И когда они обнялись, вдруг подумал: «Возможно, теперь удастся устроить так, чтобы она, Кара, навсегда осталась молодой... Лет хотя бы на шестьсот-семьсот».
— Я должен вернуться на корабль,— сказал он.— Скоро освобожусь.
Человек с лицом Колдуна вернулся на судно. Женщина, надев очки, смотрела, как легко он двигался, и любовалась его манерой отдавать лаконичные приказания.
Колдун, точнее — его двойник, руководил командой из восьми человек, и наблюдение за выгрузкой электронного микроскопа не мешало ему шутить со своими матросами. Вскоре на причале выросла груда коробок и чемоданов.
Женщина по имени Кара решила попасть в дом до того, как туда станут сносить груз. Она взошла по деревянным мосткам, проложенным через пески, и скрылась за дверью.
Большую часть груза разместили в лаборатории и на складе, находившемся рядом. Бородач нес дощатую клетку от старых апельсиновых ящиков. Сквозь решетку просовывали головы два странных существа с лицами друидов. Но здесь, на Земле, они звались иначе — «пингвины».
Колдун на мгновение открыл глаза, пытаясь зафиксировать в памяти это новое слово, явившееся ему в видении, но тотчас снова погрузился в транс.
Человек с лицом Колдуна прошел в дом через заднюю дверь. Дом представлял собой простое одноэтажное сооружение из коралловых глыб, крытое тростником. Он оглядел прохладную гостиную, подошел к окну и посмотрел на раскинувшийся перед ним остров.
За окном он увидел ее, свою жену Кару, весело болтавшую с матросами из его команды. Улучив момент, он вышел и сказал:
— Тебе следовало бы поехать с нами, Кара!
Здесь мир кораллов и моря, там — льда и моря. Ты даже не можешь себе представить. Эта земля девственна! Она всегда принадлежит только себе и никогда — человеку.
Команда вернулась на корабль, а Колдун-бородач направился к хижинам местных жителей. Селение будто вымерло. На песке лежали ветхие лодки. Одинокая старуха сидела под пальмой, похожей на хобот слона, уставившись на оперение летучей рыбы, сохнувшей перед ней. Старухе было лень даже смахнуть мух, ползавших по слезящимся неморгающим векам. Все было мертво, кроме бесконечного океана. Даже облако, формой своей напоминающее гигантский шар, стояло неподвижно, будто на якоре.
Колдун (так и впредь будем величать этого человека — с прописной буквы) впервые подумал о разумности безделья. Жизнь местных дикарей вполне соответствует их представлению о хорошей жизни. Скромные желания щедро удовлетворяет природа, и местные жители могут почти ничего не делать, ни о чем не заботиться.
«Кара приблизительно так же относится к жизни,— подумал Колдун.— Она способна изо дня в день бесцельно смотреть на пустынный горизонт или на какое-нибудь вечнозеленое дерево и получать от этого удовольствие». Он же должен всегда что-то делать...
Колдун наклонил голову и вошел в большую хижину. Полный молодой хозяин, черный и лоснящийся, сидел за прилавком и ковырял в зубах. Увидев Колдуна, он встал и пожал ему руку.
— Наверное, рады возвращению?
— Не скрою, очень,— ответил Колдун.
— Вероятно, в тех местах, где вы были, очень
холодно даже в жаркое время года?
— Да, точно. А как здесь у тебя дела?
— Нормально... Недавно обнаружили столько рыбы...
— А какой? — заинтересовался Колдун.— Наверно, летающей?
— Да-да, много, очень много летающей рыбы. Других пород совсем не видно, а этой — миллионы.
— А киты появляются?
— В полнолуние.
Во время плавания в страну вечного Льда экспедиция Колдуна проводила интереснейшую работу. И сейчас, вернувшись домой, Колдун вдруг решил рассказать о ней Каре.
— Хочу поделиться с тобой одним секретом, Кара,— начал он.
— Лучше уж я сразу освобожусь от тайного бремени. Знаешь ли ты, Кара, что такое копеподы?
— Да, ты говорил о них. Рыба, не та ли?
— Это ракообразные, составляющие планктон,— сказал Колдун.
