Все созданные существа берут свое начало в этих двух природах. Знай со всей определенностью, что Я — начало и я конец всего, что есть материального и всего, что есть духовного в этом мире.
О, завоеватель богатств, нет истины высшей, чем Я. Все покоится во Мне, подобно жемчужинам и кристаллам, нанизанным на нить.
Я — вкус воды.
Я — свет солнца и луны,
Слог Ом в ведических мантрах,
Я — звук в эфире
И талант в человеке.
Я — изначальный аромат земли,
И я — жар огня,
Я — жизнь всех живущих,
И я — тапасья всех аскетов.
Знай, что я — изначальное семя всего живущего,
Разум разумных
И доблесть могущественных людей.
Я — сила сильных,
Свободных от страсти и желаний.
Я — половая жизнь,
Не противоречащая религии.
Знай, что все состояния бытия, будь то состояние добродетели, страсти или невежества, есть проявление моей энергии.
Я, в некотором смысле, все, но независим.
Я не подвластен гунам этой материальной природы, но, напротив, они находятся во мне.
XII. Введенный в заблуждение тремя Гунами (добродетелью, страстью и невежеством), весь мир не знает Меня, стоящего над этими Гунами и неисчерпаемого.
XIII. Трудно преодолеть эту мою божественную энергию, состоящую из трех гун материальной природы. Но тот, кто вручил себя Мне, может легко выйти из-под ее влияния.
XIV. Только лишенные разума неверующие, последние из людей, чье знание украдено иллюзией, и которым присуща безбожная природа демонов, не вручают себя Мне.
XV. О лучший! Четыре типа праведных людей преданно служат мне. Те, кто в беде, те, кто жаждет богатства, любознательные и стремящиеся к познанию Абсолюта.
XVI. Из них мудрец, обретший полное знание и соединенный со мной чистым преданным служением — самый лучший. Ибо я дорог ему, и он дорог Мне.
XVII. Все эти бхакты, несомненно, благородные души, но тот, кто знает Меня, уже достиг Меня. Служа Мне с трансцендентальной любовью, он приходит ко Мне.
XVIII. После многих рождений и смертей тот, кто действительно пребывает в знании, вручает себя Мне, познав Меня как причину всех причин и причину всего сущего. Но редко встречается такая великая душа.
XIX. Те, чей разум похищен материальными желаниями, вручают себя полубогам и следуют определенным правилам и предписаниям поклонения, соответствующих их собственной природе.
XX. Я пребываю в сердце каждого. Если кто- либо желает поклоняться какому-либо полубогу, Я укрепляю его веру, с тем, чтобы он мог посвятить себя этому определенному божеству.
XXI. Наделенный такой верой, он стремится поклоняться определенному полубогу и обретает желаемое. Но в действительности эти блага даруются Мной одним.
XXII. Скудоумные люди поклоняются полубогам, и обретаемые ими плоды ограничены и преходящи. Те, кто поклоняется полубогам, попадают на планеты полубогов, но Мои преданные слуги в конце концов достигают Моей высшей планеты.
XXIII. Неразумные люди, не знающие Меня в совершенстве, думают, что Я, Верховная божественная личность, прежде был безличным, а теперь обрел эту личностную форму. Вследствие ничтожности их знания, они не ведают о моей высшей нетленной природе.
XXIV. Я никогда не являюсь перед теми, кто глупы и невежественным. От них я сокрыт своей внутренней энергией, и потому они не знают, что Я — нерожденный и непогрешимый.
Будучи Верховной божественной личностью, Я знаю все, что происходило в прошлом, все, что происходит в настоящем, и все, что еще должно свершиться. Я также знаю всех живых существ. Меня же не знает никто.
XVIII. О, покоритель врагов, все живые существа рождаются в неведении, введенные в заблуждение двойственностью, проистекающей из желания и ненависти.
XIX. Люди, совершавшие благочестивые поступки в предшествующих жизнях и в этой жизни, и чьи греховные действия полностью прекращены, свободны от двойственности заблуждений и с решимостью отдают себя служению Мне.
