— Ни в коем случае! Я в жизни никого не шантажировал. Просто у меня с Микки небольшое дельце. Может быть, в благодарность за то, что я держу язык за зубами, он подарит мне одно из своих денежных деревьев.
— Но ты же сам говоришь, что там всего одно денежное дерево.
— Это я одно видел. Но там темно, может, других я и не заметил. Ты понимаешь, такой человек, как Микки никогда не удовлетворится одним денежным деревом. Если у него есть и двадцатидолларовые деревья, и пятидесятидолларовые, а может быть, даже стодолларовые.
Он вздохнул:
— Хотел бы я провести всего лишь пять минут под стодолларовым деревом! На всю бы жизнь себя обеспечил. Я бы обеими руками рвал.
— Сними рубашку,— сказала девушка.— Мне нужно добраться до царапин.
Дон стащил рубашку.
— Знаешь что,— сказал он,— могу поклясться, что не только у Микки есть денежные деревья. У всех богачей есть. Они, наверно, объединились в секретное общество и поклялись никогда об этом не болтать. Я не удивлюсь, что все деньги идут оттуда. Может быть, теперь никто вовсе не печатает никаких денег, а только говорит, что печатает...
— Замолчи,— скомандовала девушка,— и не дергайся.
Она наклеивала пластырь ему на грудь.
— Что ты собираешься делать с гномом? — спросила она.
— Мы его положим в машину и отвезем к Дж. Микки. Ты останешься в машине с гномом, и, если что-нибудь будет не так, дашь газ. Пока гном у нас — мы держим Микки на прицеле.
— Ты с ума сошел! Чтобы я осталась одна с этой тварью! После всего, что она с тобой сделала!
— Возьмешь палку и, если что не так, ты его палкой.
— Еще чего не хватало,— сказала девушка.— Я с ним не останусь.
— Хорошо,— сказал Дон,— мы его положим в багажник. Завернем в одеяло, чтобы не ушибся. Может, даже лучше, если он будет заперт.
Девушка покачала головой.
— Надеюсь, так будет лучше, Дон. И надеюсь, что мы не попадем в переделку.
— И не думай об этом,— ответил Дон.— Давай двигаться отсюда. Нам нужно выбраться, пока этот бездельник не догадается позвонить в полицию.
В дверях появился гном, поглаживая себя по животу.
— Бездельник? — спросил он.— Что это такое?
— О господи,— сказал Дон,— как я ему объясню?
— Бездельник — это подонок?
— Здесь что-то есть,— согласился Дон.— Бездельник — это похоже на подонка.
Микки сказал: «Все люди, кроме меня,— подонки».
— Знаешь, что я тебе скажу. Микки в чем-то прав,— сказал Дон.
— Подонок — значит человек без денег.
— Никогда не слышал такой формулировки,— сказал Дон.— Но если так, можете считать меня подонком.
Микки сказал: «Планета не в порядке — слишком мало денег».
— Вот тут я с ним полностью согласен.
— Поэтому я на тебя больше не сержусь.
— Боже мой,— сказала девушка.— Он оказался болтуном!
— Мое дело — заботиться о дереве. Сначала я рассердился, но потом подумал: «Бедный подонок, ему нужны деньги, нельзя его винить».
— Это с твоей стороны очень благородно,— сказал Дон,— но жаль, что ты не подумал об этом прежде, чем начал меня жевать. Если бы в моем распоряжении было хотя бы пять минут...
— Я готова,— сказала девушка.— Если ты не передумал, поехали.
Дон медленно шел по дорожке, ведущей к дверям дома Дж. Микки. Дом был темен, и луна склонялась к вершинам сосен, которые росли на другой стороне улицы.
Дон поднялся по кирпичным ступенькам и остановился перед дверью. Позвонил и подождал.
Никакого ответа.
Он снова позвонил, и снова никакого ответа.
Потянул дверь. Она была заперта.
«Сбежали»,— сказал Дон про себя.
Он вышел на улицу, обогнул дом и взобрался на дерево в переулке. Сад за домом был темен и молчалив. Дон долго наблюдал за ним, но не заметил никакого движения. Потом вытащил из кармана фонарик и посветил им. Светлый кружок прыгал в темноте, пока не наткнулся на участок развороченной земли.
