— Хорошо. Хромой, что дальше?
— Э… погодите, — вмешался Другаль. — Я видел еще…
Что он имеет в виду, я догадался скорее по требовательному взмаху руки в тяжелой перчатке, чем из слов ученого. Он заметил синенькие артефакты в моем контейнере и теперь хотел заполучить их. Я отдал. Полковник на меня уже не глядел, и я рискнул промолчать. И правильно сделал — больше от меня сейчас ничего не требовалось.
Колонна ползла по бездорожью среди холмов. Видимо, головная машина была оснащена хорошими датчиками — мы петляли, объезжая аномалии, а мутанты, встревоженные шумом, сами убирались с пути. Лучшей защитой колонне служила ее многочисленность. Ни бандиты, ни самые отчаянные твари Зоны не посчитают такой конвой подходящей добычей. Строения, которые мы огибали по длинной пологой дуге, почти скрылись за холмами справа. По моим прикидкам, с такой скоростью к «Снежинке» мы доберемся где-то через час.
Другаль ощупал и осмотрел синий кристалл, потом снова исследовал зеленый и наконец изрек:
— Ну что ж… можно принять… э… как рабочую гипотезу.
— Только гипотеза — мало, — буркнул Полковник.
— На ходу я больше ничего не могу сказать наверняка. Вас интересуют мои предположения?
Полковник заткнулся и, к счастью, раздумал вновь расспрашивать меня. В кабине вездехода повисло молчание. Так пишут в книгах: «Повисло молчание», но, Зоной клянусь, я физически ощущал сгустившееся ожидание — в любой миг что-то могло произойти. Что-то неприятное — и чем дольше тянулось молчание, тем вероятнее казался взрыв. Глядя в коротко стриженный затылок Полковника, я размышлял, что там творится, под этой черепушкой. Никогда не угадаешь, что таятся в черепе мутанта.
Какая бы ни была у Полковника техника, насколько бы чуткие детекторы ни установили на головном джипе, но по Зоне не очень-то поездишь — к «Снежинке» мы добрались лишь под вечер, часам к шести. Небеса налились густой синевой, руины старого животноводческого комплекса смотрелись на фоне небесного свода мрачно, зловеще.
Машины развернулись в линию, кабинами к развалинам, водители заглушили моторы. Полковник, открыв дверцу, высунулся по пояс и махнул рукой. Из машин посылали его люди, в тишине только и было слышно, как топают тяжелые ботинки да лязгают затворы. Люди Рожнова держались во второй линии, им, понятное дело, вся эта история совсем не нравилась.
За стенами разрушенного здания, под которым располагался рефрежератор, мелькали силуэты вооруженных сталкеров. Уже случалось, что «Долг» покушался на независимость этой ночлежки, и местным было не впервой отбиваться. Вслед за металлическим человеком я молча спрыгнул на траву. Ко мне никто не обращался, а лезть с советами самому не хотелось.
Полковник прошелся перед строем, заложив руки за спину.
— Эй, чего надо? — окликнули из руин.
Все умолкли, стало слышно, как ветер посвистывает в выбитых окнах.
— Мне нужен человек по кличке Бледный! — отчетливо и громко произнес Полковник. Когда он повысил голос, стал слышен небольшой акцент, хотя вообще-то по-русски он говорил отлично.
— Зачем это?
— Я не отчитываюсь перед швалью н отбросами человечества! — тем же ровным голосом объявил Полковник. — Человек по кличке Бледный служит тварям Зоны и обладает нужной мне информацией. Даю на размышление пятнадцать минут, после этого мои люди начнут операцию по задержанию опасного преступника. Все, кто станет чинить сопротивление, будут уничтожены.
Тут уж я не выдержал:
— Полковник… я бы мог…
Он резко повернулся ко мне и глянул так, что я едва не попятился. Стало ясно — он хочет, чтобы сталкеры отклонили его ультиматум, чтобы был повод атаковать и перебить там всех. Люди Полковника уже расчехляли тяжелое вооружение в кузовах вездеходов. Сталкеры не отобьются, если дойдет до стрельбы. Отсиживаться в подземных этажах — тоже не выход, они окажутся заживо похоронены.
— Я бы мог пойти к ним, объяснить, что Бледный — монолитовец. «Монолит» все ненавидят, если им все нормально растолковать, они сами…
Глядя в стальные глаза, я вытащил свои бумажки, копии из долговского архива, фото молодых Бледного и Хурылева…
— Я не торгуюсь и ничего никому не доказываю, солдат, — отчеканил Полковник.
