Крэб сидел перед широким телевизионным экраном и довольно крутил в руках золотой жезл. К нему подошёл Пилсберг, взъерошил свои редкие волосы и завопил:
— Вы обманули меня! Вы заверяли, что ситуация у вас полностью под контролем!
А что же в действительности?! Меня чуть не со- жрали статисты! Вместо того, чтобы руководить съёмками, я прячусь в вашем кабинете от хищников. Мои подчинённые не слушаются меня. Никто меня не уважает!
— Слишком много обвинений, любезный, для того, чтобы я мог ответить однозначно, — довольно промурлыкал Крэб. — Вы правы. Ситуация, действительно, на время вышла из-под контроля. Но скоро контроль будет восстановлен. Съёмочная группа и солдаты будут бегом исполнять любое ваше желание. А хищники вновь станут дрессированными. Но пока мне нужно, чтобы они израсходовали свой пыл.
— Но зачем? — спросил Пилсберг.
— Затем, что в моём жезле не так много энергии, чтобы приручить всю эту свору, — резко оборвал Крэб. — Пусть они вначале устанут. А главное, пусть они разделаются с этими мерзкими черепахами, с этими изменниками Зуко и Гурдом.
— Но ведь для фильма необходимы и Микеланджело, и Солли! — завопил Пилсберг.
— Придумаем другой сюжет, — поморщился Крэб. — Мне не стоило подписывать контракты с этими рептилиями. Это Шредер во всём виноват! Он недостаточно настойчиво доказывал мне, как они опасны...
— Но ведь я... — попытался напомнить Шредер.
Но Крэб перебил его криком:
— Заткнись! Теперь этой четвёрке пришёл конец. Всё складывается, как нельзя лучше!
Он воззрился на экран телевизора. Но в этот момент схватка переместилась на другой край двора — туда, где её не могли фиксировать видеокамеры. С экрана исчезло изображение.
— Гнусные рептилии! — стукнул Крэб по пульту кулаком. — Я хочу видеть, как они умрут! Хочу сосчитать, на сколько клочков их разорвут мои гиены! И даже в этом удовольствии они мне отказывают! Куда мне теперь смотреть? На эту стену?
Он взглянул на стену рубку, а потом сообразил, что перед ним находятся закрытые иллюминаторы. Всхохотнув, он нажал синюю кнопку пульта.
Железные створки длинного и широкого иллюминатора поползли вверх, а пуленепробиваемое стекло — вниз.
Крэб вскочил с кресла и, подойдя к открытому иллюминатору, опёрся на подоконник. Отсюда ему был виден весь двор, были видны динозавр, бронтозавр и Микеланджело, отбивавшиеся из последних сил, было видно полчище хищников, неотвратимо наседающее на благородных героев. Чтобы не пропустить такого захватывающего зрелища, рядом с Крэбом пристроились у ил- люминаторного проёма Шредер и Пилсберг.
Эта троица напрочь забыла о двухголовом клоуне, который стушевался в уголке. Клоун же не упустил ни единого слова, прозвучавшего в этой комнате. И обе его головы в сильнейшем волнении переговаривались.
— Я вспомнил, вспомнил, зачем нужна эта золотая палка, — прошептал еле слышно Бим.
— С её помощью мы ещё можем победить, — согласился с ним Бом. — Мы слишком долго бездействовали. Пора напомнить, что и у нас есть память...
— Ты прав, — решительно произнёс Бим. — Запомни, как бы потом ни сложилась наша судьба, я ни на секунду не пожалею о том, что мы с тобой сейчас сделаем.
— Я тоже, — поклялся Бом.
Двухголовый клоун молнией сиганул из угла к подоконнику. Нетерпеливо следящий за схваткой Крэб в этот миг напрочь утратил обычную бдительность. Бим-Бом выхватил у него из левой руки жезл, перегнулся через подоконник, размахнулся и кинул его Микеланджело.
— Лови! — крикнул он.
Крэб издал нечленораздельный вопль. Пилсберг озадаченно почесал лысину, не понимая, отчего сорежиссёр так переживает. Шредер выхватил из ножен кинжалы и бросился к клоуну.
— Две головы тебе не идут! — прорычал галактический рыцарь. — Пусть не останется ни одной!
Однако между ним и клоуном стоял Пилсберг. Шредер замешкался, отталкивая кинорежиссёра. Воспользовавшись заминкой, Бим-Бом перекувыркнулся через подоконник и упал во двор.
