Плут подумал, покачал головой и поднял вверх два копыта и две руки.
— Четыре? — переспросила Бич. — Это нет правильно!
Сидящий рядом Злыдень размахнулся и отвесил Плуту оглушительную затрещину.
— Вести себя хорошо! — взвизгнула Бич. — Не драться на уроке! Отвечай сам, Злыдень!
Вожак кентавров поднял две руки и одно копыто.
— Молодец! — Бич была довольна. Я даю урок моим кентаврам, — пояснила она директору цирка. — Вы видели таких послушных кентавры?
— Да, странно, — не мог не согласиться Кроббин. — Заболели они, что ли? У вас всё, Бич Кнут? Тогда я пошёл, а вы продолжайте.
— Нет! — остановил его властный голос дрессировщицы. — Вперёд! — приказала она кентаврам.
Те послушно поднялись и побежали по кругу, не хулиганя и не взбрыкивая.
Из-за кулис показались черепашки и прямо с земли прыгнули каждый на свою «лошадку». Они показали директору цирка то, что научились делать вчера.
— Что всё это значит? — сухо спросил Кроббин.
— Хороший номер — убеждённо сказала Бич Кнут. — Месяц работа, и всё готово.
— У меня уже есть номер с гномами-наездниками. Зачем мне два номера вольтижировки?
— Но такого не был нигде! Никто не ездил кентавр, — от волнения Бич заговорила хуже, чем обычно.
Директор встал и решительно направился к выходу. Бич Кнут вдруг свирепо зарычала, схватила кнут и мощным ударом сбила с головы мистера Кроббина цилиндр. Головной убор откатился далеко на манеж, из него выскочил кролик и бросился наутёк.
— Вы не хотеть кентавр! Вы не любить Бич, не уважать.
— Никто и не будет на них ездить, — Кроббин уже оценил номер по своим меркам и решил, что в нём нет ничего страшного или зловещего. Не пойдёт! — Черепашкам я предложил отличный номер. Им остаётся только подумать и начать
— Дон! — закричала амазонка страшным голосом и добавила: — Я плевать на вас и уходить.
Бич Кнут пошла к выходу. Директор, который в глубине души побаивался этой невероятной женщины, решил, что с ней надо быть более уступчивым.
— Хорошо, — заторопился он и побежал вслед за дрессировщицей. — Ну зачем так волноваться? Пусть черепашки выезжают на ваших уважаемых кентаврах. Но ведь это только выезд, а не основной номер...
— Конечно! — Бич Кнут соизволила остановиться и выслушать директора цирка. — Но это есть эффектный выезд!
— Согласен, — со вздохом признал Кроббин и оглянулся в поисках своего цилиндра.
Он обнаружил его на голове Злыдня. Кентавр напялил на свою свирепую бородатую физиономию аристократический головной убор и важно вышагивал по арене, весьма удачно передразнивая походку мистера Кроббина.
***
Когда черепашки увидели клоуна Полюса, им показалось, что теперь в цирке два белых клоуна и ни одного рыжего. На обеих головах Полюса, как говорится, лица не было.
— Что случилось? — с тревогой спросил Дон. — Ты белый, как мел.
— Нам разрешили начать свой номер с выезда на кентаврах! — похвастался Раф.
— Надо поговорить, — сказал Рыжий. — Пойдём куда-нибудь в укромное место.
Они устроились возле муркота Ушистика. Это не могло вызвать ни у кого подозрений — просто товарищи решили поднабраться хорошего настроения. Когда Полюс почесал у муркота за ухом, ему действительно стало немного легче.
— Оказывается, всё намного хуже, чем мы предполагали. Многое нам рассказал корабельный Мозг, об остальном можно без труда догадаться, — сообщил Рыжий.
— Значит, ваш шахматный план удался? — обрадовался Лео.
— Конечно, — небрежно ответил Рыжий. — Вытряхнуть из него всю правду оказалось гораздо легче, чем выиграть партию.
— Не преувеличивай, — поправил его правдивый Белый Полюс. — Мы только один раз сумели свести игру вничью.
— Это потому, что я был занят разговором с Мозгом и не мог помочь тебе выиграть партию.
Полюсы сцепились.
— Вы, кажется, хотели сообщить нам что-то очень важное, — напомнил им Дон.
— Да. Мы узнали тайну жезла Кроббина, Белый Полюс сразу стал серьёзным.
