Профессор Брэдли посмотрел на часы: стрелки показывали девять.
- Может быть, попробуем еще? - неуверенно не то спросил, не то предложил он.
- Ни к чему, - доктор Адамс присел на широкий подоконник, подумал, потом, на что-то решившись, быстро подошел к профессору Брэдли, положил ему руки на плечи. - Джоан, - сказал он, глядя прямо в глаза профессору Брэдли,- я виноват перед тобой.
Профессор Брэдли с немым удивлением уставился на доктора Адамса.
- Да, - продолжал тот, - виноват! Ведь я никогда не думал, что можно оживить мумию. Но я не разубеждал тебя, решив воспользоваться этой мумией, чтобы доказать свою теорию анабиоза. Я предполагал... Нет, больше... я верил, что мне удастся пробудить в мумии хотя бы искру жизни. Как видишь, ничего не получилось. А я обманул тебя и к тому же еще замучил в эти пять дней.
Профессор Брэдли молчал и по-прежнему удивленно смотрел на доктора Адамса. А тот снова отошел к окну и уже оттуда добавил:
- Теперь я прошу тебя пойти спать.
Профессор Брэдли отрицательно мотнул головой.
- Я тебе не верю.
- Пойми, это невозможно, у нас не осталось практически ни одного шанса.
- Я буду ждать.
- Чего? Пока мумия откроет глаза? Так я уже сейчас заявляю: она никогда не откроет глаза! Ты слышишь!
- Слышу, не кричи, я устал, но не оглох еще, - профессор Брэдли никак не сдавался. - Может есть еще какой-нибудь способ?
- Нет, - категорично ответил доктор Адамс, - мы уже все испробовали. Это тебе не в песке копаться, отыскивая останки былой жизни.
- Хороша же твоя наука, если она не может оживить какую-то несчастную высушенную мумию! Всего одну мумию!
- Ты сам видел, что это не так просто, как может показаться на первый взгляд, - подскочил доктор Адамс.
- Всего одну мумию, - повторил профессор Брэдли обычным тоном, подняв при этом указательный палец.
- Джоан, давай прекратим этот бессмысленный спор, а то однажды мы уже поссорились надолго. Эйприл помирила нас, но если мы поссоримся еще раз, боюсь, на этом свете мы уже не встретимся, - в голосе доктора Адамса было сожаление.
- Да, Дэвид, - спокойно произнес профессор Брэдли, - мы уже не в том возрасте, чтобы ссориться... И из-за чего! Из-за неожившей мумии?..
Они медленно подошли к ванне, еще раз безнадежно взглянули на мумию.
- Папирусы я отдал Хофни, - начал профессор Брэдли, - надеясь, что мумия подскажет мне ответ на вопрос: кто же убил Мересу. Теперь, как оказалось, я так и не узнаю правды.
- Что ты так убиваешься из-за какой-то сказки? Ведь конец, если хочешь знать, можно и придумать.
- Что ты говоришь?! - возмутился профессор Брэдли. - Сказки!
- Ну да, а как же еще? Мало ли что может быть написано в папирусе!
- Ах да! Как же я забыл: этот документ не был заверен в нотариальной конторе! - профессор Брэдли засмеялся.
- Если не возражаешь, - доктор Адамс, сделав неглубокий поклон, повернулся, чтобы выйти в соседнюю комнату.
- Постой, Дэвид!
- Ну что еще? - через плечо бросил доктор Адамс. - Я хочу... нет, настаиваю, чтобы ты немедленно отправлялся спать. Иначе...
- Не надо иначе, я пойду.
- Так-то лучше, - облегченно вздохнул доктор Адамс, опускаясь в кресло.
И как только он поудобней устроился в кресле, сразу же уснул. Но почему все вокруг приобретает голубой оттенок? Доктор Адамс оглянулся во сне. Прямо против открытого окна сияла в небе полная луна. Но голубой свет шел не от нее. Луна была желтой, как начищенное до блеска медное блюдо. Необычайный свет рождался где-то здесь, в лаборатории. Напряженно всматриваясь в темноту, он увидел: там, над ванной, где лежала мумия, струилось какое-то голубое сияние. Вот загорелся голубой огонек и тотчас погас, потом зажегся рядом. И уже десять, нет, двадцать огней колеблются и пляшут, словно в хороводе. В их свете отчетливо видны темные контуры мумии.