Крэб не смотрел на него. Его внимание всецело было захвачено траекторией полёта золотого жезла. Бим-Бом кинул аккумулятор психоэнергии недостаточно сильно. Жезл летел не к Микеланджело, а в самую гущу гиен. В душе злобного Крэба зародилась надежда, что золотой жезл ещё можно вернуть. И борьба ещё не проиграна окончательно!
Но Крэб не учёл одного непредвиденного фактора. Он не знал, что Солли свободна. Он не видел её, парящую над двором. Зато она прекрасно видела, как открылся иллюминатор капитанской рубки корабля-крепос- ти, как в проёме показалась ненавистная рожа Крэба и его подручных, как оттуда внезапно вылетел золотой жезл, а затем выпал и её отец. Как и Крэб, Солли мгновенно поняла, что золотой жезл не долетит до Микеланджело и упадёт в гуще гиен. Чтобы помешать этому, она резко спланировала вниз и подхватила аккумулятор психоэнергии у самой земли. Какая-та гиена чуть не откусила ей руку, но через секунду девушка взмыла вверх, а затем спикировала к отцу, который как раз поднимался с земли.
Увидев это, Крэб издал ещё один нечленораздельный вопль, а затем впал в полную прострацию и бесцельно уставился в пустоту. У Шредера, который понял, что могуществу хозяина пришёл конец, что надежды на мировое господство обратились в прах, из рук выпали кинжалы. Опять во всём оказались виноваты эти мерзкие рептилии!.. Пилсберг, который этого не понял, удовлетворённо подумал, что, пожалуй, хозяин «Межгалактического шоу» больше не будет навязываться к нему в сорежиссёры...
Поднявшись на ноги, Бим-Бом с ужасом увидел, что к нему спешат две гиены. Одна из них размахивала рукой с зажатой в ней дубинкой, другая вожделенно щёлкала клыками. Но Солли опередила хищников. Спикировав с высоты, она кинула жезл прямо в руки Бим-Бому и крикнула:
— Только ты, отец, умеешь правильно пользоваться этим оружием.
— Я надеюсь, — пробормотал Бим.
— Надежда умрёт вместе с нами, — согласился с ним Бом.
Гиены находились уже совсем близко. Двухголовый клоун направил на них остриё жезла, мечтая о том, чтобы эти твари не приставали к нему. В тот же миг из острия жезла блеснул острый луч. Луч коснулся гиен, и те, подброшенные невидимой силой, отлетели на добрый десяток футов.
— Действует! — захлопала в ладоши Солли, наблюдая за отцом сверху. — Теперь верни свой прежний облик и помоги нашим друзьям! Прошу тебя, поторопись!
Бим-Бом направил жезл на себя, и это был последний поступок двухголового клоуна. Вспыхнула яркая вспышка, которая на время ослепила всех во дворе. Гиены и носороги, ничего не видя, завертелись на месте. Схватка прервалась.
Солли, потеряв ориентацию, упала вниз. Но у самой земли её подхватили сильные руки. Открыв глаза, девушка увидела широкое улыбающееся лицо человека с всклокоченными чёрными волосами и широкой плешью на голове.
— Папа? Это ты? — восхитилась она.
— С возвращением, доченька, — поцеловал он Солли в щёку. — Я стал самим собой. Нам всем пора становиться самими собой.
Он помог дочери стать на ноги, а затем подбежал к Микеланджело и кроликам, к которым тоже начало возвращаться зрение.
— А вы кто такой? — удивился Микеланджело, протирая глаза.
— Профессор Клос, к твоим услугам, — представился человек. — Я смотрю, у твоих друзей не очень представительный вид. Сейчас мы это исправим.
Он направил жезл на трёх кроликов, которые через мгновение стали прежними Донателло, Леонардо и Рафаэлем. Первое, что сделали черепашки-ниндзя — похватали своё оружие и приготовились к бою.
Когда к хищникам вернулось зрение, они с изумлением обнаружили, что вместо одного черепашки- ниндзя с ними готовы сразиться уже четверо. Динозавр Зуко и бронтозавр Гурд значительно приободрились. Появление профессора, которого всегда очень любили, они ознаменовали дружным рыком.
— В атаку, парни! — закричал Леонардо, поднял меч над головой.
— Нет! — предупредительно поднял руку с жезлом Клос. — Достаточно войны! Пришло время для мира! Сила моего жезла такова, что отражает волю его обладателя. Энергия зла рано или поздно исчерпывается. Но энергия добра в моём аккумуляторе неисчерпаема. Поэтому сила золотого жезла — в нас самих!