Но тотчас оцепенение, вызванное страхом, прошло: он услышал над головой какой-то странный звук. Извернулся, насколько это было возможно в его положении, и увидел вынырнувшего из золотистого океана времени огромного кита.
«Летающий кит!»
Тот мчался со скоростью штормового ветра. Он был воплощением легкости, быстроты, силы.
Ящер, державший Лео в когтях, вздрогнул. Его тело как бы налилось свинцом. Еще миг — и летающий кит, словно огромный метеорит, изо всей силы врезался в бок ящеру.
Лео взмыл вверх на своих драконьих крыльях. Спасибо, друиды, за подарок!
— Держись, Лео! — услышал он грудной голос кита.
Ящер грохнулся в ущелье.
— Спасибо, кит! — поблагодарил его Лео.
— К твоим услугам...
— А теперь нам надо спасать друидов и Нару!
— Будет сделано!
Высочайший Колдун все так же стоял, как на постаменте, на большом плоском камне. Вокруг него, не выпуская из лап друидов и волшебницу Нару, сгрудились атомные ящеры.
— Можете не молить о пощаде,— ухмыльнулся Колдун.— Никто и ничто теперь не спасет вас, глупые друиды! Огненный и Небесный мечи в моих руках!
— Трилли! — вдруг вскричал Ялли,— смотри, кто к нам летит!
— Что это?! — взвизгнул Колдун, увидев уже совсем близко Лео и кита.
Солнечный поток необычайной силы, взметнувшись с самого дна океана времени, обрушился на Колдуна. В последний момент у него в памяти возникли давние, смутные образы: златовласая девушка по имени Кара вместе с ним на берегу, заваленном выбросившимися на песок китами...
— Микроб бессмертия... пингвины...— прошептал Колдун и в тот же миг был погребен под грудой камней — настоящей горной лавиной.
— Мы еще встретимся с тобой, Лео! — успел выкрикнуть он.
— Ура! Мы спасены! — захлопали в ладоши друиды.
Атомные ящеры один за другим, сраженные светом и солнцем, валились наземь.
— Все живы-здоровы? — улыбнулся Лео, оглядывая друидов.
— Да! Да! Да!
— А лично я буду здоров, когда мы выберемся отсюда,— сказал маленький Ась.
— Я помогу! — раздался низкий, грудной голос кита.
— Друиды, садитесь на спину кита, а мы с друзьями догоним вас! — сказал Лео.
— Чур, я первый! — воскликнул маленький Ась, карабкаясь на широченную спину. Немного погодя летающий кит плавно взмыл в небо и растаял в потоке солнечного света.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КОРАЛЛОВЫЙ ОСТРОВ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Половодье синих цветов, напоминающих колокольчики, заливали нежным маревом сочную траву по берегам, поросшим кустарником. Чудный аромат. Тишина. Глубокий, спокойный омут под широким обрывом. Там ветки мокли в воде, глаза слепила мошкара, мелкие волны отливали жемчужным блеском.
— Какая таинственная жизнь скрыта под черной водой! — мечтательно произнес Раф, забрасывая удочку.
Его поплавок заснул над глубоко затонувшими облаками. Вот он задумчиво шевельнулся... пошел в сторону... нырнул — и удочка выбросила на берег тяжелого, упруго извивающегося, красноперого окуня.
— Вот так удача! —выдохнул Раф.
— А у меня пусто,— окликнулся Микки.— Лео, что у тебя?
— Все то же...
— А лично мне надоело рыбу ловить,— сказал Донателло.
— Почему?—спросил Раф.— По-моему, это очень даже помогает сосредоточиться.
— Смотря кому,— буркнул Донателло.— К примеру я, когда смотрю на воду, сплю.
Друзья рассмеялись.
— Перестаньте, всю рыбу распугаете,— недовольно сказал Дон.
— А ее гут, похоже, и так нет,— ответил ему Микки.
— Чего же зря сидеть? — хмыкнул Дон.
— А ко мне при виде тихой воды приходят воспоминания...— проговорил Лео, полузакрыв глаза.
— Интересные? — поинтересовался Раф.
— Разные...
— Ну, хоть приятные?
— Полезные... Хотите, расскажу, о чем я сейчас думаю?
