Фальке не был профессиональным космонавтом. Он был профессиональным химиком. Рефлексы – в приложении к данной ситуации – схожие. Не пытаясь открыть люк, он щелкнул тумблером аварийного передатчика, влез в полузаправленный «Кречет» и загерметизировался. Давление в шлюзе росло – прошло уже несколько минут. Наконец, оно сравнялось с давлением в основном объеме. Можно было открыть проход. Работать в ограниченном объеме в полужестком скафандре – та еще акробатика, но «пустотный» стаж немца перевалил уже за двадцать часов. Дитер быстро втянул Сергея в проем и задраил люк. Сергей умирал. Кровавая пена на губах мешала говорить, из динамика связи орали и Земля, и орбитальный экипаж на «Салюте» вверху, и единственное, что смог услышать Фальке, было «Слава богу. Успел».
В эту же минуту в трехстах с лишним тысячах километров от места трагедии от сердечного приступа скончался председатель коллегии Главкосмоса, Маршал авиации, Герой Советского Союза, Дважды Герой Социалистического Труда Николай Петрович Каманин.
Двигаясь, как автомат, Фальке бросил в микрофон: «Сергей погиб. Я в порядке». Вторая часть была неправдой, но было не до точности формулировок. Давление в шлюзе держалось. Дитер снял скафандр. Первым делом он уложил тело командира в спальный мешок, закрыв лицо полотенцем. Затем поставил скафандр на дозарядку. И только после этого вышел на связь.
Жену и сына Третьякова известили через полчаса. Женщина молчала. Потом сказала всего одну фразу – «Похороните его там» – и отвернулась.
ЦУП настаивал на немедленной эвакуации. Однако Фальке игнорировал приказ. Затолкать мертвое тело в скафандр было нереально. Дитер перебинтовал тело поверх спального мешка всем, что попало под руку. Затем – уже надев свой скафандр – перетащил тело в шлюз. Сначала он погрузил на луноход возвращаемый груз – образцы, контейнеры с деталями разобранной установки, гермоконтейнер с личными вещами командира. Затем, не герметизируя шлюза, взялся за болгарку, выпилив кусок обшивки с симметричным залитому герметиком узлом крепления. И уже после, взяв лопату, начал копать могилу. Скафандр пришлось перезарядить еще раз – в кабине «Севера». Через двенадцать часов он уложил тело уже – посмертно – полковника Третьякова в неглубокую могилу, лицом к сияющей в небесах Земле. Засыпал реголитом. От перил, ведущих ко входу в базу, отхватил резаком две трубы. Сделал крест. Соединение перемотал проволокой, зафиксировал соединение аппаратом электронной сварки. Подумав, достал из набедренного кармана скафандра талисман Сергея – гвардейский значок со спиленным из соображений безопасности шпеньком – и той же сваркой прикрепил к перекрестью. Крест – в изголовье, на холмик – Библия с репродукциями Дюрера. Полковник Третьяков стал первым из землян, чей прах так и не вернется к породившему его праху – по крайней мере, в ближайший миллиард лет.
Есть трагедии – и трагедии, неудачи – и неудачи. Одно дело, когда причиной катастрофы становится криво спроектированный парашютный отсек, и совсем другое – когда ситуация описывается чеканной (правда, несколько адаптированной к новым реалиям) формулой Ллойда – «Вследствие неизбежных в Космосе случайностей». Да, конечно, кто-то не учел повышенного теплопотока, кто-то неудачно подобрал схему крепления. Однако все расчеты и проекты базируются на опыте – а опыт существования и работы во столь враждебной среде ох как редко дается без жертв.
В летящем к Земле «Союзе» царило не уныние, но скорбь. В кресле пилота «Севера» располагался тюк с «незапланированными» материалами. На Земле прощались с Каманиным. Похороны отложили до возвращения космонавтов. Прибыли делегации от НАСА – с Гленном и Армстронгом во главе – и космических агентств соцстран. Из Франции прибыл лично Жискар д`Эстен, из ГДР – Хонекер.
Серьезные люди, пользуясь случаем, говорили о серьезных делах. Занявший место покойного Каманина Титов (пост опять не отдали никому из конструкторов) сообщил, что после «работы над ошибками» строительство лунной базы будет продолжено, не исключено, что на том же самом месте. Американцы предложили согласовать процедуры возможных спасательных операций. Стыковочный узел прежних лунных кораблей уже использовался в программе APAS, новую его модификацию было решено принять в качестве международного стандарта. Пользуясь случаем, французы анонсировали на следующий год уже полностью свой пилотируемый старт – «Нормандия» (в девичестве «Семерка» с водородной третьей ступенью собственной французской разработки) должна была вывести на орбиту глубоко переработанную Челомеевскую капсулу с оригинальным французским ПАО. Гленн сообщил, что первый челнок, предположительно, стартует в 80-м – «Вы нас поторопили, парни».