— Что за невиданное существо? — спросил Дон. — Это растение или зверь?
— Я и сама не знаю, — ответила девушка, — но это мой хороший приятель. Я зову его Ушистик, потому что он пушистый и у него чуткие ушки. Эта порода называется муркот полевой.
— Он очень симпатичный. А чем его кормят, сливочным кремом? — поинтересовался Мик и протянул существу свою ложечку лакомства.
Зверь-цветок ещё раз поработал язычком, и все почему-то расплылись в улыбке.
— Вот видите, — сказала Соли, — это самое удивительное и доброе существо из созвездия Южный Крест. У него есть два стебля, поэтому оно может расти на земле. Ему нравится мягкая влажная почва, поэтому я вожу его в горшке и не забываю поливать. Если почва засохнет, Ушистик вытаскивает стебли из земли и, смешно переваливаясь, топает на своих корнях, пока не найдёт место получше.
— Но ведь крем он тоже ест, — заметил Лео. — Это из вежливости?
— Я бы не стала удивляться, — улыбнулась Соли, — Это очень деликатное существо, и из вежливости, как вы говорите, может сделать очень многое. Он действительно любит слизывать мёд или крем, хотя может и зазевавшуюся муху поймать и съесть.
— Зачем тогда крем переводить? — резонно заметил Лео. — Пусть себе мух ловит.
— Ну что ты, Лео? — с укоризной сказала Соли. — Я не собираюсь экономить на своих друзьях. Его ведь можно не кормить. Можно спеть ему песенку, и муркот будет сыт. Мне кажется, что он питается хорошим к себе отношением. Сделайте ему что-нибудь приятное, например, расчешите гребешком, и он даже прибавит в весе. — Если это твой муркот, то почему ты его держишь в коридоре, а не в своём домике? — поинтересовался Дон.
— А вы почувствовали, как вам стало хорошо и весело, когда мы угостили его кремом?
— Да, — согласился Дон. — Все заулыбались, будто это их с ложечки кормят.
— Муркоты умеют создавать вокруг себя хорошее настроение. Они не разговаривают, не поют, не пахнут, но возле них все становятся более добрыми и беззаботными. Поэтому он и стоит в коридоре, где мимо него все ходят. С тех пор, как мне его подарили в созвездии Южного Креста, где мы выступали в прошлом году, у нас в цирке стало меньше ссор. Это всё он,— Соли ласково почесала Ушистика за ухом.
— Очень трогательно, — сказал Рыжий Полюс и улыбнулся, потому что Ушистику снова стало приятно.
***
В рулевой рубке корабля за пультом управления сидел Кроббин. Он вёл летающую кастрюлю вдоль побережья, так как сначала собирался найти там укромный уголок. Однако показания приборов вскоре убедили в том, что восточное побережье этого континента заселено слишком густо. Кроббин свернул поближе к морю и набрал высоту. Он задал Мозгу корабля программу поиска пустынного острова, здраво рассудив, что в океане его будут меньше беспокоить.
Через некоторое время корабельный Мозг начал выводить на экран данные сканирования земной поверхности. Почти сразу один из островов привлёк внимание Кроббина. Он находился не слишком далеко от берега, там почти не было построек. Он был зелёный и отличался удивительно благоприятным климатом.
— Просто курорт! — сказал Кроббин сам себе. — Автопилот, подлети-ка к нему поближе и хорошенько осмотри. Похоже, мы нашли то, что искали.
Через полчаса он полностью в этом убедился. Островок был небольшой: за один день его можно было обойти пешком. На северной стороне находилось несколько зданий. Кроме этого, на острове не было даже лачуги туземца. Невысокая гора посередине, две речки и множество ручейков. Никаких вулканов и военных баз, в общем, идеальное место.
— Послушай, Мозг, найди на южной стороне равнину поблизости от моря, и чтобы были ручеек, хорошая лужайка, и лесок. Как только найдёшь, приземляйся и начинай выгрузку кран-лапой.