Мумия фосфоресцировала... Доктор Адамс с интересом наблюдал за вспышками блуждающих огней и вдруг заметил, как грудь мумии поднялась и медленно опустилась. Или ему это показалось?.. Неужели показалось?
Прошла минута, и Мересу снова вздохнул глубоко, со свистом и клекотом.
Надо бежать и разбудить Эйприл и профессора Брэдли», - подумал доктор Адамс. Но сразу же понял, что не может подняться. Необъяснимая, неимоверная тяжесть вдавила его в кресло. Он сидел, откинувшись назад, и широко открытыми глазами, не моргая, смотрел перед собой.
Мумия оживала... Доктор Адамс ясно видел, как у нее дрогнули веки, как передернулись губы и пальцы рук начали хватать воздух судорожными движениями.
И вдруг доктор Адамс почувствовал, что сердце у него забилось часто-часто, а потом почти остановилось. В ванне забулькало, а затем Мересу взмахнул руками и сразу, рывком, сел. Он еще раз глубоко вздохнул, приоткрыл глаза, обвел комнату тяжелым взглядом. И вот его взор остановился на докторе Адамсе.
Черепашки постучали в дверь лаборатории, но, не услышав ответа, решили войти. Они осторожно прикрыли за собой дверь, а затем тихо, словно крадучись, подошли к ванне, где лежала мумия. Они толкали один другого, показывая, что Эйприл и доктор Адамс мирно спят в креслах, причем Эйприл во сне улыбается.
- А наш Мересу уже на человека похож, - шепотом сказал Леонардо.
- Микеланджело, - позвал Донателло насколько можно тихо, - не трогай ничего.
- Но ведь все так интересно, - возразил тот, дотрагиваясь до какого-то прибора.
- Не трогай, - схватил его за руку Рафаэль, - ты можешь все испортить...
Тогда Мересу поднял руку и, показывая на ученого пальцем, засмеялся. На его длинной и сухой, как палка, руке прыгал тяжелый браслет с изображением женщины, играющей на тимпане.
Доктор Адамс почувствовал, как шевелятся волосы на голове и холодный пот покрывает тело. А Мересу смеялся все громче и громче. Это был уже не человеческий смех, он до боли давил на барабанные перепонки, не давая вздохнуть. Доктор Адамс понял, что теряет сознание...
Он вскочил с кресла с выражением ужаса на лице и, увидев в слабо освещенной лаборатории силуэты черепашек, дико заорал:
- А-а!
На его крик прибежал профессор Брэдли из соседней комнаты, Эйприл уже испуганно стояла перед ним. Черепашки столпились в кучу, прижимаясь друг к другу.
- Что, что случилось? - тревожился профессор Брэдли.
- Это мы, черепашки, - словно оправдываясь, не понимая, что произошло, произнес Донателло.
- Мы только хотели... - заметил Рафаэль несмело.
- Мы постучали, но никто не ответил, - лепетал Микеланджело.
Эйприл включила верхнее освещение. Доктор Адамс все еще не мог прийти в себя. Он колотился, словно от холода, был бледен. Он облегченно вздохнул, понимая, что страхи всего лишь ему приснились, потом вынул из кармана платок и вытер капли, выступившие на лбу.
«Пора кончать, - подумал он, - а то, чего доброго, станешь всеобщим посмешищем».
- Все нормально, - сказал он.
- Что с тобой случилось? Какое нормально? - вертелся возле него профессор Брэдли.
- Похоже, надо заметать следы этого смехотворного опыта, - на лице доктора Адамса появилась улыбка.
Доктор Адамс со злостью посмотрел в сторону мумии и, словно удивившись чему-то, отошел на два шага в сторону и посмотрел опять. Все следили за ним. Потом, недоверчиво покачав головой, он медленно подошел к мумии, долго рассматривал ее, затем бросился к столу, снова подбежал к мумии и наклонился над ней.
Все переглянулись.
- Получилось! - громко крикнул доктор Адамс.
Черепашки, Эйприл и профессор Брэдли прилипли к ванне.
- Мумия оживает!..
Мумия лежала в ванне по-прежнему неподвижно, и все в недоумении посмотрели на доктора Адамса.
- Дэвид, - протянул профессор Брэдли, - с тобой все в порядке?
- Да ты не на меня смотри!
Доктор Адамс насильно наклонил голову профессора Брэдли к мумии и сунул ему в руки большую лупу. И только теперь профессор Брэдли ясно увидел, о чем говорил доктор Адамс. Раньше у мумии ничего подобного не было...