XX. Разумные люди, стремящиеся к освобождению от старости и смерти, находят прибежище во Мне, преданно служа мне. В действительности они находятся на уровне Брахмана, ибо обладают полным знанием всего, что касается трансцендентальной деятельности.
XXI. Те, кто полностью осознают Меня, кто знают, что я, Всевышний Господь, есть движущий принцип материального проявления, полубогов и всех форм жертвоприношений, могут понять и познать Меня, Верховную божественную личность даже в момент смерти.
Донателло закрыл книгу. На столе перед согнувшимся трупом капитана стояла картинка с изображением Будды.
— Скажи,— обратился Донателло к своей невидимой спутнице, чувствуя ее присутствие,— где же искать кристалл Будды?
На дне. На самом дне этого залива Смерти,— раздался голос, принадлежащий уже не очаровательной незнакомке. Голос исходил от самого изображения Великого Божества.
Я узнал голос! — воскликнул Дон,— это ты, Великий Будда, послал нас, черепах, сюда, на Мертвую Землю! Это ты рассказал нам историю о художнике Гиббо! Это твой голос был сокрыт в бутылке, которую привез Раф! Помоги нам, всесильный! Прошу тебя! — и Донателло опустился на колени перед изображением Будды.
Снова послышался легкий шорох крыльев, заиграла нежная стройная музыка, каюта корабля наполнилась ароматами сладчайших благовоний и нежный девичий голосок невидимой подруги Дона, стал читать нараспев, будто молясь:
— Где-то в траве, на меже
Громко сверчки залились.
Вздрогнув, утун обронил
С ветки желтеющий лист...
Миры — неземной и земной —
Подвластны печали одной.
Тысячи облаков,
Посеребренных луной,
Небо затянут, боюсь,
Плотною пеленой.
К ней ему плыть,
Ей к нему плыть —
Как же теперь им быть?
Мост через звездный поток
Стая сорок наведет.
Но повидаться им вновь,
Можно лишь через год!
Что может быть трудней
Разлуки на столько дней!
Я утешаю себя
Тем, что ткачиха давно
Ждет своего пастуха —
Вечно ей ждать суждено.
Солнечно вдруг,
Пасмурно вдруг,
Ветрено вдруг —
Шутки
Извечный круг.
— Донателло,— сказала она,— ты должен опуститься на дно Мертвого залива, залива Смерти, и, может быть, не один раз, чтобы достичь обители Великого Будды и взять волшебный кристалл любви. Я буду помогать тебе, как сумею... И буду ждать тебя. Прощай! — послышался легкий вздох, словно вспорхнула рядом птица.
— Но скажи, кто же ты? — успел вымолвить Донателло.
— Зови меня просто Душа,— раздался нежный голос,— когда-то я была красивой и молодой. Затем смерть обратила меня в пугающий череп, но ты освободил меня, Душу, из этого гнусного заточения, вырвав зуб и открыв доступ к дыханию и полету... Теперь я, бесприютная Душа, все еще Душа гнусной паучихи Айхивори. Если ты, Донателло, сумеешь достать кристалл Будды, кристалл любви, побеждающей все на свете, ты победишь и пауков-вампиров, ты уничтожишь Айхивори.
— Но ты...— хотел было возразить Дон.
— И я не должна буду каждую ночь вселяться в ее мерзкое паучье тело и терпеть невыразимые страдания... Быть может, милосердный Будда сжалится надо мной, и подарит мне, Душе, новое тело. Может быть, Донателло, когда-нибудь мы снова встретимся с тобой.
— Я очень этого хочу, Душа! — закричал Донателло.
— А теперь иди! Тебе пора! — раздался голос и растаял, словно звон колокольчика, унесенный морским ветром.
Донателло, не теряя ни минуты, выбрался на палубу и, плотно зажмурив глаза, нырнул на неведомую глубину вод Залива Смерти.