- Похоже, вы знали толк в красоте, раз так неповторимы мадонны на ваших картинах, - заметил Рафаэль-черепашка, которому нетерпелось рассказать художнику о девушке Бентреш и о ее красоте.
- Похоже, - художник смущенно улыбнулся.
- Вас вдохновляла одна красавица или...
Рафаэль-художник задумался, вспоминая, наверное, свою возлюбленную, римлянку с ясными благородными чертами лица, которая была дочерью пекаря.
- Для того, чтобы написать красавицу, мне надо было видеть многих красавиц... Но из-за недостатка в красивых женщинах я пользовался не коей идеей, которая приходила мне на ум.
- Идеей? Это что-то интересное.
- Да, идеей. Я не знаю, имела ли она какое-то совершенство, но я очень хотел этого достигнуть.
- Уверяю вас, именно это чувствуешь, глядя на ваши картины.
- Вы в этом уверены? - казалось, что художнику было важно услышать сейчас оценку его творчества.
- И не только я в этом уверен. Ваше искусство предельно гармонично, дышит внутренним миром, - стараясь вспомнить подходящие слова, искренне говорил Рафаэль-черепашка, - в нем разум соединяется с человеколюбием и душевной чистотой. Оно радостное и счастливое...
- Оно выражает некую нравственную удовлетворенность, - продолжал голос, - примирение человека со своей бренной судьбой, приятие жизни во всей ее полноте и обреченности...
Рафаэль-черепашка замолчал, глядя на художника, устремленного, казалось, всем своим естеством сквозь времена в будущее.
- Я бы хотел... - несмело произнес ниндзя.
- Что бы ты хотел? - сказал художник, словно возвращаясь из далекого своего странствия.
- Я бы хотел рассказать... - Рафаэль-черепашка запнулся.
- Ну, смелее, - художник мягко улыбнулся, - о чем же ты хотел мне рассказать?
- О девушке Бентреш.
- И что же в ней особенного, раз именно о ней мне хочешь рассказать?
- В ней все особенное. Я видел ее вчера в гробнице, она вышла ко мне из-за колонны...
- И...
- И я увидел...
- ...как она красива. - Рафаэль-художник понимал смятение черепашки и, пытаясь сохранить между ними возникшее доверие, помогал ему сделать свое признание.
- Она очень красива.
- Верю и знаю, что перед красотой трудно устоять.
- Я смотрел на нее и видел печаль в ее глазах.
- Отчего же?
- Она находится в царстве Осириса после того, как претерпев унижение, добровольно ушла из жизни.
- Как? Она мертва? - художник встал и подошел к окну.
- Да, с момента ее смерти прошли тысячелетия, - ответил Рафаэль-черепашка.
- Но как ты мог ее видеть? - удивился художник.
- Это был дух ее.
- Если ее дух был так прекрасен, что поразил тебя, как хороша, должно быть, она была, когда жила среди людей!
- О, да! Люди воспринимали ее, как нечто божественное, но именно красота и погубила ее.
Рафаэль-художник прошелся по комнате. Лицо его было сосредоточено, рука поднята, словно в ней находилась кисть. Он остановился.
- Так ты говоришь, что красота погубила ее? - в задумчивости переспросил художник.
- Да.
- Ты помнишь ее глаза?
- Еще бы! Большие ресницы, мягкий изящный разрез, уголки глаз устремлены к вискам. А в глазах такая глубина! В них просто утонуть можно, и даже не будешь сожалеть об этом.
- Да у тебя, оказывается, цепкая память! - художник дружески улыбнулся. - А. что в них еще?
- В них прячется печаль.
- Я понимаю... А губы, подбородок мелкий? - Рафаэль-художник мысленно создавал образ Бентреш и уточнял у черепашки необходимые детали.
- Нет, я бы не сказал, скорее средний. В губах такая мягкость, плавность линий.
- Я начинаю представлять твою Бентреш. О да, она красива! Мне хочется ее писать...
- Она вот это потеряла, - сказал Рафаэль-черепашка, протягивая художнику руку, в которой лежал браслет.
