У Тома забилось сердце. Сильней и сильней. Он невольно опустился на колени и закрыл лицо руками.
Карлик захохотал, потряс золотыми монетами перед самым носом у Тома.
- Ну, что, Том, меняемся?
Сердце Тома при этих словах тревожно и болезненно сжалось. Его бросало то в жар, то в холод.
«Не похоже, чтобы скупой карлик Кон был способен дать деньги лишь за урну с прахом», - подумал Том.
Ему снова вспомнились те ужасные рассказы о скупом карлике, которые он слышал от других людей в детстве. Наконец Том выдохнул:
- Большое спасибо, только я с тобой не хочу иметь дело, Кон!
Крикнув эти слова, Том побежал, что было прыти. Но карлик, похлопывая себя по коленям, неотступно следовал за ним. Он то исчезал, то снова появлялся из-за толстых стволов деревьев, освещаемых полной луной.
- Ты пожалеешь об этом, Том! - кричал он. - На лбу у тебя написано и по глазам видно - меня тебе не миновать. Да и не беги ты так быстро, послушай разумное слово... все равно, куда бы ты ни шел, ты попадешь ко мне... Карлик Кон всегда делает то, что захочет, Том... Видишь, вот она, твоя урна с прахом, у меня в руках!
Он громко свистнул, и в тот же миг Том увидел, как из дупла огромного дерева чьи-то костлявые руки вытащили и поставили перед карликом урну с прахом покойной матушки...
- Но... как это могло случиться? - прошептал Том, переведя дух, - ведь я оставил ее в машине.
Карлик засмеялся, похлопывая себя по маленьким ляжкам.
- Ну что, ты согласен меняться? - спросил он, - тебе - мое золото, а мне - прах твоей матери?
Том молча смотрел на него. В лунном свете лицо Кона, изрытое морщинами, казалось чудовищно безобразным.
- Если ты не согласишься, Том, - сказал карлик, - тебе отсюда не уйти.
Том вдруг нащупал позади себя обломок какого-то дерева, лежащий на земле. Он протянул к нему руку и хотел было запустить им в гнусного карлика, но к ужасу своему вдруг увидел, что держит в руках чудовищную змею, которая тянется к нему, сверкая глазами и алчно высовывая язык.
Том выпустил ее, но она успела плотно обвиться вокруг его руки и, раскачиваясь, понемногу приближалась к его лицу.
- Ты согласен, Том? - захохотал карлик, рассыпая перед ним золото. - Последний раз спрашиваю.
- Согласен, - выдохнул Том.
Он, плача, сел на траву. Жизнь для него теперь ничего не значила. «Вот и конец!» - подумал Том.
- Оглянись, Том! - воскликнул карлик, довольно потирая руки.
Том вытер слезы, оглянулся и в лунном свете увидел свою мать, которая ласково глядела на него. Он радостно вскочил на ноги.
- Так ты жива, мама? - закричал Том. - Ты прости меня...
- Она простила тебя, - произнес карлик.
В тот же миг видение исчезло. Лунный свет по-прежнему был холоден и неподвижен, лишь стволы деревьев казались еще более блестящими, чем прежде, будто напоенные свежей влагой.
- Что делать мне теперь? - упавшим голосом прошептал Том.
- Возвращайся домой, к жене и живи как прежде... Да не забывай обо мне! - сказал карлик и скрылся в огромном дупле дерева.
- Том, едва волоча ноги, к рассвету добрался до своей машины, включил мотор и помчался что было сил. На заднем сиденье вместо урны с прахом стоял горшочек с золотом скупого карлика Кона.
Марта
Зловещий лес оставался позади.
Вручив свою судьбу Богу, Том на джипе возвращался к себе на север. Утренний туман сгущался в низинах. Изредка навстречу Тому из тумана вспыхивала пара глаз. Он ежился и бормотал вслух:
- Это ничего, это пройдет... я знаю... это глаза... здесь ходят коровы. Но сердце его трепетало и твердило совсем иное:
- Карлик Кон обманул тебя, Том!
Иногда Тому казалось, что он слышит эти слова от своей покойной матушки, прах которой он сам, не зная как, обменял в эту ночь на золото.
