Мик: Я добрался.
Мартин и Томас смотрят друг на друга пару мгновений, затем забывают о драке и присоединяются к Мику, расположившись у могилы. Мик наклоняется и на время теряется из виду, отдирая гнилые доски.
Томас: Приготовься, Мик. Для тебя это будет шоком.
Мик: Доски… смешно. Они уже сняты, или сгнили?
Мик отшвыривает пару гнилых щепок.
Томас: Убери-ка еще грязь, Мик.
Мик берет в руки лопату и отскребает грязь с гроба. Через несколько секунд его движения становятся лихорадочными.
Мик: Что за…черт…?
Томас: Она что…
Мартин: Здесь особый случай.
Мик отбрасывает лопату и снова ныряет в могилу, на этот раз, голыми руками отчаянно соскребая грязь.
Мик (безумно): Где она…?! Где она…?!
Томас (тихо): Ее что, нет…?
Мик (кричит срывающимся голосом): Ее там нет!
Он прекращает скрести. Пауза Мик встает, грязный и растрепанный, молча смотрит в могилу.
(Тихо.) Ее там нет.
Пауза. Затемнение.
Сцена третья
Вечер, пару дней спустя. Обстановка та же, что и в первой сцене. На столе перед Мартином разложены три черепа и их кости. Пьяный Мартин, покачиваясь, молча на них смотрит, надувает пузыри. В одной руке у него молоток, в другой — початая бутылка виски, из которой он то и дело с отвращением отхлебывает содержимое. Слышно, как в соседней комнате Мик шумно роется в ящике с инструментами. Он тоже пьян.
Мик (из-за сцены): я точно знаю, где-то должен быть еще один.
Мартин: Зачем это тебе понадобился старый деревянный молоток, Мик?
Мик: Их называют колотушками.
Мартин: О-о. (Пауза.) Черепа на столе смотрятся страшнее, чем в гробах. Почему? Не знаю, почему. По какой-то причине.
Мик: Что, щенок, начинаешь бояться,?
Мартин: И вовсе я не боюсь. Ну ладно, немного боюсь. Ты больше не оставишь меня с ними одного надолго?
Мик: Как только найду эту чертову штуковину, сейчас же вернусь. Ты ведь мне не поможешь ее отыскать.
Мартин (отсутствующе): Нет (Пауза.) Это ведь проклятые язычники сперли твою миссис?
Мик: Они. Как только доберусь до них, будет видно.
Мартин: Что бы ты с ними сделал, Мик? Дал бы им пинка?
Мик: Это было бы кое-что похуже.
Мартин: Ты бы бросил в них камень?
Мик: Похуже, чем камень.
Мартин: Бросил…типа…булыжник…
Мик: Ты случайно не слыхал, кто бы это мог быть, Мартин? Я тут подумал, может, кто из твоих дружков?
Мартин: Никто из моих дружков этого не делал. Что бы им могло понадобиться от твоей старой жены? Мои дружки не станут развлекаться с мертвыми тетками.
Мик: И тебя тоже можно исключить из списка подозреваемых?
Мартин: Нет меня ни в каком списке. Если бы я взялся выкопать твою жену, я бы попросил хорошие деньги за свою работу, как и ты, наличными и прямо в руки.
Мик: И что им могло от нее понадобиться?
Мартин: Не знаю. Возможно, хотели найти какую побрякушку или чего-нибудь пожевать. Хотя чего там жевать-то было? По крайней мере, не ее хозяйство. Насколько я знаю, его у нее не было, хотя я не был с ней знаком. Я до сих пор не могу поверить в твою историю про эти штуковины. Ужас какой.
Мик: Нашел!
Входит Мик, в одной руке у него початая бутылка виски, в другой- колотушка, которую он показывает Мартину.
Мартин: Во что играть будем? В эту старую игру с воротами и палками, в которую играют в Англии, ну с палками, воротами и мячом, как там ее, ну в Англии? Начинается на «к».
Мик: Посмотри-ка мне в глаза, Мартин.
Мартин: В чьи глаза?
Мик: В мои глаза.
Мартин: Точно, в твои. Крокет!
Мик: Ты имел какое-либо отношение к исчезновению моей жены?
Мартин: А?
Мик: Ты имел какое-либо отношение к исчезновению моей жены?
Мартин: Нет.
Мик долго и в упор смотрит в глаза Мартину, тот покачивается, но выдерживает его взгляд.