— Не говори о том, чего не знаешь! — оборвал его астролог. — Послав такое письмо, отправитель может быть спокоен за то, что его никто тайно не вскроет и не заменит.
— А что нам помешает вскрыть письмо? А потом заново покрыть его слоем глины и обжечь на костре? — спросил любопытный Вилт.
— Письмо пишут на невысохшей глине, — начал просвещать Хемилон темных товарищей. — После этого его заворачивают в тонкий глиняный лист и оставляют сушиться. Во время сушки размеры письма уменьшаются примерно на пятую часть. Если ты попробуешь уже высохшее письмо завернуть в свежий глиняный лист, то оно разорвет его. Потому что при сушке уменьшаться будет только глиняный лист. Вот поэтому глиняное письмо — самый надежный, хотя и неудобный способ хранения важной информации. Им пользуются при составлении крупных завещаний и заключении важных договоров.
— Письмо вскрывать мы не будем! — решительно заявил Мерги, занявший, по молчаливому согласию прочих, место лидера в их компании. — Погибший жрец был, скорее всего, простым гонцом. Письмо очень важное, раз он за него отдал свою жизнь. Нам нужно будет его доставить в Лантар и вручить его верховному жрецу Киргала. Думаю, он не поскупится.
— Сможем ли мы только унести награду на своих ногах? — проворчал Тейрам.
— Я тебе помогу! — пообещал Вилт.
— Сначала ее получи!
— Для начала нам надо добыть денег на дорогу до Лантара, — объявил друзьям Хемилон. — До него от Алонсы четыре дня на лошади ехать, а если пешком, то все десять. Мерги согласно кивнул и произнес:
— Надо идти в Алонсу. Там придется как-то заработать денег до Лантара.
Посмотрев на солнце, уже перевалившее за зенит, он добавил:
— Если не будем медлить, то доберемся до города еще до наступления темноты. Четверка тронулась в путь.
— Хемилон, — обратился к астрологу болтливый Вилт, шагая по неровной дороге, — а почему ты не смог по своим звездам предсказать нападение разбойников?
— Смертным не дано предсказывать волю богов! — важно ответил Хемилон, поглаживая аккуратную каштановую бородку. — Можно лишь угадать общий исход того или иного дела или события. Только глупцы думают, что астролог может предсказать, в какой день им с небес упадет на голову золотой слиток.
— А дано ли смертным узнать, наградят нас в Лантаре или вытолкают в шею? — поинтересовался лекарь.
— Если смертные дадут немного серебра, то дано.
— Лучше я буду жить в неведении, но со штанами!
— А если серьезно, ты можешь посмотреть, что нам предсказывают звезды? — спросил Мерги, глядя на звездочета.
— Хорошо, попробую, — вздохнул Хемилон, не привыкший к бесплатному труду, и сошел на обочину дороги. Подобрав на земле березовый прутик, он присел на корточки и стал рисовать на земле большой круг. Затем разделил его на двенадцать секторов и пометил их знаками зодиака.
— Под каким знаком родились? — спросил он друзей.
— Всадник, — с любопытством следя за действиями астролога, ответил Тейрам.
— Серп, — отозвался коротышка.
— Дельфин, — сказал Мерги.
— А я под знаком Гуся, — закончил Хемилон и отметил соответствующие секторы волнистой линией. — Верховный жрец рожден, конечно, под знаком черепахи, любимицы Киргала, — астролог пометил сектор внизу круга. — Так, сейчас у нас конец луны ручьев — это знак cобаки. Затем вписываем в круг Жизни крест Линна и треугольник Анфир, — забормотал себе под нос Хемилон. — Соединяем отмеченные знаки прямыми. — Так, что у нас получается? — Хемилон стал внимательно рассматривать получившуюся картину. Остальные сгрудились за его спиной и, затаив дыхание, пытались рассмотреть в мешанине различных фигур и отрезков размер будущей награды.
— О боги! — вдруг изумленно ахнул предсказатель.
— Заплатят золотом? — выдохнул взволнованно Вилт.
— Навозом? — предположил пессимистичный Тейрам.
— Где вы увидели навоз? — обернулся сердито Хемилон.
— Так что там получается? — не выдержал Мерги.
— Такой редкой комбинации я еще не встречал, — растерянно произнес астролог. — Глаз Судьбы пересекается с Рукой Висельника!
Шесть выжидающих глаз буравили Хемилона, требуя объяснений.
— Так золото или навоз? — требовательно вопросил Вилт.
— Не лезь со своими жалкими догадками! — вскричал уязвленный таким оскорбительным упрощением звездочет. — Навоз у тебя в голове!
— Объясни нам ясно и подробно, без словесного тумана, — потребовал сапожник.
Хемилон тяжело вздохнул, сетуя в душе на невежд, и стал объяснять, подбирая слова попроще: