Потом призвал фараон Мересу пред лицо свое.
«Не исчезнет камень в веках, даже если исчезнет память о делах великого, - так сказал фараон. Задумали мы соорудить для себя каменный дом вечности, когда взойдем в свой горизонт. И назначаем мы тебя управителем всех строительных работ».
Поцеловав подножие трона и медленно поднявшись, Мересу обратил свое лицо к владыке и воскликнул: «Я иду по велению твоему».
И отправился Мересу в путь, на котором лежал древний город Уасет. Там встретил его верховный жрец и призвал войти в храм, чтобы приветствовать гостя.
Вошел Мересу в храм и увидел там девушку Соу. Была эта девушка такой красоты, какой еще не знал Египет. Хранила она вечные светильники в храме и с младенчества своего была посвящена богам. Храм принадлежал врагам фараона, ненавистным жрецам. Знал это Мересу, но не мог уйти и долго стоял он в храме, следил за Coy».
Профессор прервал чтение, чтобы сделать глоток чая. Тучи рассеялись, и в комнате стало светлее. Эйприл смотрела в окно, где за кружевным сплетением листьев повисла радуга. Рафаэль медленно помешивал ложечкой в чашке, в которую миссис Брэдли уже в который раз подливала чай. Микеланджело теребил в руках салфетку и думал о чем-то далеком-далеком. Остальные, казалось, пребывали в атмосфере древнего Египта.
- А дальше? Что было дальше? - спросил Леонардо.
Профессор поставил чашку на блюдце и продолжал:
- «И подошел к Мересу верховный жрец и сказал ему: «Знаю, что есть в храме девушка, которая зажгла огнем сердце твое, как удар молнии стройную пальму на берегу Нила. Горит оно ярким огнем любви и не может сгореть. Волосы этой девушки как грозовая туча, как два ястреба под нею, быстры и смелы глаза ее, а губы как свежая рана на теле убитого льва. И нет твоим мыслям пути от красоты ee».
В великом смущении опустил голову Мересу перед верховным жрецом. Понял он, что проник жрец в сокровенную тайну его сердца, и великий страх за Соу охватил его. Знал Мересу, что посвящена эта девушка в тайны богов, что не может она покидать храма, что запрещена ей любовь под страхом позорной смерти, казни без погребения.
Но когда настала ночь, вновь предстал пред лицо Мересу верховный жрец: «Не могу я разрешить взять к себе девушку из храма, - сказал жрец. - Но властью, данной мне небом, разрешаю тебе поговорить с нею под покровом ночи».
И удивились жрецы такому решению. Вошел Мересу в храм, и остались жрецы и стража на пороге.
Прошла ночь. Настал день, но Мересу не выходил из храма, и заволновались телохранители его. Прошло время, и верховный жрец переступил порог храма.
А когда вышел он, увидели все слезы на лице его. Бросились друзья Мересу в храм и нашли его лежащим в крови на каменном полу, и рядом была Соу - убийца его.
Не настал еще час заката, когда, оповещенный о страшном горе, прибыл на стремительной боевой колеснице фараон. И поведал верховный жрец историю любви и гибели друга его. И добавил, что никто не знает, за что убила девушка гостя своего, ибо молчит она.
А Соу стояла над убитым ею, молча кусала губы и не могла отвести глаз от горячей раны на шее, чуть выше ключицы. И наклонился повелитель над другом, который готов был отойти в вечную жизнь, в царство Осириса. В последнюю минуту земной жизни дало небо сознание Мересу, и сказал он великому: - «Отомсти... убийце, друг и повелитель мой.. Coy...», - и не хватило дыхания в груди Мересу для последних слов и отошел он в вечность, чтобы соединиться с Солнцем.
Тогда повелел фараон связать Соу кожаными ремнями, и заковать цепями медными, и надеть на ее ноги оковы и четыре кольца.
Но не успели выполнить повеление великого. С криком рванулась Соу к высокому балкону храма и, бросившись вниз, разбилась о камни.
Построили для Мересу каменную гробницу посреди гробниц фараонов. Каменщики, которые ее строили, разметили основание, начальники живописцев ее расписали. Все вещи, которые ставят в склеп, были поставлены.
