Черепашки повернулись к домику, но тут за их спиной снова раздался голос робота:
— Произвожу анализ полезности труда. При силе удара с нулевым шумом к восьми часам утра будет забито ноль столбов. Полезность труда слишком низкая. Принимаю меры воздействия на комаров.
Из корпуса робота выдвинулось нечто вроде пистолета с широким раструбом на конце ствола. Из раструба послышался тонкий, почти неуловимый свист, от которого заложило уши. Робот провёл этим излучателем вокруг себя. Завершив полный оборот, он доложил:
— Количество уцелевших комаров на расстоянии два километра в окрестностях лагеря — ноль. Вред от распугивания лягушек ликвидирован. Ускоряю работу по возведению забора.
Стук возобновился с удвоенной силой, и черепашки переглянулись.
— Нет, — сказал Дон, — так дело не пойдет.
Он решительно подошел к роботу, выхватил у него кувалду и бросил её далеко в кусты.
— Анализирую ситуацию, — ровным скрипучим голосом сообщил робот. — Количество кувалд — ноль. Количество запасных кувалд на складе звездолёта — ноль.
— Ура! — воскликнул Раф. — похоже, его любимая цифра — ноль.
— Произвожу замену утраченного инструмента подручными средствами. — Ноги робота вдруг удлинились. Он приподнялся над столбом и со всего размаха ударил по нему сверху массивной головой. «Бум-м-м!!!» — с утроенной силой загудело всё вокруг. К сожалению, голова робота оказалась более громким инструментом, чем кувалда.
— Работоспособность восстановлена! — услышали черепашки, отступая.
— В голове у него тоже ноль. Что будем делать? — подвёл итоги Мик.
— Пойдёмте купаться, — предложил Раф.— Давайте ловить рыбу и завтракать, — сказал Лео.
— Черепашки, — скомандовал Дон, — приготовиться к утренней репетиции!
***
Мистер Кроббин в это время работал с Мозгом корабля. Как известно, чёрные маги вообще не спят, потому что им снятся кошмары.
— Послушай, Мозг, — сказал Кроббин, — меня заинтересовала эта планета. Когда мы сюда летели, ты сообщил только, каковы здесь численность населения и уровень платёжеспособности аборигенов. Мы решили, что наши гастроли окупятся. Но теперь я хочу кое-что узнать о здешних жителях.
— Я сообщил, — довольно ехидно напомнил Мозг, — что Совет Галактики запретил посещать эту планету в течение тридцати семи с половиной лет.
— Об этом я тебя не спрашивал, — оборвал его Кроббин.
— Как хочешь, — Мозг сделал вид, что ему безразлично.
— Будешь спорить, заставлю повторять таблицу умножения! — пригрозил маг.
— Не надо, хозяин, — жалобно попросил Мозг.
— У тебя есть какие-нибудь сведения об этой планете и её жителях?
— Так точно, хозяин. В последние пятьдесят лет планета Земля была исследована альдебаранской экспедицией летающих блюдец с базовой летающей супницей на Луне. Данные занесены в «Каталог малопонятных существ Млечного Пути». Зачитываю данные исследований. Уровень цивилизации — ни то, ни сё. Чувство юмора — два плюса. Приложение: фильмы Чарли Чаплина. Показать?
— Нет. Я этого не люблю.
— Продолжаю. Агрессивность — по индексу «лучше не трогать». Содержание сказок — «добро побеждает зло». Уровень отзывчивости и сочувствия — от ноля до плюс бесконечности.
— Как это понимать?
— Это нельзя понять, — официальным тоном сообщил Мозг. — Люди, аборигены этой планеты, бывают разными. По уровню злости одни из них приближаются к рако-скорпионам планеты ДДТ. Другие по уровню добродушности превышают показатели муркотов полевых с Южного Креста.
— Так не бывает, — растерянно сказал Кроббин. — Если зеброгиены занесены в классификацию под индексом «существо кусачее повышенной вредоносности», то все они совершенно одинаковые и без палки к ним лучше не подходить. Если эльфы прозрачнокрылые относятся к «нежным прямолетящим», то их можно обижать сколько угодно и ни один из них не даст сдачи. Можешь посмотреть на Соли, я ей три года не платил за выступления, а она все так же смеётся. Как это может быть, что все они разные?
