— Все, что я вам сейчас рассказываю, мало, кому известно, — понизил голос астролог. — Домыслы о том, почему статуя летает по небу, вам расскажет любой пьянчужка в таверне за кружку пива. А я вам излагаю, как все было на самом деле. В то время при дворе урманского короля жил один из моих предков, знаменитый Хемилон Хронист, личный друг ларморского короля. Меня назвали в его честь. Он не был магом, зато имел острые глаза и не менее острый ум.
Сиге не знал боевых заклятий. Да если бы и знал, он не выстоял бы даже против оранжевого боевого мага. Силы не те. А при дворе у Олдана были не только оранжевые, но и пара алых магов. Поэтому, когда арлатец произнес, что заказ монарха выполнен, Олдан, гнусно скалясь, его улыбку вы сейчас видели, подал знак своему гвардейцу. Тот ударил его мечом в живот и Сиге с распоротым животом повалился под ноги своему творению. «Если твой желудок сумеет переварить удар мечом, золото будет твоим», — бесстыдно заявил ему Скряга. Арлатец, зажимая живот, прохрипел, что пока выродок или его отродье не заплатят его детям за статую, Олдан будет каждый год объезжать Лантар на своих потомках. После этого произнес несколько фраз на неизвестном языке и, отняв окровавленные руки от живота, прижал их к своему творению. Его радужный камень взорвался и Сиге испустил дух. В тот же миг статую охватило розовое сияние, которое через мгновение исчезло.
Сначала Скряга испугался. Но когда через две луны, в день его коронации, статуя совершила положенный обход вокруг дворца, он успокоился, посчитав предсмертные слова зеленого мага за бессильные угрозы. И был уверен в этом вплоть до следующей годовщины своей коронации. В тот день, при огромном скоплении людей, пришедших поглазеть на новую достопримечательность Лантара, статуя под восторженные крики зрителей сделала круг вокруг дворца. А затем призрачный двойник монарха спешился на своем высоком мраморном постаменте, и протянул правую руку к пораженному народу, прося подачку, как обычный грязный нищий на улицах столицы. При этом двойник начал показывать левой рукой на остолбеневшего Олдана, словно пытаясь сказать, для кого он собирает подаяние.
Какой-то шутник из толпы бросил медяк. Монета, подскакивая и звеня, упала к ногам коронованного нищего. Кто-то из толпы громко поинтересовался, когда новоявленный попрошайка вступит в гильдию нищих. И посоветовал поскорее отдать треть заработка в общую казну гильдии. После этих слов началось нечто неописуемое: хохочущая и улюлюкающая толпа принялась швырять медь в статую, пытаясь попасть в двойника правителя. Монеты пролетали сквозь статую, лишний раз напоминая о магическом искусстве Сиге. Под шумок некоторые принялись швырять монеты и в живого короля. Кому-то повезло, и он сумел попасть Олдану в глаз. После этого Скряга сбросил оцепенение и истерично приказал гвардейцам очистить площадь от черни. Те, орудуя копьями и алебардами, через час сумели рассеять толпу.
Затем монарх собрал срочный совет магов, пытаясь решить неожиданную проблему, позорящую королевское достоинство. После многочасовых споров маги сообщили королю, что причиной странного поведения статуи явилось предсмертное заклинание Сиге, которое, увы, им неизвестно. Дабы избежать подобных действий статуи в будущем, необходимо уничтожить творение мерзкого Сиге. Взбешенный Олдан, лишившийся в одночасье своей мечты о магическом памятнике, приказал развеять проклятую статую. Но все многочисленные попытки высокомерных магов погубить творение арлатца окончились ничем. В конце концов, когда после очередной попытки часть дворца, прилегающая к статуе, превратилась в руины, придворные маги сдались и объявили разъяренному Скряге, что в статуе магия слита с жизненной силой Сиге, который передал ее с помощью своего радужного камня. Данное сочетание доселе было неизвестно магам, как и ее свойства. Поэтому безопаснее будет в день коронации очищать от людей площадь вокруг дворца.
В течение девяти лет, до самой смерти Олдана, гвардейцы в день коронации оцепляли улицы, примыкающие ко дворцу. Олдан совершенно охладел к лошадям. При слове «скачки» он впадал в бешенство. Придворным во дворце пришлось прекратить обсуждение любимой темы, чтобы не лишиться головы. А у малолетних сорванцов появилось новое развлечение: подобраться как можно ближе к охраняемой гвардейцами статуе, швырнуть в нее медяк и затем быстро убежать от ругающихся охранников.
После смерти Скряги на трон взошел его сын Гуттар, тоже большой любитель скачек. На странную статую он обращал внимания мало, считая, что папаша стал жертвой собственной жадности. Свое мнение он резко изменил в очередной день коронации отца. В тот день призрачный Олдан не захотел, как обычно, просить милостыню. Вместо этого он снял со своей головы корону, возложил ее на голову Куара, ставшей вдруг головой Гуттара, и помчался вокруг Лантара, сея повсюду ужас и смятение. Совершив объезд вокруг Лантара, статуя опять застыла неподвижно на своем постаменте. Жители же столицы скоро пришли в себя и со смехом вспоминали переполох, учиненный Скрягой. Тут же появилось новое развлечение: во время скачек на столичном ипподроме подгонять жокеев и лошадей криками «Вперед, Олдан!» или «Вперед, Гуттар!».