Несколько человек разом открыли огонь, по лесу пошел грохот и треск, посыпались срезанные пулями ветви. Как раз когда ко мне вернулось зрение, Сидор взревел так, будто ему псевдогигант на ногу наступил, и я увидел, как сталкер ползет к аномалии. «Ползет» — не совсем верное слово, потому что Сидор стоял, вернее, полулежал в воздухе, откинув корпус назад, каблуки бороздили землю, оставляя глубокие борозды. Сидор взмахивал раскинутыми руками, я перехватил его взгляд — в глазах был ужас.
Включившаяся карусель подтягивала к себе все, что сумела захватить периферийным потоком — должно быть, сработала от одного из снарядов мутанта. Мы с Молчуном кинулись к Сидору с двух сторон, я взмахнул рукой, пальцы мазнули по рукаву сталкера, но туг карусель рванула сильнее, Сидора развернуло, и я не успел его схватить. Зато у Молчуна получилось, он дернул приятеля на себя — ноги Сидора уже отрывались от земли. Сталкеры упали, я тоже прилег, потому что уже ощутил цепкие объятия аномалии. У самой земли тянуло слабее, я обеими руками схватился за сапог Молчуна. Мы трое извивались в мягкой лесной подстилке, вокруг летали клочья, коры, ветки, жухлая листва…
Сталкеры прекратили стрельбу, полтергейст никак себя не проявлял, все следили за нашими попытками вылезти из объятий аномалии. Гвоздь упал на живот и, вжимаясь в грязь, пополз ко мне, вытягивая грязную пятерню… Ба-бах! Аномалия: разрядилась с оглушительным грохотом и треском, нас осыпало градом изломанных веток, и все стихло.
— Где он? — глухо спросил Сидор. — Где эта падла? Сталкер лежал, зарывшись лицом в лесную подстилку, руки до локтей исчезли в мягкой гнили. Я сел и огляделся. Мир вокруг был почему-то черно-белым. Черные мертвые деревья,-серая земля, белесое слепое небо… День выдался пасмурный.
Впереди за деревьями на земле виднелось какое-то жирное пятно. Я подобрал автомат, отряхнул грязь и побрел к нему. Остальные потянулись следом.
— Откуда вообще взялся этот мутант? — рассуждал на ходу Гвоздь. — Они ж здесь не водятся…
Я остановился. Передо мной лежал покойник. Его изгрызли слепые псы, да и провалялся он здесь никак не меньше двух недель. Когда-то на человеке была армейская форма, но сейчас от нее осталось слишком мало, чтобы определить даже звание. Я поднял и сунул в карман плоский металлический футляр, не поврежденный зубами мутантов. Больше ничего ценного на глаза не попалось — Дуськина стая похозяйничала основательно… Подошли остальные, встали рядом. — Ну, что? Куда теперь?
Я задумался, что бы такое умное изречь. Но тут у мутанта не выдержали нервы, или из чего там у него состоит нервная система, — темный силуэт метнулся из-за дерева, откуда тварь наблюдала за нами. Летел полтергейст на высоте в два моих роста, он снова попытался атаковать, но в этом месте не нашлось подходящих камней, а град веток нас не мог остановить, да и аномалий, чтоб отвлечь, больше не было. Днем он в самом деле был куда лучше виден, и бой оказался недолгим. Пару минут полтергейст держался стойко, хотя и получил пяток ранений. Он носился между стволами, хохотал, выл, швырнул в меня обломки «калаша», наверное, принадлежавшего убитому солдату… Мы бежали цепочкой, стреляли, едва удавалось поймать на мушку расплывающийся туманом серый силуэт… Наконец мутант рухнул и стал колотиться, взметая груды сора. Мы уже не смогли остановиться, и полтергейста вмиг изодрали автоматные очереди. Сидор прихрамывая подскочил к умирающему мутанту, поднял дробовик — тот самый, трофейный — и разрядил оба ствола. Истерический хохот оборвался, по древесным стволам ударили влажные дымящиеся клочья, в которые превратилось тулово мутаната. Я подошел ближе, но глядеть было уже не на что — верхняя часть уродливой башки разворочена выстрелами, дробь разнесла то место, где у человека находится рот. Длинные узкие ноздри дрогнули в последний раз и сжались, как рыбьи жабры. Серая морда мутанта посветлела.
Тут я почувствовал, как зверски ноет ушибленное камнем плечо, и решил, что нога реабилитирована — не она одна притягивает несчастья. Я весь такой… везучий.
— Эй, сюда! — позвал из-за деревьев Молчун. Мы оставили истерзанное тело и пошли на крик — молчаливый сталкер сумел обнаружить тайник полтергейста в широком дупле. Туг же все загомонили, разбирая украденные вещи. Молчун запускал руку в дупло, с сосредоточенным видом шарил там и вытаскивал контейнеры, консервные банки, пистолеты…
Я отошел в сторону — меня-то мутант не успел ограбить, я не претендовал на добычу. Куда больше меня занимал футляр мертвого солдата. После нескольких неудачных попыток удалось подцепить ножом крышку — внутри оказался сложенный в несколько раз желтоватый листок. «Подполковнику Шацкину лично, в собственные руки!» — было написано на нем. Весьма вдохновляющее начало.
— Эй, Хромой! — окликнул Сидор. — Смотри, сколько всего! И водка!
— Сегодня празднуем! — поддержал Гвоздь. — Да с Хромым поделиться надо, слышали? Хромой, иди сюда!
Я сунул бумагу в карман и присоединился к остальным.
— Выбирай! — торжественно предложил Сидор.
— Да я… А что здесь бесхозное? Вот это, наверное? — Мое внимание привлек оранжевый контейнер, явно не принадлежавший никому из компании агропромовцев. Взвесил на ладони — что-то есть, тяжеленький.
— Бери, бери! — поощрил краснолицый коротышка. Его звали Буряк, и это была настоящая фамилия. — Может, еще что хочешь? Не скромничай, заслужил.
Приоткрыв крышку, я заглянул в оранжевый контейнер. Мерцающий кристалл был мне знаком, я даже не стал уточнять у сталкеров, зеленый ли он. Точно такой же, как в Кольчевске, только размером поменьше.
— Нет, этого хватит. Разве что патронов к «калашу» подкинете.
На базе нас встретили четверо. Кроме Зюзи и Белого, в зале сидели еще двое сталкеров. Оказалось, гонцы возвратились. Время от времени обосновавшаяся на «Агропроме» компания анархистов отправляла делегатов к перекупщикам обменять хабар на припасы и снарягу.
— Долго ходить пришлось, — объяснил старший гонец. — Вокруг Свалки вояк немеряно, вертолеты, техника, в обход повернули. А вы чего такие радостные? Поймали, что ли, полтергейста?
Белый с Зюзсй уже пересказали вновь прибывшим наши новости.
— А как же! Ох и драка была, что ты! — ухмыльнулся Сидор. — Завалили гада, нычку его отыскали. Весь хабар нашелся, да еще и набрали там всякого…
Потом местные стали готовить праздничный ужин с выпивкой — по случаю успешного завершения дельца. Меня к приготовлениям не привлекали, так что я украдкой прочел письмо, адресованное Шацкину:
«Донесение Б. подтвердилось, К. отделился от 0-Сознания. К нему примкнула часть «Монолита». Из офицеров — Лымарь, Хадаев, Хурылев и Довженко. К. занял запасную базу «Монолита». Б. — двойной агент, мы были обнаружены. Аппаратура выведена из строя, сообщение отправить не удалось. Преследуют мутанты и монолитовцы. Группа заняла оборону, с донесением и образцом «X» отправляю сержанта Ярчука. Ст. лт. Шацкин.
Прощай, папа».
Вот так… Сержант не дошел, один из преследовавших мутантов сумел настичь его у «Агропрома»… Я слыхал байки, будто члены О-Сознания умеют управлять мутантами. Выходит что? Полтергейст шел программу, догнать военного, отнять образец «X», вот этот самый зеленый кристалл. Здесь мутант оказался далеко от хозяина, сменить программу было некому, он и продолжал таскать все, что хоть отдаленно походило на контейнер. А может, просто не понимал, что именно он должен отобрать и у кого? Теперь этого я не узнаю никог-да. разве что удастся добраться до таинственного К., который отделился от О-Сознания.
И еше — я теперь стал лучше понимать Шацкина и то, почему он отпустил меня в Кольчевске. Шацкин хотел найти следы сына любым способом, и я был одним из таких способов… Но все равно он сволочь.
Глава 3
БАР «СНЕЖИНКА»
С "Агропрома" мы ушли вдвоем с Зюзей. Пацану надоело прозябание в этой дыре, где единственное развлечение — посидеть у костра с дрянной водкой да послушать ворчание старикованархистов под завывание Дуськиных сородичей. После истории с полтергейстом парню захотелось еще приключений в таком же роде, и он решил податься на север. А когда я сказал, что собираюсь валить, предложил проводить в бар «Снежинка», где якобы обосновались его приятели. Меня напоследок осыпали похвалами и звали заворачивать, если буду мимо проходить. Но я не сомневался, что честной компании будет только лучше, если я уберусь: здесь сложился коллектив угрюмых ворчунов, которые с трудом и друг к другу-то притерлись, чужие им ни к чему. Не удивительно, что разбитной легкомысленный Зюзя чувствовал себя тут не в своей тарелке…