Он мне не доверял, это ясно. Тогда я выложил последний козырь:
— Если будет бой, Бледный может погибнуть, тогда информация пропадет.
Металлический человек смолчал, но аргумент на него подействовал. Он протянул руку, я вложил в сухую ладонь документы. Пусть даже не меня — он мог отправить на переговоры кого-то из своих или из парней Рожнова… Но этот удивительный тип развернул бумаги и спросил:
— Что здесь является доказательством? Это? Это бандиты? Это Бледный? Его досье? Банда Козыря?.. Лейтенант Козлов!
Подскочил тощий парень. Я все еще думал, что Полковник отправит на переговоры своего человека, но он вдруг сказал:
— Лейтенант, я иду в этот притон. Вы за старшего. Остается… одиннадцать минут. Если не вернусь, начинайте операцию. Огонь на поражение.
Не дожидаясь ответа, подняв над головой пачку бумаг, словно белый флаг, Полковник зашагал к руинам. Думаю, парни из «Снежинки» обалдели от такой наглости, потому и не стали стрелять. Вот он скрылся в развалинах, в разбитых окнах первого этажа сместились тени. Тишина…
Я вдруг подумал, что никому здесь нет до меня дела, и украдкой огляделся. Бойцы, расположившиеся цепочкой вдоль неровной линии автомобилей, помалкивая, смотрели в сторону «Снежинки»… И тут я наткнулся на взгляд Другаля. Цепкий, внимательный, холодный. Рядом с ученым стоял парень, который вел вездеход Полковника. Этот тоже глядел в мою сторону, но как-то невыразительно, без эмоций. Палец лежал на спусковом крючке винтовки, ствол был направлен мне под ноги. Не убежать…
Прошло несколько минут, из руин не доносилось ни звука. Лейтенант Козлов хмуро косился на запястье, контролируя время. Мне показалось, что этот парень выглядит более или менее нормальным — то есть и он тоже псих, потому что никто другой с Полковником не связался бы, но в сравнении с маньяком-командиром может сойти за здорового человека. Ему не нравилась ситуация, по лицу было видно.
Я не засек время, когда Полковник «включил счетчик», но прошло, наверное, больше десяти минут, прежде чем в дверном проеме показался Бледный. Монолитовец шагал понурив голову и глядя под ноги. В воротах он задержался, потом вдруг резко качнулся вперед и сделал несколько неровных шагов, восстанавливая равновесие. Позади него возник Полковник с поднятой рукой — он толкнул Бледного, потому тот
и поскакал. Пока эти двое достигли линии машин, Полковник еще дважды тычками в спину подгонял пленного.
Они подошли. Бледный наконец поднял глаза и смерил меня взглядом.
— Ты, Хромой! Твои доказательства, говори! — рявкнул Полковник.
— Он принял у меня зеленый артефакт, о котором никто не знал, кроме О-Сознания и их людей, — произнес я. — Принял и расплатился. Значит, он связан с этим К. В донесении старшего лейтенанта Шацкина Бледный значится как «Б.», двойной агент, он сотрудничал с СБУ, но оставался человеком К. и в конце концов подставил эсбэушников. Их группу, направленную собрать сведения о К., уничтожили монолитовцы и мутанты, последнего преследовали до «Агропрома», я нашел труп, артефакт и донесение командира. В прошлом Бледный был связан с бандой Козыря, они с Хурылевым…
— Достаточно, солдат, — перебил металлический человек.
— Сволочь ты, Хромой, — прошипел Бледный. — Я к тебе как к человеку, работу дал…
Я пожал плечами:
— У меня родня в Кольчевске. Им ты тоже работу дашь, после того как они оттуда уехали из-за ваших дел?
Полковнику было не до сантиментов, он отдал несколько команд, долговцы развернулись, водители завели двигатели. Колонна подтянулась на дальний край развалин — там вроде прежде были ремонтные мастерские, а сейчас остались только обломки кирпичных стен. Бледного увели в единственное уцелевшее здание, туда же отправились Рожнов и Полковник с Другалем и бесстрастным водителем. Часть солдат Козлов расставил так, чтобы держать под прицелом «Снежинку», остальным сказали отдыхать. Я услышал из разговоров, что с рассветом мы выступаем.