Он продолжал буравить мглу еще двадцать минут. Плазменные пальцы тумана протягивались к нему из болот, выползали из-под тяжелых лап елей, чтобы схватить его, но безуспешно.
- Из болота выскочил какой-то зверек, хотел перебежать дорогу и перебежал бы, но Том оказался проворнее. Он слегка шевельнул руль, повернул на волосок. Не было ни удара, ни толчка - просто тукнуло под левым колесом.
Том выругался:
- Черт побери!
Вдруг он услышал тихое металлическое чирканье. Том оглянулся. Ему показалось, что странный звук доносится с заднего сиденья. Но там, кроме горшка с золотом, ничего не было.
- Черт! - снова выругался Том и прибавил скорость.
В тот же миг из всех углов его джипа стало появляться множество пауков. Их становилось все больше и больше. Они расползлись по всей кабине и стали перебирать в воздухе своими косматыми лапами, при этом издавая странные звуки, напоминающие металлическое чирканье.
Сначала они вползали один за другим, затем стали образовываться группы, враждебно относившиеся друг к другу. Через несколько секунд в кабине, на заднем сиденье, образовался комок раздирающих друг друга пауков. Слышалось верещание - смесь адской ненависти и ужасных предсмертных мук. Густой темно-алый сок начал течь из-под кучи.
- Они перепачкают все мое золото! - закричал Том.
И сам испугался своего голоса. Ему показалось, что эти слова произнес не он сам, а произнес их за него карлик Кон.
Тем временем возникали все новые и новые толпы пауков, заполняя собой все пространство джипа.
Комок, громоздящийся на заднем сиденье, становился все выше, и Тому вскоре пришлось пригнуть голову почти к коленям, чтобы не слиться с этим отвратительным паучьим коконом.
Он попробовал протянуть руку к окну. И тут же увидел, что вся земля вокруг джипа кишела копошащимися, обезумевшими насекомыми. Коричневая, слипшаяся масса была воодушевлена лишь одним желанием: убивать, убивать, убивать! Некоторые из пауков раздирали самих себя своими когтями.
Звенящий гул становился иногда настолько громок и отвратительно резок, что Том зажимал уши:
- Я больше не могу! Я не могу этого вынести! - закричал он.
Наконец пауков начало становиться все меньше и меньше. Подползающие толпы стали редеть и, в конце концов, исчезли. Том почувствовал себя близким к обмороку. С заднего сиденья до него донесся голос карлика Кона:
- Пусть старается, пусть пытается, кто у меня золото украдет, тот и раскается... Растерянный, вздрагивающий от холода и слез, возвратился Том ранним утром в свой дом.
Он быстро затворил дверь, стараясь не скрипнуть, и вдруг весь затрясся в припадке дикого, животного ужаса. Том разразился тоскливым неудержимым воплем. Он задыхался.
- Солнце, солнце, когда же, наконец, взойдет сегодня солнце?! - хрипел Том. - Проклятая, проклятая ночь! О, черт!
В ужасе и тоске он хватался руками за горло, старался откашляться - и не мог. Потолок низко опустился над ним.
Заплакав тихими взвизгиваниями, Том вдруг ударил руку о кровать, очнулся и сел. Сколько времени прошло с тех пор, как он ступил на порог своего дома, он не знал. Тело ныло и содрогалось, как от противного, омерзительного прикосновения.
В ушах носился далекий шум листвы, колеблемой ветром, зловещий хохот карлика, скрежет паучьих лап. Ноги дрожали от слабости. Слегка подташнивало.
- Что же мне теперь делать? - спросил Том самого себя. И невольно посмотрел на горшок с золотом.
- Быть может, разбудить жену? - снова произнес он вслух.
Том поднялся. Ноги отказывались ему повиноваться. Они подгибались, как веревки, и тянули вниз. Опустившись на колени, Том подполз к дверям, хватаясь за стулья и жалобно вскрикивая.
Вместе с тем, в голове у него бродила странная мысль: «Если жена увидит меня стоящим на коленях, то не рассердится, что я вернулся с похмелья, а пожалеет и поцелует... »