— Попробуй пошевелить своими драгоценными крылышками.
Соли напрягла мышцы, но ничего не произошло. Она постаралась пошевелить кончиком крыла, стараясь изо всех сил, но крылья висели, как петли. Липкий страх заполнил душу Соли. Она задрожала.
— Ты не можешь даже пошевелить крылом. Не правда ли, Соли?
— Не могу, — ответила бледная как мел девушка.
— Теперь ты будешь летать только тогда, когда я разрешу.
— Понимаю, господин Кроббин.
— Я разрешу тебе летать только тогда, когда ты выполнишь моё поручение. Понятно?
— Да.
— Во-первых, необходимо уговорить Мика выступить в роли гладиатора на манеже.
Вслед за ним и другие черепашки согласятся вести опасные бои.
— Хорошо, мистер Кроббин. — Фиолетовые нити превратились в толстые жгуты. Они извивались между девушкой и жезлом, будто змеи.
— Во-вторых, ты должна рассказывать мне обо всём, что замышляют черепашки, о чём они говорят.
— Хорошо, мистер Кроббин.
— Когда я тебе прикажу, ты во время выступления выпустишь руки гимнаста, чтобы он упал!
Фиолетовая сила непреодолимого страха наполнила Соли от кончиков крыльев до макушки, и она лишилась воли.
— Хорошо, мистер Кроббин, — произнесла девушка немеющим языком, прежде чем выйти из кабинета.
***
Друзья ждали, когда Соли выйдет из кабинета мистера Кроббина. Они сидели возле муркота и рассуждали, куда девался Мик.
— Я думал, он вместе с Соли, — сказал Дон, поливая муркота из лейки. — Он же от неё ни на шаг.
— Мне кажется, что он опять сбежал, предположил Лео. — Теперь жди неприятностей. Скоро его привезёт полиция.
— Хотел бы я увидеть полицейского, который с ним справится, усмехнулся Рыжий.
— Я полицию не хочу видеть! — заявил Раф. — У меня документов нет.
— А что такое документы? — спросил Белый (в Галактической Федерации не пользуются документами, их слишком легко подделать). — Привет, Соли!
Мимо них по коридору прошла бледная как смерть Соли, волоча по полу конец крыла.
— Соли! — вскричали друзья в испуге. Девушка остановилась и медленно повернулась к ним.
— Что с тобой? — взволнованно спросил Белый Полюс.
— Ничего, — безжизненным голосом ответила Соли.
Друзья окружили её и стали тормошить, расспрашивать, пытались как-то разговорить. Все понимали, что произошло что-то ужасное, но не знали, как помочь горю, ведь Соли ничего не отвечала.
— Сейчас пойду и вышибу из Кроббина весь дух, — зло сказал Рафаэль.
— Ты думаешь, это он? — спросил Лео.
— А кто же ещё?
— Ты прав. Соли, тебя обидел мистер Кроббин? — спросил Лео. — Сейчас мы с ним разберёмся!
— Не надо, — испуганно прошептала девушка.
Друзья совсем растерялись. Они топтались в проходе и не знали, что предпринять.
Вдруг из закутка, где стоял горшок с Ушистиком и стояла скамеечка для отдыха, донёсся какой-то слабый звук. Все оглянулись.
Муркот весь выгнулся в сторону Соли и жалобно мяукнул, показывая язычок. Отчаявшись обратить на себя внимание, муркот начал вытаскивать из земли корни, чтобы подойти к Соли. Никто никогда не слышал, чтобы Ушистик издавал звуки.
Полюс первым сообразил, что зверёк рвётся к хозяйке. Он взял Соли за руку и подвёл к цветку.
Девушка робко, будто вспоминая что-то, дотронулась до него, вздрогнула и прижалась к муркоту щекой.
Фиолетовая молния пролетела от девушки к муркоту, пронеслась по его стеблю и ушла в землю. Из влажной почвы даже пар пошёл.
Соли неожиданно разрыдалась. Страх постепенно отпустил её.
***
Дверь в кабинет мистера Кроббина вылетела под мощным ударом ноги Дона. Черепашки ввалились туда, яростно сопя.
Кроббину не надо было долго думать, чтобы догадаться, что дела его совсем неважные.
— Мы всё знаем! — с порога заявил Дон.
— Негодяй! — воскликнул Лео.