Тот взял его, поднес к свету, чтобы рассмотреть получше.
- Вы встретитесь? - спросил он, крутя браслет в руке. - Ах да, она мертва. Но красота ее должна жить вечно...
- Рафаэль, проснись! - трясла за плечо сонного Рафаэля Эйприл. - Однако, разоспался ты сегодня.
Моментально он проснулся, чтобы проверить на месте ли браслет Бентреш. Но в руке его не было. Он встал и поискал поблизости, проведя рукой по цветастому спальному мешку.
- Так ты идешь с нами? - спросил Донателло, одной ногой уже ступив из палатки.
- Куда? - недоумевал Рафаэль.
- Как куда! - возмутился Микеланджело. - Ты что, забыл?
Рафаэль пожал плечами.
- Ну вот, что я говорил: разыграл нас, а теперь... - Микеланджело махнул рукой и вышел из палатки.
- Что ты ищешь? - встрепенулась Эйприл.
- Браслет.
- Ты что, часы потерял? - поинтересовался Донателло.
- Я их не ношу.
- Так мы пойдем сегодня или нет? - уточнил Леонардо.
- Надо спросить у Рафаэля: стоит ли нам идти, - усаживаясь на стульчик зло бросил Донателло.
- Что ты ищешь? - опять спросила Эйприл, останавливая руку Рафаэля.
- Я же сказал: браслет.
Эйприл разжала кулак и поднесла к Рафаэлю.
- Этот.
- Да этот. А где ты его нашла? - заволновался Рафаэль.
- Ты спал, а я подошла, чтобы разбудить тебя, ну, и ты сонный дал мне его сам, - объяснила девушка.
Рафаэль улыбнулся и вздохнул. «Такой хороший сон не дали досмотреть!» - подумал он.
- Так идем мы или нет? - заглянул в палатку Микеланджело, с недоверием глядя на улыбающегося Рафаэля.
- А куда мы идем?
- Он еще и издевается над нами, - сквозь зубы сказал Микеланджело.
- Рафаэль, ты же сказал, что Бентреш сняла проклятье... - недоговорил Леонардо.
- А-а, так бы и сказали, а то крик подняли.
Рафаэль встал.
- Ну, - Донателло следил за Рафаэлем.
- Конечно, пойдем, - ответил тот.
Они вышли из палатки. Донателло, Микеланджело и Леонардо пошли вперед, а Эйприл, заметив рассеянность Рафаэля, взяв его под руку, умышленно отстала от остальных.
- Может, тебе нехорошо?
- Мне очень хорошо, Эйприл, поверь, как никогда.
- Ты ведешь себя как-то странно.
- Что же странного в моем поведении? - ему хотелось успокоить Эйприл и рассеять ее сомнения.
- А чей у тебя браслет? Он такой красивый и видно, что старинной работы.
Рафаэль посмотрел на Эйприл, думая: сказать или нет.
- Ты будешь смеяться?
- Нет, не буду, - уверенно сказала Эйприл.
- Не знаю, не хочется мне говорить, - не решался Рафаэль.
- Как знаешь, - Эйприл отвела взгляд в сторону.
Донателло оглянулся и помахал им рукой.
- Похоже, они хотят, чтобы мы их догнали, - заключила девушка, все еще держа Рафаэля под руку.
- Пообещай, что никому не скажешь.
- Рафаэль, об этом можешь даже не думать.
- Этот браслет мне оставила Бентреш, - глядя в глаза Эйприл, сказал Рафаэль.
- Как оставила? Она что, брала тебя за руку, она настолько была материальна, что... Ведь профессор говорил, что это ее дух, - не понимала Эйприл.
- Да, она не материальна, потому что близко она к себе меня не подпустила, - начал Рафаэль.
- А как же она тебе его оставила?
- Когда она исчезла, я нашел его на полу на том месте, где она стояла. Похоже, он слетел с ее руки, а она не заметила этого.
- Может, он там валялся до того, как ты ее встретил?
- Это исключено, потому что я видел его на руке Бентреш, когда она разговаривала со мной.