— Подсчитано, что индивидуумов копепод куда больше, чем всех других многоклеточных животных: человеческих существ, рыб, устриц, обезьян, собак и прочих. Размер копеподы близок к размеру рисового зерна. Копеподы чрезвычайно прожорливы. Питаясь мельчайшими существами, они за сутки поедают их столько, что это количество сопоставимо с половиной их собственного веса. Копеподы, в свою очередь, поедаются одними из самых крупных животных — тигровой акулой и различными китами.
Во время путешествия, Кара, наблюдая за копепод ами, я открыл новое течение в океане. Оно в основном однородно и представляет собой узкий поток воды... Но это течение необычайно теплое. В этой теплой воде размножаются копеподы. И знаешь, как я назвал это течение? — улыбнулся Колдун.— Именем твоего первого мужа...
Кара произнесла с усмешкой:
— Очень глупая шутка.
— Почему же? — возразил Колдун.— Он был великий человек, более великий, чем, возможно, когда-либо стану я... А как хотелось бы!
Глаза его блеснули.
Снаружи волны шумно бились о рифы, навевая сон. Монотонный гул порождал чувство приятной расслабленности. Два пингвина, привезенные Колдуном, враскачку прохаживались в просторной клетке.
Колдун посмотрел на пингвинов и сказал:
— Уже поздно. Остальное расскажу тебе в другой раз.
— Расскажи сейчас,— настаивала Кара,— пока покормим птиц.
— Пингвины сыты.
Колдун задумчиво посмотрел на Кару.
— Я жадный человек,— сказал он,— хотя и стараюсь скрыть это, Кара. Я жадно хочу жить. Прожить с тобой тысячи лет! Тысячу лет на Земле и столько же на других планетах, в Космосе. И это мое сумасбродное желание осуществимо, Кара... В так называемой Мировой системе кровообращения родилась новая инфекция,— почти заговорщицки произнес он.— Инфекция порождает особый вид заболевания, которое называется долголетием. Впервые этот микроб был выделен десять лет назад. А теперь... мы исследовали планктон и обнаружили, что копеподы несут особую форму того же микроба. Ученые не знают его происхождения.
— Но... все это выше моего понимания! — воскликнула Кара.— Что же этот микроб все- таки делает? Ты говоришь, он продлевает жизнь?
— Нет, пока еще нет. Насколько мне известно, пока нет.— Колдун кивнул на стол, где стояли приборы.— Я покажу тебе, как он выглядит, когда установлю электронный микроскоп. Микроб мал, но очень хитер. Сначала он находит хозяина, потом стремительно развивается в полости клетки. На первый взгляд его деятельность заключается в разрушении всего и вся. Он как бы угрожает жизни клетки. На самом деле, Кара, это уникальный ремонтник. И очень эффективный! Понимаешь, что это значит? Любая форма, зараженная им, способна жить вечно. Этот микроб-разрушитель полностью перестраивает клетки, если находит достойного хозяина.
Оба известных мне достойных хозяина живут в воде: рыба и млекопитающее; сельдь и голубой кит.
Колдун заметил, что Кару знобит.
Немного подумав, она спросила:
— Ты думаешь, все сельдевые и киты бессмертны?
— Потенциально, да. Если, конечно, заражены микробом. Много сельди вылавливается, поедается, но оставшиеся будут размножаться от года к году, не расходуя жизненных сил. Животные, питающиеся сельдевыми, по-видимому, не подвластны микробу. Другими словами, микроб в их тканях существовать не может. Парадоксально, но таящий в себе секрет вечной жизни сам под постоянной угрозой вымирания...
— А люди? — прошептала Кара.
— Люди еще дальше от решения этой проблемы,— сказал Колдун.
— Зараженные микробом копеподы, движение которых я проследил, вышли из глубин на поверхность в стране Вечного Холода. Одно из моих открытий, Кара: есть еще существа, которые могут быть заражены. Например, пингвины...
Высочайший Колдун попытался снова поднять веки, на мгновение вырваться из состояния глубокого транса, чтобы зафиксировать в сознании новое для него слово. «Пингвины... Существа с лицами друидов... Это какой-то знак...». Но течение несло его дальше и дальше, в бездонные дыры Космоса, к далекой планете со странным названием Земля...