— Давай! — оживился Дон.— Это поинтересней, чем без толку в воду глазеть.
— Вы помните, как мы впервые оказались на этой планете? — спросил Лео у товарищей.
— Ну... да...
— Я имею в виду, помните ли вы свои ощущения? — уточнил Лео.— Самые первые.
Какое-то время черепашки молчали.
— Я услышал мерзкий скрип, когда произошла авария,— наконец сказал Микки.
— А я помню безболезненное покачивание,— сказал Раф.
— А я — тупую боль в голове,— вспомнил Дон.
— А ты, Лео? — спросил Микки.
— Я?.. Я помню, как при первой же попытке осмыслить наше положение, лишался чувств... Помню, что это длилось довольно долго. Иногда проблески сознания были длиннее, иногда короче, но от них оставалась пустота. Если не считать песни, которую распевал, невиданный певец где-то вверху.
— И я слышал какую-то песню,— вставил Микки.
— И я тоже... Мотивчик такой...— перебил его Дон.
— Да, песня была, а слов не помню...— сказал Раф.
— Я помню, что голос певца звучал рассеянно и утомленно,— продолжал Лео.— Когда я открывал глаза, было темно, как в брюхе у черной кошки, ноги мои и руки лежали, как деревянные. Я не в силах был пошевелить ими. Словно мое сознание заволоклось туманом. Потом я различил плеск воды, такой слабый, что его можно было принять за щелканье языком.
Друзья рассмеялись.
— Верно! — воскликнул Дон и прищелкнул.
— Мысль о том, что меня куда-то ведут,— продолжал Лео,— показалась мне очень смешной. Я тихонько засмеялся, чем все и кончилось. Оказывается, смех требует усилий, ослабленный в результате аварии мозг этого не выдержал. Наступило забвение, и сколько длилось оно — не знаю...
— А когда ты пришел в себя? — поинтересовался Раф.
— Когда? — переспросил Лео и задумчиво посмотрел на воду.— К полному, устойчивому сознанию меня вернули соленый запах моря и теплый ветер, полоскавший лицо сильными вздохами... Я осмотрелся... Была ночь. Вверху, вспыхивая мерцали звезды, и море было полно звезд. Воздушная прозрачная пустота ночи разговаривала со мною голосами волн, шуршанием камней, гравия и раковин, выбрасываемых на берег. Океан внизу полнился фосфорическим блеском. Тело тянуло вниз, из этого я заключил, что лежу на плоскости, наклоненной к морю. Я попытался встать, но не мог даже повернуть голову, только увидел мельком темные громады холмов. Я был слаб, как грудной младенец, как только что вылупившийся из яйца птенец, в голове же удивительным образом смешались безразличие к происшедшему, необыкновенная ясность и покой.
— А я помню удар,— перебил его Раф.— Очень хорошо помню удар в голову, когда произошла авария.
— Со временем и я вспомнил удар в голову,— сказал Лео,— но дальше в моих воспоминаниях был провал, пустота, чуть-чуть заполненная плеском воды, пением и покачиванием.
— И что дальше? —не утерпел Микки.
— А дальше... Я услышал медленные шаги... Повернул голову и увидел маленький темный силуэт живого существа.
— Это был Трилли! — Засмеялся Дон.
— Да. В руках у него была ветка с зелеными листьями...
— И спелые плоды,— добавил Раф.
— Трилли тихо сел около меня,— продолжал Лео.— Я пристально смотрел ему в лицо, окутанное туманом ночи. Наконец он тихо спросил: «Ну как?» — «Кто ты?» — В свою очередь спросил я, приподнимаясь на локте. Трилли засмеялся своим мелодичным смехом. В темноте его глаза казались мне маленькими звездами. Я повторил свой вопрос. «Вам, наверное, интересно будет узнать,— сказал Трилли, не отвечая,— что произошло с вами? Ведь вы, как я понял, хотели спасти какое-то четвероногое от участи, постигшей вас самих...»
— Да-да! — горячо воскликнул Раф.— Ведь мы потерпели аварию из-за какого-то белого кролика, которого нес в лапах огромный дракон. Мы бросились ему наперерез, и...
— ...и он опрокинул нас, как кроликов! — добавил Микки.