Господин штабс-вахмистр тоже безмолвствовал.
- Отделение, - я прочистил сжатое спазмом горло. - Не останавливаться! Микки и Фатих, за детей отвечаете головой. Если с ними что случится - сам вас расстреляю. И пусть меня потом судят...
Это уже лишнее. И так ребята не дадут с головы детишек и волосу упасть.
Конечно, я не знал прошлого ни Микки, ни Фатиха. Оба - с громадных планет-мегаполисов, покрывших без малого всю поверхность. Оба выросли на гидропонике и синтаминах Оба рано попали туда, откуда самая дорога в доблестные Имперские Вооружённые силы, всегда готовые прикрыть твою задницу, на дно. Нет, едва ли парни успели стать серьёзными уголовниками или драгдиле-рами - их бы просто не пропустили отделы внутренней безопасности. Но в бандах состояли наверняка. Армия на подобное смотрит сквозь пальцы - тем более что новобранцы приходят в ряды, понюхав пороху и умея прилично стрелять..
К чему это я? Никто не гарантирует, что если станет горячо, те же Микки с Фатихом не отшвырнут ребятишек в сторону, принявшись спасать свою шкуру.
Собственно говоря, именно это я и имел в виду, произнося всяческие грозные слова про ответственность головой и так далее.
Но отчего-то я всё-таки уверен, что этого не случится.
- Не задерживаемся, ефрейтор, не задерживаемся! - зло гаркнул Клаус-Мария, враз напомнив мне, кто здесь хозяин. - Сколько ещё домов не осмотрено?
Не осмотрено было немало. Я махнул рукой ребятам, отделение затопало за мной, и тут мальчишка, скорчившийся было на руках Микки, вдруг взглянул мне прямо в лицо.
Он был ещё в шоке, и ему, вообще-то говоря, следовало вкатить изрядную дозу транквилизатора, - но обратился он ко мне честь по чести. Словно сам был рядовым под моей командой.
- Господин ефрейтор... там ещё Мэри осталась, и ещё Грэхем, и ещё Пауль с Максом...
- Где? Показать можешь?
- Во-он там, господин ефрейтор. За тем домом, мы там всегда играли... Там старый погреб, господин ефрейтор...
Для только что потерявшего родителей восьмилетнего мальчугана он держался поразительно твёрдо.
- Хань, Сурендра, Джонамани! Быстро туда! Вытащить детей и обратно!
Парни отбарабанили уставное "Есть!" и рванули в указанном направлении.
Я связался со штабом, доложил обстановку. Лейтенант холодно порекомендовал мне "ускорить движение" и "протоколировать все случаи гибели имперских граждан", равно как и "принять все возможные меры для обеспечения безопасности несовершеннолетних".
Самым разумным сейчас было как можно быстрее сделать свою работу и убраться отсюда. Отчего-то предчувствия мною владели исключительно гнусные.
Мальчишка вроде бы стал поспокойнее.
- А ещё я знаю, где Марта могла спрятаться... - и его ручонка указала в сторону, противоположную той, где только что скрылась моя тройка.
Не знаю почему, но я вдруг подумал, что у меня вот-вот не останется людей. Селезень, наверное, так и валяется, поджидая санитаров, трое отправились за детьми, Микки и Фатих держали найденных первыми ребятишек и, следовательно, были небоеспособны. "Манлихер" хорошая и мощная машинка, пробивная, но ранить из неё с одной руки способны только истинные профи. К каковым ни мой финн, ни я сам, само собой, не принадлежали. Только четверо способных по-настоящему вести бой. И все - расслабившиеся как-то, словно ушибленные открывшимся страхом, трупами и, самое главное, неизвестностью. Конечно, тут присутствовал господин штабс-вахмистр, который один в бою заменил бы всё моё отделение, но...
- Собрались, ребята, - словно мальчишкам-скаутам сказал я. - Никуда пока не двигаемся, пока не вернутся остальные.
Остальные...
В следующий миг разом произошло слишком много событий. Описывать их придётся последовательно, темп неизбежно потеряется. Но всё-таки.
Ожил переговорник. И я услыхал истошный вопль обычно сдержанного Сурендры:
- Засада!.. Заса...
Треск выстрелов. Вопль, приглушённый электроникой.
Захрипел Микки, словно его душили.
Фатих не то взвизгнул, не то закричал.
Оба они стояли ко мне спиной, я не видел их лиц, но что я разглядел коричневое щупальце, внезапно и стремительно захлестнувшее шею финна.
И из окон окружавших нас домов полетели стрелы. Много и метко.
Назариан опрокинулся навзничь: бедняга не успел бросить на лицо бронепластиковое забрало, и стрела вонзилась ему аккурат под скулу. Кеос оказался порасторопнее - плюхнулся в канаву, и его винтовка плеснула огнём.
Клаус-Мария Пферц... не подкачал. Он-то как раз был профессионалом. И не зря, как выяснилось, носил за спиной второй ствол, короткий "alder". И сейчас с двух рук, не пригибаясь, бил по окнам, так, что только летели щепки крошимых в капусту подоконников. Вот перекувырнулся и грянулся вниз лемур, вместо головы - кровавое месиво, но руки-лапы так и не выпустили из рук стрелы...
А я, мало что не оцепенев от ужаса, смотрел на Микки. Вернее, на мальчика, только что мирно сидевшего на руках у десантника.
Вместо рук у мальчишки были коричневые, покрытые слизью щупальца, стремительно стягивавшиеся на горле финна. Микки уже хрипел.
Я выстрелил. Не рассуждая, что это я такое вижу перед собой, не сошёл ли я с ума и не есть ли это всё хитроумная лемурья провокация, с помощью, скажем, неведомых галлюциногенов.
Пуля "манлихера", тяжёлая, снабжённая дополнительным сердечником и надпиленной оболочкой, прошла через голову "Петера". Точнее, прошёл сердечник, расколовшаяся оболочка осталась внутри.
Голова лопнула, словно перезрелый арбуз. По аккуратным плитам тротуара (да, да, в деревне с прославленной немецкой аккуратностью были положены тротуары) брызнула какая-то чёрная жижа.
Второй мой выстрел предназначался девчонке, успешно душившей Фатиха. Глинка тоже выпалил, и я увидел, как из груди девочки вперёд вылетает сноп кровяных брызг - пуля вошла ей в спину. Моя пробила ей голову.
Оказалось, что тяжёлые пули стандартного армейского калибра 7 и 9 отлично действуют не только на людей, но также и на неведомую нечисть.
Я не успел больше ничего сделать. Даже не смог протянуть Микки руку и помочь ему встать. По шлему успело попасть пять или шесть стрел. И мне пришлось прыгнуть в ту же канаву, рядом с Кеосом, и опустошить пару-тройку магазинов.