учитель.

– а ты думаешь, что Анклав только в наш поселок вояк отправил вас искать? Меня пока ещё никто не ищет, если даже Колобок расскажет солдатам что случилось в кабаке, то в худшем случае меня начнут искать только сегодня, а в этом поселке никто меня искать не будет ещё дня два-три. Так что сидите, ждите и не высовывайтесь, – и Хромой прислонившись спиной к дымоходу закрыл глаза.

Через два часа, когда солнце уже освещало через дырявую крышу внутренности чердака, Хромой проснулся и умывшись, спустился вниз и уехал. Вернулся он где-то часа через три.

– в поселке солдаты. Вас ищут, Колобок, скорее всего меня уже сдал, а когда найдут расстрелянный грузовик, нас будут искать все, надо уходить, будем объезжать поселок. Впереди радиоактивное пятно, всё равно крюк давать.

Багги медленно пробиралось по старой дороге, мимо высохших поваленных деревьев, мимо уже появившихся барханов, мимо редких кустарников, было видно, что по-старому, когда-то двух полосному шоссе никто давно не ездил, поселков не встречалось вообще, лениво перекатывающиеся на слабом ветре метровые шары перекати-поля были единственными спутниками на этой древней дороге, с потрескавшимся асфальтом, упавшими, высохшими деревьями, неизвестно откуда взявшимися, глубокими и не очень разломами. Солнце палило во всю, на железной крыше багги можно было, наверное, жарить мясо, а поток воздуха, обдувавший пассажиров не приносил никакой прохлады, двигатель постоянно перегревался и приходилось часто останавливаться чтобы он хоть как-то остыл. К закату едва преодолев половину оставшегося до цели расстояния Хромой остановил машину.