У него перехватило дыхание, и он долго освещал то место, пока не убедился, что не ошибся.
Он не ошибся. Денежное дерево исчезло. Кто-то выкопал его и увез.
Дон погасил фонарик и спрятал его в карман.
Спустился с дерева и вернулся к машине. Девушка не выключала мотора.
— Они смотались,— сказал Дон.— Никого нет. Выкопали дерево и смотались.
— Ну и хорошо,— ответила девушка.— Я даже рада. Теперь ты по крайней мере не будешь ввязываться в авантюры с денежными деревьями.
— Поспать бы... — зевнул Дон.
— Я тоже хочу спать. Поехали домой и выспимся.
— Ты, может, выспишься, а я нет,— сказал Дон.— Укладывайся на заднем сиденье. Я сяду за руль.
— Куда мы теперь?
— Когда я видел Микки сегодня днем, он сказал мне, что у него есть дело за островом. На западе...
— А ты тут при чем?
— Вот что, если у него до черта денежных деревьев...
— Но у него же только одно дерево. В саду возле дома, на берегу моря, рядом с кораблем.
— А может, и до черта. Может, это росло здесь только для того, чтобы Микки мог иметь в городе карманные деньги.
— Ты хочешь сказать, что мы поедем к нему?
— Сначала надо заправиться и посмотреть по карте, где этот остров. Спорим, что у него там целый денежный сад. Представь себе только — ряды деревьев и все в банкнотах.
Старик, сторож острова, сказал:
— Ага,— сказал он.— У Микки дом за холмами, на том берегу. И даже название у дома есть — «Веселый холм». Вот скажите мне, с чего бы человеку так называть свой дом?
— Чего только люди не делают! — ответил Дон.— Как туда поскорее добраться?
— Вы спрашиваете?
— Конечно...
Старик покачал головой.
— Вас пригласили? Микки вас ждет?
— Не думаю.
— Тогда вам туда не попасть. Дом окружен забором. А у ворот стража, там даже специальный домик для охранников. Так что, если Микки вас не ждет, не надейтесь туда попасть.
— Я попробую.
— Желаю успеха, но вряд ли у вас что-нибудь выйдет. Скажите мне лучше, зачем бы этому Микки так себя вести? Места здесь тихие. Никто из переселенцев не обносит своих домов оградой с колючей проволокой. Должно быть, он кого-то сильно боится.
— Чего не знаю, того не знаю,— сказал Дон.— А все-таки, как туда добраться?
Старик достал из-под прилавка бумажный пакет, вытащил из кармана огрызок карандаша и лизнул грифель, прежде чем принялся медленно рисовать план.
— Переедете через гору и поезжайте по этой дороге — налево не поворачивать, там дорога ведет к берегу. Доберетесь до оврага, и начнется холм. Наверху повернете налево, и оттуда до дома Микки останется немного.
Он еще раз лизнул карандаш и нарисовал грубый четырехугольник.
— Вот тут,— сказал он.— Участок не маленький. Микки купил четыре дома и объединил их.
В машине ждала раздраженная девушка.
— Сейчас ты скажешь, что с самого начала был неправ,— заявила она.— У него нет никакого дома.
— Немного осталось,— ответил Дон.— Как там гном?
— Опять проголодался, наверное. Стучит в багажнике.
— С чего бы ему проголодаться? Я ему два часа назад столько бананов скормил!
— Может, ему скучно? Он чувствует себя одиноким?
— У меня и без него дел достаточно,— сказал Дон.— Не хватает еще, чтобы я держал его за ручку.
Он забрался в машину, завел ее и поехал по пыльной улице, пересек мост, но вместо того, чтобы перебраться через овраг, повернул на дорогу, которая вела вдоль реки. Если план, который нарисовал старик, был правильным, думал он, то, следуя по дороге вдоль берега, можно подъехать к дому с тыла.
Мягкие холмы сменились крутыми утесами, покрытыми лесом и кустарником. Извилистая дорога сузилась. Машина подъехала к глубокому оврагу, разделявшему два утеса. По дну оврага протянулась полузаросшая колея.