— Он волшебный! — догадался Рафаэль, который интересовался любым волшебством.
— Не знаю, как насчет волшебства, но Мозг сказал, что при помощи голубого кристалла на жезле Кроббин накапливает огромную силу. Кристалл впитывает невероятное количество психоэнергии.
— Откуда она берётся?
— Всякий раз, когда зрители на представлении пугаются или злорадствуют, происходит мощный выброс энергии страха и злости. Это особенно касается детей, — упавшим голосом сказал Белый.
— А вы замечали, что в напряжённые моменты представления кристалл загорается ярче? — вспомнил наблюдательный Лео.
— А я думал, что это просто фокус, — пожал плечами Дон. — Смотрите! — Рафаэль показал на муркота.
Ушистик плотно прижал к голове уши с кисточками и весь сморщился, к Видите, даже муркот расстроился, — опустил плечи Рыжий.
— При чём тут дети? — не совсем понял Лео.
— Дети вашей планеты — настоящие психоэнергостанции. Их можно использовать вместо двигателей в звездолётах. Из-за них Совет Галактики пока держит на карантине планету Земля, — объяснил Белый Полюс.
— Ну и ну! — удивился Лео. — Что же нас ждёт?
— Теперь нас ждёт подготовка новой программы. Кроббин хочет сделать страшную программу, чтобы у зрителей во время представления волосы вставали дыбом.
— Так вот зачем ему бои гладиаторов! — с возмущением сказал Дон. — Надо бороться!
— Необходимо посоветоваться с Соли и Миком, — предложил Белый. — Пойдёмте все вместе на берег моря и составим план действий.
Рыжий спросил у проходившего мимо гимнаста:
— Ты не знаешь, где Соли и Мик? — Соли вызвал к себе в кабинет мистер Кроббин, а Мика я не видел, — сказал гимнаст и пошёл своей дорогой.
— Гм, — удивился Дон, — кто в последний раз видел Мика? Его на завтраке не было. Все переглянулись.
— Начинается, — сказал Лео. — Опять этот обормот куда-то пропал.
Глава 10. Экспедиция в Мурский период
Лео не ошибся. Предчувствия его не обманули. Мик собрался утром в экспедицию. Он никого не предупредил, так как знал по опыту, что ему не разрешат. Мик, как это с ним случалось время от времени, чувствовал себя как на иголках, у него просто руки чесались от необходимости куда-нибудь проникнуть и что-нибудь узнать.
«Я только прогуляюсь по острову, разведаю обстановку, найду того, кто летает при луне, и вернусь назад. Может быть, даже к ужину успею», — успокаивал себя Мик.
Черепашка шёл налегке. За спиной у него висела лёгкая котомка с бутербродами. Мик собирался пересечь остров и шёл строго на север. На душе у него было светло, будто там сияло яркое солнышко. Черепашка больше всего любил в одиночку вырваться на свободу. Предчувствие интересных приключений и встреч наполняло его огромной радостью.
Бывали и не очень удачные приключения (как, например, с полицией в банке), но Мик был стопроцентным оптимистом. Кроме того, он никогда не повторял прежних ошибок, а всегда совершал новые.
Дорога пошла в гору. Мик поставил ладонь козырьком и высокий холм, который возвышался перед ним в середине острова. Он решил, что вершину штурмовать ни к чему: вид оттуда откроется замечательный, но это займёт слишком много времени. Нужно пройти намного ниже по склону, а потом вернуться в лагерь по побережью.
Дорогу пересёк весело скачущий горный ручей. Мик преодолел его, прыгая с камня на камень. Он опустился на колени и напился холодной чистой воды. Его рука мелькнула, и в ладони забилась пойманная за хвост форель. Мик минутку полюбовался радужной расцветкой её чешуи и отпустил рыбку на волю.
Когда солнце достигло зенита, Мик остановился под чахлым горным деревцем и перекусил. Он предусмотрительно съел только половину бутербродов, хотя аппетита хватило бы на всё сразу. Но в дороге следует сохранять лёгкость и подвижность, тем более что идти дальше придётся по скалам. Оказалось, что южная пологая сторона холма переходит в более скалистую северную. Мик похвалил себя за то, что не забыл прихватить верёвку. «Это главный инструмент альпиниста», — сказал он себе и пошёл дальше.