Черепаха Киргала
Глава 1
Небольшой торговый караван медленно двигался по старой Соляной дороге, соединяющей богатый солью горный Лармор с Лантаром — столицей Урмана. Подковы лошадей и колеса телег оставляли глубокие следы на мягкой от влаги земле. Прохладный весенний ветерок заставлял некоторых путников поплотнее укутываться в дорожные плащи. Лишь редкая зеленая трава у обочины дороги указывала на наступившую весну.
Помимо нескольких торговцев и полудюжины охранников, в караване были люди самых разнообразных занятий. Жизнь заставила их пуститься в путь, и они предпочли сделать его безопаснее, примкнув к торговцам.
Мурсий, купец и хозяин большинства телег с товаром, ехавший на открытой повозке, оглянулся назад и внимательно обвел взглядом обоз: трое из семи охранников, нанятых им для охраны, ехали в арьергарде, остальные наемники внимательно осматривали дорогу впереди. Его взгляд недобрых серых глаз остановился на надменном лице богато одетого мага лет сорока. На указательном пальце его правой руки ярко мерцал оранжевыми огоньками кристалл, оправленный в стальное кольцо — знак принадлежности к боевым магам. Маг ехал на прекрасном вороном мерпальском скакуне. Рядом с ним на бератской гнедой ехал служитель Киргала, бога удачи. Жрец, чей возраст время отметило морщинами, а жизненные невзгоды, словно резец, углубили их, за время путешествия ни с кем близко не сошелся и держался на расстоянии от остальных путешественников.
На полкорпуса позади них ехал убеленный сединой сирпалид на кауром урдаланском красавце. Его богатая одежда, с вышитыми повсюду изображениями черепахи, демонстрировала окружающим, что изготовление и продажа амулетов удачи, по крайней мере, самому сирпалиду, точно приносит удачу и богатство.
«Кажется, на этот раз с попутчиками мне сильно повезло, — удовлетворенно подумал Мурсий. — Оранжевый боевой маг может пригодиться в дороге, особенно весной, когда крупных караванов с сильной охраной еще нет. Хотя конные патрули и ездят регулярно по дороге, но лучше путешествовать в компании с магом. А удача жреца и сирпалида поможет избежать встречи с разбойниками, да заберет их Турул! Дангарский торговец, везущий на своей повозке ткани из своей страны, поможет мне скоротать вечера в постоялых дворах. А заодно сообщит свежие новости из своей страны: давно пора проторить дорогу в Дангару». Складки у его брюзгливого рта немного разгладились.
Мурсий перевел взор на группу путников, ехавших за этими тремя господами на его телеге и, скривив толстые губы, пробормотал: «Повезло, да не во всем»! Неудовольствие Мурсия молчаливо разделяли маг и сирпалид, которые предпочитали более тихих и уважаемых спутников.
Недостойная группа состояла из шести человек, самому младшему из которых не исполнилось еще и девяти. Отрок и его дед успели за короткое время смертельно надоесть Мурсию. Айто, собирающийся в скором времени уйти на покой торговец керамикой, видел в своем внуке продолжателя своего дела и вез чадо в Лантар, в свою лавку. Его отец, об этом узнали все в караване в первый же день путешествия, избрал себе стезю писца в Гарте. Поэтому все свои надежды на процветание торговли керамикой в Урмане старый хрыч возлагал на любимого внука Пимма. И поставил себе цель: за время путешествия вбить в детскую голову оболтуса весь свой многолетний опыт торговли посудой. Благодаря луженой глотке торгаша этот опыт, наравне с внучком, пришлось перенимать и остальным путникам. Единственным преимуществом для них было то, что им никто не откручивал уши за неправильные ответы.
— Итак, Пимм, ты привез в Лармор телегу тарелок, покрытых чудесной глазурью, чей нежный звон подобен горному ручью. Произнося эту фразу, старик на мгновение прикрыл свои ярко-голубые глаза, будто и в самом деле услышал мелодичный звон прославленной лантарской керамики.
— В Лантаре ты заплатил за них триста серебряных уртов. За сколько ты продашь их в Ларморе?
— Я заплачу ларморцам пошлину на границе, раздался звонкий мальчишеский голос. — Это будет … шестьдесят уртов. На дорогу туда и обратно уйдет еще шестьдесят. Еще тридцать уртов я отдам за место на рынке. И дам стражникам три урта, чтобы мне никто не разбил товар. За товар я должен выручить два раза по триста и… Я должен выручить семьсот пятьдесят три урта, деда.
— О боги! — возопил Айто, воздевая руки к небу. Его истошный вопль заставил шарахнуться в сторону лошадь, тянувшую их повозку. — Неужели вы дали дожить мне до этого дня, чтобы я узнал, что после моей смерти мой внук станет нищим?! Торговец схватил внука за ухо, которое уже имело малиновый цвет:
— А кто будет приносить жертву Киргалу за то, что ты целым и невредимым доехал в Лармор? А Рипузу — за выгодную сделку? Своей скаредностью ты прогневишь богов и закончишь свои дни в канаве с перерезанным горлом и обобранным до нитки!
— Ай! Ай! Больно! Деда, я заплачу десять уртов жрецу Киргала и пять жрецу Рипуза! Только не рви ухо!
— Твоя расточительность сделает тебя нищебродом еще до того, как ты сумеешь продать свою первую тарелку!
— Ай! Деда, ты порвешь мне ухо!
— Можно прожить с оторванным ухом, но не с пустым кошельком! — ответил мудрый дед,
не ослабляя хватку. — Запомни, Пимм, два урта Киргалу и урт Рипузу!
— Запомнил, деда! Ухо отпусти-и-и!
— Так сколько ты должен выручить за свой товар?
— Семьсо-о-от пятьдесят ше-е-е-сть!
— Наконец-то! Я еще сделаю из тебя хорошего торговца, — довольный Айто отпустил красное ухо внучка.
— Если мое лекарское искусство перестанет пользоваться спросом, я теперь смогу стать торговцем кувшинов! Папаша Айто, можешь на меня рассчитывать! — громко заявил Вилт, зеленоглазый коротышка с озорным веснушчатым лицом и рыжими кудрями. — Два урта Киргалу и урт Рипузу, я не забуду!
Его слова вызвали у компании громкий смех.
— Скорее я стану королевским целителем, чем ты сможешь отличить урманскую чашу от бератского кубка! — ядовито парировал Айто, недовольный вмешательством в образовательный процесс внука.
- Мои эликсиры известны по всему Урману! И не только, — свысока возразил Вилт, — меня знают также в…
— Во всех борделях Линмары! — перебил его разгорячившийся Айто. — А всучить противозачаточное зелье какой-нибудь шлюхе сможет и дурак! — едко добавил он.
- Деда, а кто такие шлюхи? Им мне тоже надо будет платить? — спросил усердный Пимм. Путники громко рассмеялись, не заметив злобного взгляда Мурсия.
- Обязательно! — заявил сквозь слезы Вилт, — им надо платить больше всего.
- Пять уртов хватит, дядя Вилт?
- Может и не хватить. Ты лучше спроси у дедушки, сколько он им платил?
- Деда, а сколько… — Деда, больно!
- Запомни, дурень, ни одна шлюха не стоит пяти уртов. А теперь замолчи!
- Деда, а кто такие шлюхи?
- Об этом ты узнаешь, когда подрастешь, — пообещал Айто любознательному внуку. — Еще раз спросишь о них, и я заткну твой незакрывающийся рот твоим ухом.
«Опять ржут!», — неприязненно подумал Мурсий. Эта компания ему не нравилась. Он уже не раз пожалел, что продал им места в своей телеге. «Раньше путники были посолиднее, а сейчас по дорогам шляется разная шваль! — раздраженно подумал он. — Куда катится мир?!».
В телеге веселых путников царила непринужденная атмосфера. Как-то легко сошлись никогда не видевшие друг друга люди: беспокойный дед из Лантара, везущий внука из приграничного с Лармором Гарта, лекарь, выглядящий скорее шарлатаном. Хотя его грязный дорожный плащ и был расшит зелеными листьями, указывавшими на занятие его владельца целительством, доверия у Мурсия он не вызывал.
«Я скорее помру, чем соглашусь лечиться у этого коновала! — неприязненно думал Мурсий, разглядывая смеющегося Вилта. — Когда заткнется этот старый пердун? От его голоса у меня уже начинает болеть голова. Скоро эти проклятые тарелки мне будут сниться! И все это я должен терпеть за какие-то жалкие двадцать уртов, которые он мне заплатил!».
Купец перевел взгляд на ехавшего рядом с Вилтом крепко сбитого, широкоплечего черноволосого парня с курносым носом. «На вид лет тридцать, должно быть, бывший наемник, возвращающийся из Лармора в Урман, — заключил Мурсий. — Только меча нет, один кинжал. Наверное, пращник. В горах Лармора они неплохо себя показали в войнах с Дангарой».