— Нет! Нет! Не могу я их бросить! Оставить на съедение этим уродам! Это несчастье! Несчастье! О, Великий голос, голос того, кто отправил нас, черепашек Ниндзя, на эту страшную Землю, я, Донателло, не знаю, кому ты принадлежишь, если ты — голос Всевышнего, то молю тебя, помоги моим друзьями, или научи меня, бестолкового, как спасти их!
Донателло плакал, утирая грязной лапой слезы.
Он вышел снова к берегу. Стал жадно всматриваться в бесконечную даль, словно ища ответа. Здесь он вдруг встретил двух малышей, самых настоящих человеческих малышей, только на спине у них были такие же алые пятна, как у пауков. Не имея понятия о своем виде, Донателло изумился, когда они с воплями бросились прочь.
Сумрачный серый свет скользил по сухим стволам надломленных пальм. Вот бухта. Неожиданно он увидел стоящий возле самого берега огромный корабль. Он казался заброшенным и необитаемым. Ни тени движения не заметил Донателло на огромном судне.
В нескольких шагах от него вырос словно из-под земли небольшой автомобиль «вилли», колеса его были спущены, а за рулем сидела фигура, раскачивающаяся в разные стороны от каждого дуновения ветра. Донателло, забыв об осторожности, бросился к «вилли».
— Привет, друг!— хлопнул он ладонью по плечу фигуру.
Хлопнул и отпрянул. На него смотрел пустыми глазницами труп.
Ветер качал его из стороны в сторону. Это был труп мужчины средних лет. На лице застыла неестественная улыбка. Точно у мужчины в момент смерти свело челюсти.
Донателло опустился в отчаянии на землю и закрыл лицо руками.
Всего бы лучше, не замечая подсказок давящей на сердце свинцовой тоски, положиться на здравый смысл, на остатки соображения. Но ум сопротивлялся.
«Значит, эти чудовищные пауки питаются живыми душами, заковывая души в коконы! — пронеслось у него в голове,— значит, это космические вампиры! Спасибо, моя древняя черепашья голова! Я могу теперь только тебе верить!» — Донателло с облегчением выдохнул, точно нашел разгадку увиденного.
«Но неужели эти чудовища так сильны, что никто из попавших прежде нас на эту землю, не мог их одолеть? Как же я с ними справлюсь один? Космических вампиров можно только победить огромным пучком живой энергии! Хватит этой энергии, наверное, у одного только господа Бога! Ишь, мерзавцы, как они тут расплодились! Но что же делать?» — мучительно думал Донателло.
«Здесь провести ночь? Нет, это невозможно. Возле этого выпотрошенного корабля, или вблизи улыбающегося трупа...— у него мурашки пробежали по спине,— их теперь не спасти... Лео, Микки, Раф! Их тоже не спасти...»
Донателло повернул и заковылял к кораблю.
ДУША
Повсюду был камень, нигде не росли деревья. Темные тени затопили берег, и Донателло мог идти прямо посередине, но вдруг разглядел что-то возле своих ног. Чье-то белое лицо... Потом он разглядел, что белое лицо — это голая кость, и прямо на него скалится свиной череп. Донателло медленно пошел посередине берега, вглядываясь в череп, который блистал, в точности как свежая монета, и будто цинично ухмылялся. Одинокий муравей копошился в пустой глазнице, других признаков жизни там не было. «Ад — ни больше не меньше»,— подумал Донателло.
И вдруг...
Его проняла дрожь. Он стоял, обеими руками придерживая готовое выскочить из груди сердце, а череп был высоко, чуть не вровень с его лицом. Зубы скалились, и властно и без усилия пустые глазницы удерживали его взгляд. Да что же это такое?
Череп смотрел на Дона с таким видом, будто знал ответы на все вопросы, только не хотел сказать. Тошный страх и бешенство накатили на Дона. Он ударил эту пакость и она качнулась, вернулась на место, как игрушка, и не переставала ухмыляться ему в лицо. И он ударил еще, еще и заплакал от омерзения.
Потом он сосал разбитые кулаки, смотрел на голую палку, а череп, расколотый надвое, ухмылялся теперь уже огромной ухмылкой.
«Гиббо — Гиб-бо,— послышался голос, исходящий от черепа,— я — дух покойного художника Гиб-бо... Хочешь, я расскажу тебе премилую историю, Донателло? Пожалуйста, выслушай меня, с тех пор, как я отлетел на эту Мертвую Землю, я ни с кем не мог поговорить... А только я знаю много чудесных историй, столько картин вижу... Послушай меня, Донателло, послушай...»
