Однако Лим Дже говорит не просто о человеке, а о человеке думающем и пишущем. Не случайно мы встречаем упоминание о кисти и тушечнице — непременных атрибутах кабинета ученого, которые «заменили» Сердцу «министров и градоначальников». С государем Сердце неразлучен писец Кисточка. Он записывает все увиденное и пережитое государем, появляясь в самые драматические минуты.
Не нарушая правил «игры», выработанных культурной традицией, Лим Дже создает произведение особенное, необычное для корейской литературы. Размышления об истории, о судьбах исторических и своей собственной (по-видимому, об этом говорят стихи современника, записанные Кисточкой, стихи о несбывшихся мечтах талантливого человека, об уходящей без смысла жизни), преломленные как внутренний по отношению к автору процесс и разыгранные как историческая пьеса из «государственной жизни», — такого не знала средневековая корейская литература. Но, видимо, в том и состоит назначение большого писателя — создавать то, чего еще не было.
Нетрудно заметить, что произведения Лим Дже и миниатюры из сборников пхэсоль очень не похожи. Если пхэсоль вышли из недр исторического сочинения, то творения Лим Дже родились в результате переосмысления выдающимся писателем формы исторического сочинения как целого, как взгляд на это целое со стороны.
И тем не менее они — равно дети своей эпохи, когда корейская художественная проза, став особым видом литературного творчества, делала быстрые шаги по самостоятельной дороге. За два века она дала много разнообразных и интересных произведений. С некоторыми лучшими их образцами смог познакомиться читатель в этой книге.
М. Никитина