…Пекарь и Михель молчали, погружённые в свои мысли. Пекарь думал о том, что впервые в жизни у него появится могущественный покровитель. Чего греха таить, не очень-то хотелось пекарю близко знакомиться с чудовищем. Но таковы правила игры.
Михель думал о Луизе. О том, как он встретится с ней завтра, превратившись в совсем другого человека. Заметит ли она перемену? Увидит ли в глазах Михеля бремя власти, которой могучий повелитель наверняка наделит его?
– Мы пришли, – коротко сказал Фердинандо. Они остановились.
Фердинандо пришла в голову неприятная мысль: ну хорошо, отыщется сейчас вход. А что дальше? Надо постучать? Или просто войти? Или смиренно ждать у входа, когда хозяин сам откроет им дверь?
– Где же выход? – спросил Луис.
– Смотри где-то здесь, – указал Фердинандо место и уселся на землю в раздумье.
Луис упал на колени и начал шарить по земле руками в полной темноте.
– Это должен быть люк или просто яма? – спросил он, подняв голову.
– Не знаю. Это должно быть что-то, – не очень любезно отозвался Фердинандо.
Он ждал. Конечно же, Хомбречильо сам откроет дверь. Если захочет. А почему бы и нет? Вот три человеческих существа. А ведь именно за человеком, как понял Фердинандо, и охотится пришелец. Более того, эти трое нисколько не хуже всех остальных живущих в этом Богом поза6ытом месте.
«A я? – подумал Фердинандо. – А я – хуже. Потому меня и не принесут в жертву. Я буду верховным жрецом. Потому что я – хуже.»
Фердинандо выкурил сегодня очень много опиума. Мозг его от этого не утратил своей быстроты, как у многих его знакомых в Вотупаранге, которые после двух-трёх трубок становились похожими на зимних оцепенелых ящериц. Он чётко представлял себе, как всё должно будет произойти. Сначала войдёт Луис, потом Михель. Пекарь, конечно, перетрусит: «Входи, – скажет он, – Фердинандо. Мне отчего-то не по себе.» Фердинандо на это ответит: «Не забывай, что ты сейчас не трусливый пекарь, а Один из Четырёх. Не пристало тебе пугаться своего повелителя. Входи же туда, где тебя ждёт новая жизнь». Все это, конечно, Фердинандо скажет замогильным голосом, от которого эти невежи цепенеют, как мыши под взглядом удава… Ну вот и всё. Зайдёт пекарь, и за ним захлопнется дверь. О том, что будет за этой дверью с Луисом, Михелем и пекарем, лучше не думать. О том же, какая жизнь начнётся у него, Фердинандо, после того, как все поймут, что он – единственный из людей, кто может прийти к Хомбречильо и остаться в живых… Об этом иногда бывает приятно подумать.
– Ты долго ещё будешь шарить там руками, как ослепшая обезьяна? – не выдержал наконец Фердинандо.
Чуть не плача от обиды и собственной нерасторопности Луис воскликнул:
– Но ведь я никогда не видел раньше этих дверей, Фердинандо! Расскажи мне, где они и как их найти, иначе, боюсь, я так до утра буду ползать на коленях, а повелитель нас так и не дождётся.
В этот момент Фердинандо вдруг показалось, что под ним разверзлась земля. Чуть в стороне от того места, где сидел на корточках Луис, прямо под ногами Фердинандо, почва немного приподнялась, а затем посыпалась куда-то вниз. Вдруг образовалась тонкая щель, из которой заструился тусклый голубоватый свет. Бродяга поспешно убрал ноги, затем встал, отошёл в сторону и с восторгом наблюдал за медленно расширяющейся щелью.
Он бросил попутчикам:
– Не шевелитесь.
Это было лишнее. Луис стоял на четвереньках и, замерев, уставился на открытый люк. Глаза его, казалось, сейчас вылезут из орбит. Пекарь, едва заметив щель, отошёл за дерево и недоуменно открыл рот. Но вопрос так и застыл на его губах. Михель весь напрягся.
– Теперь слушайте меня, – торжественно произнёс Фердинандо. – Повелитель хочет видеть вас. Он открыл вам свою дверь и приглашает войти…
Бродяга не случайно делал упор на словах «вас», «вам». Он понимал, как напуганы его «протеже» и старался внушить им, что они удостоились небывалой чести.
– Первым должен войти Луис, затем Михель и ты, пекарь. Пока не будет особого знака, рты ваши должны быть на замке. И ни одного лишнего движения. Иначе произойдёт непоправимое…
…Черепашки вместе с Кейси и Сплинтером, наконец, настигли эту странную четвёрку. Сдерживая изо всех сил тяжёлое дыхание, они притаились за кустами и с удивлением наблюдали за происходящим.
– Сплинтер, – спросил Донателло, – вам понятен смысл речей этого важного джентльмена в обносках?
– Боюсь, что да, – Сплинтер внимательно вглядывался в ночь. – Обрати внимание, Дон, под их ногами какой-то свет. Готов поспорить, что это не шахта городской канализации. По-моему, этот малый, командующий ими, хочет, чтобы парни пожаловали к Охотнику в корабль через этот потайной люк.
– Так ведь это то, что нам и надо, ребята, – возбуждённо зашептал Раф.
– Естественно, – отозвался Сплинтер. – Только мне не понятно, с каких это пор люди стали заходить к Хищнику вот так запросто, будто на чашку чая. Цель этого визита мне совершенно не ясна.
Дон, хмыкнув, произнёс:
– На мой взгляд, тут всё ясно, как в детском учебнике по математике. Оборванец хочет скормить Охотнику этих троих. Вот и все.
– Очень похоже, – прошептал Сплинтер. – Подлец.
– Но зато мы сможем попасть к Хищнику, ребята! – сказал Леонардо.
– И чем скорее, тем лучше, – закивал головой Кейси. – Иначе нам придётся ждать, когда этот оборванный жрец пожалует сюда с новой порцией благотворительной помощи голодающим странникам Вселенной.
В этот момент они услышали пронзительный крик пекаря. Все вздрогнули и внимательно всмотрелись в темноту ночи. В двух шагах от них кусты с треском раздвинулись, и мимо пронеслась грузная фигура пекаря, сотрясающая неподвижный воздух страшными воплями.
– Неееее-е-е-т, не хочууу-у-у! – кричал бедняга.
Друзья переглянулись.
– Все. Пора, – сказал уже в полный голос Сплинтер, и они что было сил побежали к открытому люку.
Глава 11. Битва начинается
Перед ними мелькнуло вмиг побелевшее лицо Фердинандо и исчезло: Кейси на ходу отвесил незадачливому друиду крепкую затрещину, и тот улетел далеко в кусты. Михель и Луис в состоянии шока молча смотрели, как пять фигур, неожиданно вынырнувших из темноты, подбежали клюку.
– Так ведь они хотят нас опередить! – закричал Михель и метнулся вслед за черепашками, поспешно спускающимися в логово Хищника.
Но было поздно. Люк закрывался. Охотник, видимо, заметив свой промах, постарался не впустить врага или хотя бы разъединить маленький отряд. Еле-еле успели черепашки протиснуться между закрывающимися створками. Михель же остался снаружи, проклиная их и даже не догадываясь, какую неоценимую услугу ему только что оказали.
Кейси и Сплинтер, спускавшиеся первыми, сразу увидели Охотника. Тот стоял невдалеке от входа, приподняв согнутые передние лапы. Он был без плаща. Острые челюсти вокруг маленького рта постоянно двигались, словно что-то мусоля.
«Вот он какой… И именно так он каждый раз встречал свою жертву», – с невольным трепетом подумал Кейси. Сплинтер что-то говорил ему на ухо, но ошеломлённый Кейси лишь в самый последний момент услышал одно только слово:
– Да ложись же!!!
И Кейси упал на скользкий пол в тот самый момент, когда трёхзубый гарпун, брошенный молниеносным движением лапы Хищника, просвистел над его головой. Страшное оружие едва не задело и Донателло, спускающегося вслед за Кейси.
Сплинтер спрыгнул в момент падения с плеча Кейси и исчез из поля зрения. Парень растерянно оглянулся. Учителя нигде не было видно.
А тем временем все черепашки успели спуститься в корабль. Не больше одной секунды было у них на то, чтобы рассмотреть место, куда они попали: гладкие стены просторной шестиугольной комнаты, пол, покрытый какой-то слизью с крепким запахом, несколько плоских квадратных выступов, похожих на двери и широкий тёмный проход, вероятно, коридор. Охотник находился у дальней стены. Он приготовился к бою.