Черепаховый суп. Корейские рассказы XV-XVII веков

У того, что шел впереди, изнуренное тело и острое, худое лицо. На голове у него шляпа, на плечах плащ, к поясу привешены украшения из дорогих пород дерева. Брови его нахмурены — он озабочен делами страны, глаза полны слез — от тоски по государю. Наверное, он с ненавистью вспоминал клеветника вельможу, погубившего Цюй Юаня, и оплакивал чуского Хуай-вана.[319]

А у того, что шел сзади, — лицо светлое, как река осенью, и глаза сверкают, словно алмазы. На нем одежды страны Чу, а стихи он читает на языке страны Чу. Конечно же, это он — сподвижник чуского Сян-вана.[320]

Они приблизились к князю, поклонились.

— Мир велик, но в нем нет места для нас — и вот мы бродим по белу свету. Прослышав о ваших высоких достоинствах, мы явились сюда просить разрешения построить здесь город и поселиться в нем. Можем ли мы питать надежду?

— Для достойных людей, — ответил им князь, — я не пожалею земли.

И тотчас приказал:

— Примите с почестями этих пришельцев, и пусть мастер Камень поможет им построить здесь город.

Незнакомцы почтительно поблагодарили князя и удалились.

С той поры князь только и думал, что об этих двух людях. Он даже приказал одному из приближенных непрерывно читать «Чуские строфы»,[321] дабы не забыть о пришельцах. Ничем другим он уже не интересовался.

В девятую луну князь отправился к Грудному морю самолично взглянуть, как строится новый город. Берег был окутан туманом, по небу ползли мрачные тучи… На берегу он увидел множество людей, которые с грустными, скорбными лицами ходили взад-вперед, не останавливаясь ни на минуту. Это были те, кто строил город. За работой надзирал Фу-су[322] — непокорный сын циньского Ши-хуана, ему помогал Мэн Тянь.[323] Под началом у них было около четырехсот сонби[324] — тех самых, которых заживо похоронил циньский тиран. Работали они не очень споро, но город построили в срок.

Глины и камней при строительстве использовали не много, поэтому работалось легко: не нужно было возить глину и перекатывать камни. Пришельцы хотели сначала построить большой город, но земли не хватало. Потом решили строить маленький. Но тогда пришлось бы все постройки размещать внутри города. В конце концов был построен обычный город. На севере он упирался в Тайшань, а на юге доходил до Бохайского моря. Территория его начиналась у Эмэйских гор.[325] Весь он был такой унылый и грустный, что и назвать его решили Городом Печали.

В центре города возвышалась башня «Память прошлых деяний», в крепостной стене было четверо ворот: Ворота Преданности, Ворота Борьбы, Ворота Невиновности и Ворота Разлуки.

Князь переправился через море, поднялся на башню и велел открыть все ворота, дабы осмотреть город. Уныло светила луна, тоскливо завывал ветер. В воротах крепости толпились люди — на лицах у них были написаны обида, недовольство, скорбь.

Князь уселся и приказал писцу Кисточке[326] составить подробное описание Города Печали. Роняя слезы, Кисточка принялся за дело.

Прежде всего князь взглянул на Ворота Преданности. Что же он видит?

Все вокруг покрыто инеем и блестит, словно под солнцем. Перед его взором — благородные герои и преданные вассалы, отдавшие жизни за своих кумиров. И среди них два самых знаменитых. Первый — Гуань Лун-фэн, сложивший голову в Краснояшмовом дворце за то, что осмелился осудить злодея Цзе-вана.[327] Второй — Би Гань.[328] Тиран Чжоу вырвал из его груди сердце и сжег его тело, ибо герой восстал против его жестокостей.

Был там и полководец Цзи Синь, который, переодевшись ханьским Гао-цзу, сдался в плен чускому вану,[329] за что и был сожжен. Рядом с ним Чжугэ Лян[330] — в халате, вышитом журавлями, и в знаменитой своей шляпе, в руках у него веер из белых перьев.

И еще были там герои и подвижники, чей гнев вызвало провозглашение Цао Пэя императором и возведение Юн Чи в сан удельного вана.[331]

Там был и Фань Цзэн — тот самый, что на пиру в Хунмэнь в ярости разбил на мелкие кусочки яшмовый ковш, дар страны Хань, и умер, оставшись верным Сян Юю.[332] И был там полководец Гуань Юй — длиннобородый красавец верхом на горячем скакуне, в бледно-зеленом халате, с тяжелым мечом на поясе. Это его перехитрил Люй Мэн в Цзяндуне.[333]

319

Стр. 200. Чуский Хуай-ван. — См. прим. к стр. 189 — царевич Фальшивая Орхидея.