Были назначены для Мересу заупокойные жрецы и сделан для него погребальный сад, поля в нем, как это делают для фараонов. Его статуя была обложена золотом и саркофаг в образе лежащего льва тоже. Все исполнено по желанию Эхнатона. Закончено от начала до конца, как было повелено».
- Почему же девушка убила его? - спросил Микеланджело.
- А я не уверена, что девушка могла сделать такое, - возразила Эйприл. - Ведь то, что сказал Мересу перед смертью, можно понимать по-другому.
- А как еще? - поинтересовался Рафаэль.
- Он сказал, чтобы за его смерть отомстили, возможно, что после он обратился к Соу, намереваясь сказать и ей что-нибудь. Но успел сказать только имя, и все поняли, будто это сделала она.
- А вы как думаете, профессор? - обратился Донателло.
- Затрудняюсь что-либо сказать. Видите ли, история - вещь таинственная. Даже когда у нас есть точные факты и доказательства, не исключена доля сомнения.
- И все же, ваша версия? - не унимался Донателло.
- Не знаю, но мне кажется, мы имеем дело с некой тайной династии.
- Профессор, не кажется ли вам, что пора нам принять логическое решение, ведь сегодня так много вопросов осталось без ответов, - подытожил Леонардо.
- Мы давно поняли, что захватывающая история, услышанная нами сегодня, не что иное, как приглашение последовать с вами в Египет, и во всем разобраться на месте, - Эйприл закрыла блокнот и встала с кресла. - Если это так, я готова.
- Мы готовы тоже, - в один голос отозвались черепашки.
- Что ж, раз так, я рад! Именно это я и хотел от вас услышать.
Уже стемнело, когда наши герои покинули дом профессора Брэдли. Они решили сразу же начать подготовку к путешествию.
Глава 6. Дома
А дома черепашек ждал сюрприз - Роби приготовил пиццу, которую так любили юные друзья. Лишь только они переступили порог дома, как аппетитный запах заставил их на время забыть о Египте.
- Роби, ты чудо-повар, я даже не ожидал, - воскликнул Донателло и забросил в рот ароматный кусок пиццы.
- Согласен, - поддержал Леонардо.
- Микеланджело, ты так проголодался, что глотаешь почти не пережевывая, а это вредно для здоровья, - c улыбкой заметил Рафаэль.
- Ну вот, уже поперхнулся, надо же, - сказал Донателло.
- Это от ваших слов, - откашлялся Микеланджело и недобро посмотрел на Рафаэля.
Черепашки засмеялись.
- Это отлично, что у нас теперь есть Роби, и как только тебе, Леонардо, пришла в голову такая идея: завести робота, - обратился Рафаэль.
- Ты добавь, - который так вкусно готовит, - сделав знак рукой, сказал Микеланджело.
- Надеюсь, мы попробуем еще и не такое, - обнадежил друзей Леонардо.
- Это здорово, когда тебя ждут, - вздохнул Рафаэль, - потому что всегда очень грустно возвращаться в пустой дом.
- Не грусти, Рафаэль, подумай о том, что нас ждет впереди. У меня голова раскалывается от информации, которую я получил у профессора, - устало произнес Микеланджело.
- Да, после такой лекции и у компьютера вся его система пришла бы в негодность, - позевывая, подхватил Леонардо.
- Рафаэль, как насчет сна, кажется, кто-то сегодня ночью плохо выспался, или я не прав, - не без иронии спросил Микеланджело.
- Успокойся, - одернул Донателло. - Рафаэль, не обращай внимания, лучше включи телевизор.
- Не-ет, - протянул Леонардо, - я иду спать, а то чувствую, что голова моя разорвется, как бомба. Микеланджело, ты идешь?
- Да, пожалуй.
На экране телевизора показалась Эйприл, она работала в прямом эфире.
- И как ее на все хватает? - с восхищением спросил Рафаэль. - Ведь она такая хрупкая, а всегда в центре серьезных событий.
- Она хочет жить интересно, что ж, это ей удается. Вот и с профессором нас познакомила, который прожил скорее не в реальности, а в мечте, в поисках древностей.