— Я знаю твою историю! — закричал Донателло,— ее рассказывал нам с друзьями голос того, кто прислал нас на эту проклятую землю! Ты — Гиббо, тот самый негодяй, который не пожалел спалить свою собственную дочь и поделом теперь за это расплачиваешься! Не желаю слушать тебя! — он схватился за рукоятку меча, но вдруг увидел, что весь берег усыпан черепами разной формы, цвета и величины. Отовсюду, со всех сторон доносились голоса, вздохи, стоны...
«Ну, точно, я попал в ад!» — подумал Донателло и остановился.
Вокруг него мельтешили, копошились какие-то насекомые, ящерицы, хамелеоны. И все это шептало, все говорило, стонало.
— Будь проклята, будь проклята трижды моя прошлая жизнь! — ворчал огромный синеватый череп,— много мне принесли мои сокровища, я был хозяином огромного предприятия и прибыл сюда с далекой северной планеты, где туман и холод! Сколько живых существ я поубивал своими побоями и насилием, сколько их жен, дочерей и сестер я купил! И вот! Теперь я обращен в голый череп, а душа моя вселилась в паука-вампира, который питается кровью живых душ, попадающих на эту Мертвую Землю. Лучше бы убил меня кто!
— А мы были лучше, лучше, чем есть! — кричали хором два или три розовых маленьких черепа, открывая и закрывая зубастые рты,— но у нас не осталось детей... Мы сами не захотели их иметь. Мы захотели иметь все, кроме детей. Ах, если бы у нас были потомки, мы бы заботились о них, кормили бы их и поили,— и черепа снова с лязгом захлопали, заскрежетали зубами.
— А я всегда стремился сюда! — донесся чей-то гнусавый голос.
— А я хоть ни думал ни о чем, но причинял невольно зло!
— Взгляни на меня!
— Нет, на меня!
— Посмотри на меня! Донателло!
— Выслушай мой рассказ!
Посмотри, как я красива! — лязгали зубами десятки черепов, усеявших мертвый берег.
— Ты умрешь от неведения, жажды и голода! зашептал желтый череп,— сломай один из моих зубов, там таится чистая, прозрачная как кристалл, что светится на лбу Будды, как лед, холодная вода...
— Не стану пить мертвечину! — не удержался Донателло и сжал рукоятку меча.
— Выпей! Выпей! И ты найдешь кристалл Будды! Он поможет тебе! Донателло! Ты обретешь силу! Ты поможешь друзьям! Взгляни! Взгляни в мои глаза, Донателло! Взгляни! Я тебе не сделаю зла. Взгляни! От них нельзя оторваться. Таковы были они тогда, когда я была женщиной. Я любила песни и пляски, наряды, золото и самоцветы. И я имела их. И вот теперь от меня живые бегут, я страшнейший череп, и душа моя должна искать человеческой крови для царицы пауков Айхивор, кровожадной и бледной повелительницы. Нет крови в сердце паучихи Айхивори: бледная, как покойница, посиневшая, она требует все новых и новых живых душ. И твои друзья, Донателло, принесутся ей в жертву. Они уже спрятаны в огромный кокон и подвешены рядом с ужасной паучихой. Румянец зла, как зарево пожара, вспыхнет вскоре на бледных ее щеках. И страсть омрачит ей рассудок. Эта гнуснейшая пожирательница живых душ — Космический вампир. Но я могу помочь тебе, Донателло! Вырви зуб из моей челюсти и испей воды! Ты найдешь кристалл Будды! Этот кристалл принесет всем нам освобождение! И тебе! И твоим друзьям! Смелей! Будь смелей, Донателло! — гнусавил череп.
Шепот, стон и плач, сопровождаемый лязгом, треском, чавканьем, заполнили берег.
— О Будда! К чему я питался мясом животных. Зачем я их убивал, чтобы жить? Зачем?
— А я?
— И я тоже! О Будда!
— О Великий Милосердный Будда!
— Спаси нас!
Преодолевая тошноту и отвращение, Донателло одним ударом меча выбил почерневший зуб из пасти черепа.
Немыслимый поток света, воздуха и влаги хлынул ему прямо в лицо. Донателло не успевал делать глотки, как вдруг чей-то ласковый голос пропел ему совсем рядом: