На внутренних стенках ванны и коже мумии появилась масса мельчайших серебристых пузырьков. Как в стакане с газированной водой, они иногда отрывались, шумным роем неслись вверх и лопались на поверхности раствора.
К ванне с мумией поднесли новый прибор. Он находился в лаборатории давно и обращал на себя внимание профессора Брэдли с начала опыта. Но тогда доктор Адамс отказался открыть его назначение. Теперь, налаживая аппаратуру, он охотно пояснял:
- Эти две стеклянные емкости наполнены питательным раствором, близким по составу к плазме крови. В раствор добавлен также стимулятор. Во второй емкости, кроме того, содержится примесь адреналина. Раствор из первой или второй склянки по выбору экспериментатора может поступать в трубки, регулирующие давление. Дальше он пройдет через змеевик в водяной бане, где подогреется до температуры тела и через резиновый шланг с иглой на конце может быть подан в артерию.
Доктор Адамс понизил уровень раствора в ванне. Профессор Брэдли подошел к мумии и содрогнулся. Та лежала лишь наполовину погруженная в раствор. Вид ее был неприятен и напомнил профессору утопленника, много дней носимого по волнам.
- Ну что ж, проверим, - сказал доктор Адамс. Он взял руку мумии. Она легко поднялась над телом, а потом вновь свободно упала обратно на грудь.
Доктор Адамс наклонился над мумией. Он произносил иногда какое-то слово, незнакомое профессору Брэдли, иногда просто делал несложный жест рукой. За столько дней, проведенных в лаборатории, Эйприл научилась понимать доктора Адамса и успешно ассистировала ему. Чтобы все происходящее было понятно профессору, доктор Адамс попутно объяснял:
- Если в артерию, входящую в палец, вставить стеклянную трубочку и пропускать через нее питательный раствор, тот пойдет по разветвлениям артерии, далее по волосным сосудам пальца попадет в вены и через разрез, сделанный у основания пальца, будет вытекать каплями. Так мы создадим нечто вроде изолированного кровообращения в отдельных частях тела. Капли, вытекающие из вен, мы отведем по стеклянной трубочке и резиновому шлангу к пробирке. Посмотрите теперь, как равномерно падают капли в пробирку.
Профессор Брэдли и Эйприл подошли к пробирке, куда действительно через равные промежутки времени падали капля за каплей.
- А теперь, - сказал доктор Адамс, - мы проведем решающее испытание, - и в тоне его голоса послышалось с трудом скрываемое волнение. - Если мы вместо питательной жидкости из первой склянки пустим в сосуды пальца жидкость с адреналином из второй, то от действия этого вещества гладкие мышцы стенок кровеносных сосудов сократятся. При этом просвет сосудов уменьшится, жидкость будет проходить более медленно, число капель, падающих в пробирку за одну минуту, резко сократится. Если это произойдет, значит сосуды на руке нашей мумии уже приобрели способность сокращаться, они ожили.
- Я, кажется, понял. Ну что ж, начнем? - уставшим голосом произнес профессор Брэдли.
Бесшумно скользнул рычажок регулятора на приборе. В лаборатории наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь звонким всплеском капель, падающих в пробирку.
Доктор Адамс, Эйприл и профессор Брэдли, согнувшись, напряженно смотрели на пробирку и падающие капли, ожидая от них ответа.
Прошло пять минут, потом десять. Доктор Адамс и Эйприл переглянулись. Капли падали в пробирку с прежней частотой.
Прошло еще пять минут. Доктор Адамс стоял неудобно, полусогнув ноги в коленях - и они затекли, спина начала болеть. А капли падали все в том же темпе: кап, кап, кап...
Наконец доктор Адамс выпрямился, расправил плечи.
- Ничего не вышло, - с досадой проговорил он, - мертвые сосуды не сокращаются. Впрочем, добавил он после минутного молчания, - быть может, это и не так. Еще не все потеряно. У нас есть время - это, во-первых; есть другие пальцы и органы у мумии - это, во-вторых. В общем... мы будем продолжать опыт.
Профессор Брэдли, еле дотащившись до кресла, упал в него и закрыл глаза от усталости. Напряжение прошедших минут не прошло даром.
В одной руке у профессора Брэдли - блокнот, второй рукой он поддерживает тяжелую голову. Он почти не спал все эти пять суток. Доктор Адамс так и не сумел уговорить его поспать на диване в соседней комнате. Каждая секунда в этих пяти днях казалась ему замечательной своей небывалой новизной.
Но вот вновь зажурчал автожектор и отогнал дремоту. Профессор Брэдли тряхнул головой, встал, сделал несколько шагов по комнате, а затем подошел к доктору Адамсу.
- Ладно, Дэвид, - сказал он, желая успокоить друга, - ты и так сделал достаточно для того, чтобы оживить мумию. Это все мои выдумки... Если даже ничего не получится, то сам факт настолько интересен, что об этом стоит поговорить.
- Поговорить? - доктор Адамс задумался. - Да, Джоан, пожалуй, ты прав, придется именно только поговорить. Судя по тому, как идет дело, у нас очень мало шансов на успех.
Под ловкими руками доктора Адамса мумия постепенно обрастала иглами, от которых тянулись резиновые шланги. В каждый палец по игле. Иглы в сосуды, питающие кровью ткани ушей, подбородка, шеи. Вокруг ванны с мумией теперь стояли десятки пробирок, и в них падали капли раствора, проделавшего свой путь в тканях мумии.
Эйприл молча ассистировала доктору Адамсу. Он был доволен ею. Она работала быстро, красиво и точно.
Профессор Брэдли посмотрел на Эйприл изучающим взглядом. «А ведь она похудела за эти пять дней! Появились темные круги под глазами и лицо как-то осунулось», - подумал он. Правда, он три или четыре раза отправлял ее спать в соседнюю комнату, но пятнадцать часов сна за пять суток беспрерывного напряжения, конечно, очень мало.
Эйприл вела рабочий дневник в лаборатории. «Двенадцать часов дня. Включен прибор для оживления высушенных органов. В палец мумии пущен раствор со стимулятором.
Четырнадцать часов. В палец подан раствор с адреналином. Сосуды не реагируют».
В тишине гудел автожектор, едва уловимо для слуха перекликались капли, падающие в пробирки, И уже привычными шагами мерил комнату профессор Брэдли.
«Семнадцать часов. Раствор подан в артерии всех пальцев и ушей, в артерии, питающие покровные ткани головы.
Восемнадцать часов. Произведена проверка адреналином. Никаких признаков жизни».
Доктор Адамс через каждый час менял давление в аппарате. Через каждые полтора-два часа делал испытание адреналином. Результаты по-прежнему были неутешительны.
Вечером, на закате солнца, доктор Адамс посмотрел на Эйприл. Она сидела на высоком стуле и беспрестанно надвигала шапочку на выбившийся локон. Движение было ненужное, и делала она его только затем, чтобы не уснуть.
- Идите спать, - не терпящим возражений тоном сказал доктор Адамс.
- А если?.. - и она глазами показала на мумию, лежащую в ванной.
- Тогда я разбужу вас... впрочем, ничего не получится, а жаль.
- Неужели ничего?
Доктор Адамс как-то нервно задергал плечами.
- Если и была у меня какая-то надежда, то после сегодняшнего... - Он не договорил.
По его глазам Эйприл прочла конец фразы. Она видела сколько сил ушло на проведение этого эксперимента у доктора Адамса. Но где-то внутри нее какое-то чувство подсказывало, что их труды не напрасны. Ей хотелось поскорее встретиться с черепашками. За эти дни они общались лишь по телефону. «Они тоже очень волнуются, но проявляют исключительное терпение, - думала Эйприл. - Вчера Донателло пожаловался на Микеланджело, что тот собирается принести к ним в дом детеныша крылатого муравья. Рафаэль активно посещает картинные галереи, наверное, решил заняться живописью. Леонардо возится с Роби, пытаясь модернизировать конструкцию их домашней хозяйки». Мысли были настолько приятными, что Эйприл заулыбалась.