Я швырнул клинок и тотчас покатился по полу, надеясь, что стрелок промахнётся. Но выстрела вообще не было. А визг Бахтолма стал почему-то не злобным, а испуганным, что ли.
Я перевернулся на пузо, посмотрел на вход и ухмыльнулся. Потом начал подниматься, отряхиваясь от мусора.
– За смертью вас, засранцев, только посылать. Раньше подвалить не могли?
– Дык это, Крест… – Зануда вытащил нож из-под лопатки арбалетчика и перерезал глотку тому, который пытался выбраться из-под стола. – Пока прознали, что в «Подкове» на тебя засаду устроили, пока добежали…
– А неча было вообще по «Подковам» шастать! – пискнул Хорь. Он держал нож у глотки повизгивающего Бахтолма. Граф стоял на коленях и чегой-то весь посерел. – Эт тебя боженька наказывает.
– Потрынди мне ещё! – Проходя мимо графа, я потрепал его по серой трясущейся щеке: – Эгей, дохлятинка, как поживаешь?
Пришлось постараться, чтобы вытащить полузадохнувшуюся Хлою из-под жирного жмура. Её величие посмотрела на меня диким взглядом чокнутой рыбины и принялась отряхивать пропитавшийся кровью плащ. Со вздохом я содрал с Хлои грязную тряпку и отбросил в сторону.
– Новый купишь, – сказал я. – Вона, в жизни какие фортеля попадаются, а?
– Ну, Крест! – Хлоя помотала головой и с ужасом посмотрела на Кучерявого. – Это было обязательно? Нет, я понимаю, но…
Зануда умело ворочал арбалетчиков и докалывал выживших. Снаружи, как я понял, граф оставил только парочку. Ишь, как торопился меня прикончить, гнида!
Посетители «Подковы» по стеночке пробирались к выходу и мышками шмыгали наружу. Я ни хрена им говорить не собирался. Тут я задерживаться тоже не стану.
А впрочем… Когда последний удрал, я приказал, чтобы Зануда запер дверь на засов. А то вдруг кто сдуру позовёт стражу, и я кой-чего не успею.
Вышел сын Кучерявого. Тощий, не в пример папаше, но плешь уже, как у бати. Сынок угрюмо рассматривал мёртвого отца.
– Я был супротив, – уныло сказал Кучерявый-младший. – Никогда своих не сдавали, даже за большие бабки, а тут – как бес вселился.
– Эт верно, – согласился я. – Пока твой батяня все разборки оставлял за стенами, ему фартило. Зато ты в фаворе – кабак теперь твой. Верёвку неси, покрепче, чтобы добрую свинью выдержала.
Хлоя подошла к Бахтолму и стала аккурат перед графом. Глаза у жирдяя стали большими, словно он собрался обгадиться. А может, и уже: смердело от него…
– Шлюха, да? – Королева издала нервный смешок. – Граф, вы перешли все границы дозволенного! Сами понимаете: покушение на царственную особу.
– Стало быть, никто возражать не станет, – весело сказал я и быстро соорудил петлю на конце принесённой верёвки. – Вот и славно! Зануда, а ну, цепляй вон за тот крюк.
– Крест, в случае серьёзного преступления у дворян положено проводить и серьёзное расследование, и, если кто признан виновным, необходимо объявить официальный приговор. – Хлоя сомневалась, а жирный ублюдок оживился, подхрюкивать начал.
– Так ты же сама сказала, что он – виноватый, так? Значица, провела расследование и объявила, что надо. Зануда, цепляй, говорю!
Её величие тяжело вздохнула, но больше возражать не стала. Только отвернулась, когда мы поднатужились и потянули за верёвку, вздёрнув извивающегося графа. Тот сипел и дёргал ногами, но недолго – такая-то туша!
– Что страже сказать? – печально спросил Кучерявый-младший. – Куды я такой украшений спрячу?
– Вали всё на меня. – Я заметил, что Хорь морщит нос, как всегда, когда что-то забыл, а после вспомнил. – Что там ещё?
– Крест, тут такое… Короче, кое-что прояснилось.
Входная дверь содрогнулась, точно её приложили осадным тараном. Потом ещё раз. Из-под двери и из щелей между досками внутрь хлынул зелёный светящийся дым.
Глава 6
Я честно, ни хрена не понял. Только волосья на затылке встали дыбом, почище, чем до того. Эт чего выходит: за дверью притаился кто-то хуже, чем боров с десятком арбалетчиков? Дым стал гуще, а на двери появилась корка синего льда. И похолодало, точно настала зима.
Хорь и Зануда выглядели перепуганными до чёртиков. Особливо Хорёк, который смотрел на меня и молча разевал рот. Я поглядел на Хлою. Во дела! Её величие тоже бледнела благородной физией и пятилась подальше от двери.
– Какого дьявола? – спросил я, и, понятное дело, никакого ответа не получил. И какого я ждал ответа?
Ставня на окне, что чуть дальше по стенке, слетела вниз и повисла на вывороченной петле. Хорошо хоть, окна в «Подкове» малюсенькие, хрен кто больше котейки пролезет. Однако же из окна тоже полез светящийся вонючий дым. Покамест он просто стелился по полу и холодил ноги. Но я заметил одну дурную штуку: там, где зелёная дымка наползла на жмуров, мясо начало шипеть и чёрными струйками стекать на пол. Дерьмо, короче.