– Я вижу, – коротко отозвался блондин, наконец-то перестав пожирать жадным взглядом библиотеку Спайка.
– Дайте я погляжу на вашу голову! – приказал старик и кивком показал на крепкий табурет, стоящий посередине комнаты. – Садитесь.
Фарлей почему-то покосился на дверь, как будто планировал отказаться от лечения. Но затем посмотрел на меня, как-то странно хмыкнул и занял предложенное место.
Я, в свою очередь, воспользовалась удобным случаем и попыталась оценить масштаб предстоящего целебного вмешательства, от которого напрямую будет зависеть выставленный мне счет. Итак, светлые волосы несчастного Фарлея – в крови, но она выглядела уже засохшей. Думаю, просто немного рассек кожу при падении. Ну что же, это неплохо. Надеюсь, Спайк не станет требовать от меня много денег за такой пустяк.
Проблема только в том, что пока у меня нет и медного гроша.
Между тем Спайк несколько раз обошел вокруг смирно сидевшего блондина. Затем остановился за его спиной.
Целитель был настолько маленького роста, что носом чуть ли не уткнулся Фарлею в волосы. Спайку пришлось встать на цыпочки, чтобы положить ладонь ему на голову. Тотчас же с его пальцев полился прохладный голубоватый свет.
Я ждала, что сейчас старик удовлетворенно крякнет и отойдет в сторону, горделиво обронив, будто проблема разрешена. Но сеанс почему-то затягивался. Свет все лился и лился, а Спайк хмурился все сильнее и сильнее.
От нетерпения я чуть ли не заплясала на месте. Почему старик медлит? Даже секунда его врачевания стоит ой как недешево. А он уже почти минуту сосредоточенно сопит над головой этого хмыря. Мне придется вкалывать целый год, чтобы расплатиться с ним!
Казалось, будто прошла целая вечность. Понятия не имею, сколько именно времени миновало на самом деле. Для меня – не менее часа, хотя, скорее всего, сильно меньше. Наконец Спайк убрал руку от головы блондина и повернулся ко мне.
– Ну как, готово? – тут же выпалила я.
Старик, однако, медлил с ответом. Он сурово сдвинул кустистые брови и вновь с ожесточением вцепился себе в бороду.
Я напряглась. Нехороший знак. Очень нехороший! Неужели травма оказалась серьезнее, чем я предполагала? Но даже если речь идет о сотрясении, то почему Спайк так хмурится? Это же для него так, раз плюнуть.
– Молодой человек, а ведь вас прокляли, – внезапно заявил он. – И прокляли со знанием дела.
– Что?!
От такого известия несчастный Фарлей едва не свалился со стула. Вскочил на ноги и неверяще уставился на Спайка.
– К‑как прокляли? – запинаясь, переспросил он. – За что прокляли?
– Мне-то откуда знать, – огрызнулся целитель. – Это тебе, мальчик мой, должно быть ведомо, кому ты так насолить умудрился, что на тебя порчу наслали.
Фарлей удивительно спокойно отреагировал на то, как легко и непринужденно целитель перешел при общении с ним на «ты». По всей видимости, ему сейчас было не до размышлений о правилах хорошего тона. Блондин выпрямился и уставился поверх головы Спайка, переваривая услышанное.
Я с удивлением заметила, как посуровело лицо моего случайного знакомого. До сего момента он выглядел, если честно, достаточно безобидно. Эдакий немного нерасторопный молодой человек, который к тому же не обладает должной реакцией, чтобы уворачиваться от слишком торопливых девиц. Но сейчас Фарлей словно стал выше ростом. На его губах не осталось и следа от прежней мягкой рассеянной улыбкой, голубые глаза заледенели.
Ох! Я невольно поежилась, пораженная столь быстрыми и значительными изменениями в облике блондина. Такое чувство, будто до сего момента он лишь успешно притворялся простофилей, но сейчас предъявил нам свой истинный облик.
– Проклятье смертельное? – сухо, почти не разжимая губ, обронил Фарлей.
И опять он повел себя странно. Любой другой человек на его месте поддался бы панике, принялся метаться по комнате и страдальчески заламывать руки, вопрошая, что же ему делать. Но ничто в голосе или в выражении глаз Фарлея не говорило о страхе. Он напоминал сейчас сжатую до предела пружину, готовую в любой момент стремительно распрямиться.
Спайк тоже ощутил неладное. Он искоса глянул на меня, словно молчаливо спрашивая – кого ты ко мне притащила? Я едва заметно пожала плечами, и старик вновь все свое внимание обратил на блондина.
– Нет, не смертельное, – проговорил он. Замялся, явно не в силах облечь в слова то, что почувствовал. Выдернул из бороды несколько волосинок, после чего медленно продолжил: – И вообще, у меня такое чувство, что проклятье – не совсем правильное название. Проклятья ведь что делают? Сосут энергию, истощают ауру человека. А тут… Я почуял неладное лишь чудом, – после чего добавил с нескрываемой гордостью: – Знаешь, обратись ты к любому другому так называемому целителю – он бы не заметил ничего дурного. Эти молодчики упрутся в одну проблему – и ничего больше не видят.