320

Чуский Сян-ван (298–263 гг. до н. э.) — царь Цин-сян государства Чу, см. там же.

321

Стр. 201. «Чуские строфы» — поэтический памятник царства Чу, сборник произведений ряда авторов, начиная с Цюй Юаня.

322

Фу-су (ум. в 210 г. до н. э.) — царевич, старший сын императора Ши хуан-ди, в 212 г. до н. э. пытавшийся отговорить отца от суровой политики и за это отосланный от двора на север с поручением контролировать генерала Мэн Тяня (см. след. прим.). Оба они покончили с собой в результате придворного заговора.

323

Мэн Тянь (ум. в 210 г. до н. э.). — известный полководец императора Ши хуан-ди, участвовавший в объединении Китая царством Цинь, знаменитый своими войнами с кочевниками сюнну и строительством Великой стены в 10-х гг. III в. до н. э.

324

…около четырехсот сонби… — По приказу Ши хуан-ди, в 212 г. до н. э. были казнены 460 ученых, обвиненных в том, что они критиковали императора и смущали народ.

325

Эмэйские горы — горы в провинции Сычуань.

326

Стр. 202. Писец Кисточка. — Этот персонаж заимствован из произведения выдающегося писателя Хань Юя (768–824) «Биография Кисти».

327

Гуань Лун-фэн — образцовый подданный, не раз увещевавший тирана Цзе (см. прим. к стр. 182 — государь Гуй династии Ся), пока тот, потеряв терпение, не предал его смерти.

Цзе-ван — царь Цзе династии Ся (см. прим. к стр. 182 — государь Гуй династии Ся).

328

Би Гань — царский сын, достойный родственник Чжоу (XII в. до н. э.), последнего государя династии Шан. Тиран Чжоу вырезал у Би Ганя сердце, чтобы посмотреть, как он сказал, в самом ли деле в сердце мудреца семь отверстий.

329

Цзи Синь — генерал ханьского Гао-цзу (см. прим. к стр. 157 — ханьский Гао). Летом 204 г. до н. э. он спас своего государя от врагов. Для этого Цзи Синь выехал навстречу войскам противника — чуского царя-гегемона Сян Юя (см. чуский ван) под видом Гао-цзу, на царской колеснице, и объявил, что Гао-цзу сдается в плен, дав ему тем временем возможность бежать. Сян Юй, обнаружив обман, сжег Цзи Синя живьем.

Чуский ван (206–202 гг. до н. э.) — царь-гегемон владения Чу Сян Юй. Главный соперник ханьского Гао-цзу.

330

Чжугэ Лян. — См. прим. к стр. 157.

331

Цао Пэй — сын Цао Цао (155–220), выдающегося полководца и всемогущего первого министра последнего ханьского императора. Когда Цао Цао умер, Цао Пэй объявил себя императором государства Вэй. Умер в 239 г., а его династия существовала до 264 г.

Юн Чи — боевой соратник Гао-цзу (см. прим, к стр. 157 — ханьский Гао), раз изменивший ему. В 201 г. до н. э. Гао-цзу, не любивший Юн Чи, все же пожаловал его княжеским титулом и этим успокоил других своих военачальников.

332

Фань Цзэн — мудрый советник Сян Юя. Он очень опасался Гао-цзу и считал, что его нужно уничтожить. Ему это почти удалось во время пира в Хунмэнь (206 г. до н. э.), когда Гао-цзу едва спасся бегством. Его соратник, извиняясь перед Сян Юем и Фань Цзэном за внезапный отъезд ханьского Гао-цзу, поднес им подарки. Фань Цзэн в гневе разбил яшмовый ковш для вина, который ему подарили, и вскричал: «Теперь мы уже его пленники». Умер в 204 г. до н. э., оставив Сян Юя лишь тогда, когда тот стал относиться к нему с подозрением.

333

Гуань Юй (ум. в 219 г.) — знаменитый военачальник эпохи конца династии Хань и войн между основателями трех царств, верный соратник основателя царства Шу Лю Бэя (см. прим. к стр. 157 — Чжао-ле).

Люй Мэн (ум. в 219 г.) — один из видных деятелей того же периода. Одержал победу, в результате которой был захвачен в плен и казнен Гуань Юй.

Цзяндун — район нижнего течения Янцзы.