В это время в кают-компании и каютах раздался голос Кроббина:
— Вниманию работников цирка! Наш корабль совершает посадку на курортном необитаемом острове. Все артисты переводятся с этого момента на сниженную оплату по отпускному режиму. Корабль будет постоянно находиться на острове, поэтому можете ночевать в своих каютах. Выгрузкой займётесь утром. Мы задержимся здесь на несколько недель, поэтому желаю вам приятного отдыха. График репетиций сообщу завтра. Работы по разгрузке и монтажу шатра начнутся утром в восемь часов.
Черепашки с удивлением слушали это объявление.
— Интересный получается отдых с графиком работ и сниженной оплатой, — заметил Лео с улыбкой.
Белый клоун ответил:
— Многие артисты согласились бы доплачивать, лишь бы им разрешили заниматься любимым делом. Кроббин это, конечно, использует, но зато у нас есть цирк. А оплата — дело второстепенное. — К тому же у нас есть какао, — согласился с ним сладкоежка Раф. — Соли, ты научишь меня обращаться с автоматом по выдаче сладкого какао?
— Не обольщайся, — объяснил ему Рыжий Полюс. — Скоро в автомат заложат данные о твоей диете, и тогда он не разрешит тебе потерять спортивную форму.
— Так я и знал, — вздохнул Рафаэль. — У нас тоже был такой автомат. Его звали Сплинтер.
Черепашки не захотели спать в душном звездолёте и поставили свой надувной домик на лугу. Полюс научил их собирать домик и расставлять складные кровати. Братья наполнили матрасы тёплой водой и, покачиваясь, отдыхали.
Вскоре они пожалели, что не остались в звездолёте. Кран-лапа всю ночь светил яркими прожекторами, выгружая и расставляя цирковое имущество. Два робота ставили по кругу двухметровый забор, как и было заложено в программе. Один ставил столб, другой огромной колотушкой вгонял его в землю с точностью до миллиметра. «Бум-м-м», — раздавалось на всю округу, и бедные черепашки как по команде открывали глаза. «Скрип, скрип, скрип» — это роботы натягивали сетку между столбами, и братья, перевернувшись на другой бок, начинали дремать. И снова: «Бум-м-м!» Автоматы прекрасно обходились без людей, делая своё дело. К сожалению, шума при этом было слишком много.
— Всё, с меня хватит! — сказал Дон, снимая с головы подушку. — Я иду гулять.
Мик, Раф и Лео тут же последовали за братом. Стояла чудная ночь, ярко светила полная луна.
— Что это? — удивился Мик, — Неужели Соли решила полетать ночью?
Мик стоял с задранной вверх головой.
На фоне огромного ярко-жёлтого диска луны пролетел силуэт какого-то удивительного летательного аппарата или птицы с острым носом и удлинёнными треугольными крыльями.
— Это не Соли. У неё крылья совсем не такие.
— Но это и не птица. Какой-то крокодил летучий, — сказал Дон.
— Наверное, где-нибудь в Китае сорвался с веревочки бумажный змей в виде дракона и летает, где придется, — предположил фантазер Раф.
«Лишь бы не кусался», — решили черепашки и пошли к роботам. «Бум-м-м!» — очередной столб вошел глубоко в землю, «Ж-жик» — телеобъектив робота замерил высоту столба. «Тук-тук» — тяжёлая кувалда вбила его на семь с половиной миллиметров.
— Эй, — окликнул робота Лео, — ты не мог бы стучать потише? Распугал всех лягушек в округе.
— Анализирую информацию, — сообщил робот, остановив работу. — Сообщите дополнительные сведения: кто такие лягушки, оцените принесённый вред от их распугивания.
— Лягушка — ценная квакающая порода мухоедов, — с глубокомысленным видом объяснил ему Рафаэль. — Вред от распугивания каждой лягушки равняется двадцати несъеденным комарам в час.
— Информация понятна, — проскрежетал робот. Принимаю меры к снижению производственного шума.
Тяжёлая кувалда поднялась, стремительно обрушилась вниз и... бесшумно остановилась в воздухе в миллиметре от сваи. Затем снова поднялась вверх и опустилась без стука.
— Всё в порядке, — сказал Лео. — Можно идти спать. Тишина восстановлена.