— Именно поэтому Совет Галактики запретил садиться на эту планету. Решено подождать один галактический год, который равняется тридцати семи с половиной земным годам, потом сравнить данные исследований. Тогда станет понятно, в какую сторону развиваются люди. Кстати, за самовольную посадку на эту планету полагается пять лет переливания из пустого в порожнее на астероиде для особо опасных бездельников. — заявил Мозг.
— Ну-ка расскажи мне столбик на цифру два! — приказал Кроббин. Мозг ойкнул и начал:
— Дважды два — четыре, дважды три — шесть, дважды четыре — ласточкино гнездо...
— Что? Начинай сначала!
— Ох-ох, — простонал Мозг, который терпеть не мог повторять то, что всем и так известно. — Кважды ква — лягушка... Между прочим, — поторопился он сказать, пока его снова не наказали, — самое удивительное на этой планете — дети. Энергетическая ценность каждого человеческого ребёнка — плюс-минус «что угодно».
— Вот это да! — Кроббин забыл о наказании. — Что ж ты молчишь?! От чего это зависит?
— Это зависит от сказок, которые рассказывают взрослые, от фильмов и игр, в которые дети играют. От домашних животных, товарищей...
— Я начинаю понимать, почему Совет запретил сюда соваться. Это же настоящее сокровище!
— Планету занесли в специальную рубрику с пометкой «особо опасная — дробь — особо прекрасная».
— Значит, если ребёнка с этой планеты хорошенько напугать, он выплеснет столько энергии страха, что она изменит даже его самого!
__ Да, — грустно ответил Мозг, — и тогда он станет взрослым существом категории «кто не спрятался, я не виноват».
— Да ты понимаешь, какую информацию от меня утаивал?! Стоит на детском представлении какой-нибудь зеброгиене проглотить паршивого гнома, как тысяча испуганных детей наполнят мой жезл таким количеством энергии страха, что можно Луну превратить в головку сыра! А если показать им хорошую драку чудовищ, то энергии злости хватит, чтобы забросить крейсер Галактической полиции за туманность Андромеды!
— По законам любой страны на Земле детям запрещается показывать такие зрелища, — заявил Мозг. — Ваш цирк немедленно закроют, а владельца оштрафуют или посадят в одиночную камеру.
— Что? — встрепенулся Кроббин, в голове которого проносились мечты о той силе, которой он вскоре достигнет на Земле. — Ты мне угрожаешь? А ну-ка, напомни таблицу умножения на цифру один!
Пока Мозг корабля обречённо бубнил: «Одиножды один — один господин, одиножды два — на траве дрова, одиножды три — дырка внутри, одиножды четыре — углы в квартире...», Кроббин рассеянно включил экраны наружного наблюдения, которые показывали, что творится вокруг корабля.
Внимание мага привлекла странная картина. В лучах восходящего солнца на ровной площадке черепашки-ниндзя сражались друг с другом. Как всегда, Дон орудовал шестом, Лео двумя мечами, Рафаэль — кинжалами, а Мик — нунчаками. Зрелище напоминало грозный балет с прыжками, приседаниями, удивительными движениями рук и ног.
— Одиножды восемь — в очередь попросим, — пытался разнообразить ненавистную таблицу умножения Мозг корабля, зная, что если Кроббин это заметит, то заставит его начать сначала.
— Эй, перестань бубнить! — прервал его Кроббин. — Гляди, как резвятся эти зелёные уроды. Мне пришла в голову одна мысль. Ты не мог бы соорудить из робота-разведчика что-нибудь впечатляющее вроде Прыг-Скока с планеты Бублик?
***
Уставшие черепашки заканчивали тренировку. Поклонившись друг другу, как это положено по ритуалу, они собирались перейти к водным процедурам, как вдруг...
— Это ещё что за чучело?! — воскликнул Мик. По лугу в сторону ограды приближалось большими прыжками что-то вроде бублика на восьми лапах.