— Ничего у тебя не получится! — выпалил Раф.
Кроббин отошёл подальше и прикинулся удивлённым:
— Ничего не понимаю. Какая муха вас укусила? Вы насчёт номера?
— Мы насчёт твоих гнусных планов и мерзких опытов с психоэнергией! — яростно крикнул Дон.
— Что? Психо... Как вы сказали?
— Ты думаешь, что благодаря психоэнергии можешь делать с артистами всё, что захочешь? Ты Соли решил обижать? Ничего у тебя не выйдет!
— Психоэнергия? — изумился маг. — По-моему, вы сами психи, причём весьма энергичные. Кто вам сказал такую глупость?
— Да что с ним говорить! — воскликнул Лео. — Он надеется нас обмануть. Надо вздуть его хорошенько, посадить в клетку и сдать полиции, хоть я её и недолюбливаю.
— Как мы докажем его вину? — засомневался Дон.
— Их даст корабельный Мозг, — обнадёжил его Раф.
— Так вот кто предатель, — спокойно и в то же время зловеще произнёс мистер Кроббин. А я-то думал… Неясно только, как вам удалось вывести девчонку из-под моего контроля.
— Смотрите, ребята, кажется, он не очень обеспокоен. Придётся его огорчить, — сказал рассерженный Дон и перепрыгнул через письменный стол, который отделял его от Кроббина.
Из жезла в руках мага вылетела фиолетовая молния. Раф и Лео окаменели. Их брат стал чёрным, как смоль, к тому же он превратился в кролика. Кроббин небрежно поднял его за уши и сказал:
— Вот так у нас в цирке решаются многие проблемы.
Молния сверкнула ещё раз, и через минуту Кроббин вышел из своего кабинета, держа в руках сразу трёх чёрных длинноухих зверьков. Он подошёл к террариуму с удавом и приподнял крышку. Питон проснулся и тихо зашипел.
— Сегодня у тебя пиршество, — сказал маг. Можешь полакомиться, детка.
Кролики оказались в клетке наедине с ужасным питоном. На прощанье Кроббин сказал им:
— Здесь мы хороним все свои проблемы. Прощайте. Жаль, что номер не получился.
Директор цирка вернулся в кабинет и вызвал гномов-ремонтников, чтобы они починили вышибленную Доном дверь. Затем он взял телефонную трубку и нажал кнопку вызова.
— Корабельный Мозг слушает.
— Несчастный доверчивый придурок! — начал свою речь Кроббин. — Если ты ещё раз заговоришь с кем-нибудь, кроме меня, твоего хозяина, окажешься на свалке! Проклятые черепашки узнали о моих планах. Хорошо, что у них не хватило ума действовать осторожнее и я вовремя ликвидировал их. Но тебя я предупреждаю в последний раз. Сейчас ты будешь повторять таблицу умножения, ВОСЕМЬСОТ РАЗ подряд прочтёшь столбик на «ноль»!
Вскоре гномы починили дверь, а Кроббин наслаждался унылым голосом, доносящимся из трубки, которая лежала на столе:
— Ноль на ноль — будет ноль, ноль на один — ещё ноль, ноль на стол — получится гол...
***
Когда черепашки превратились в жалких кроликов, они были настолько потрясены, что не могли и лапой пошевелить. Пока Кроббин нёс их в клетку удава, они висели в его руках, как тряпки.
Оказавшись на жарком песке, они начали потихоньку приходить в себя. Если бы в этот момент удав бросился на них, чтобы съесть, братья не стали бы оказывать ему ни малейшего сопротивления. К счастью, удав только очнулся от долгой спячки и не мог сообразить, что к чему. Сказать откровенно он вообще не отличался большим умом.
Первым вскочил, конечно, Дон. Он прискакал к братцам и уставился на них, пытаясь определить, где Раф, а где Лео, но так и не определил. Длинные передние резцы и непослушный язык очень мешали говорить. После нескольких неудачных попыток ему всё-таки удалось кое-как прошепелявить:
— Шелепашки, вштавайте!
— Зашем? — в голосе Лео была безнадёжность.
— А я вот вштаю! — сердито прошепелявил Раф.
— Раш нас заколдовали, шначит, мошно и рашколдовать. Удав зашипел и приподнял голову, вспоминая, зачем нужны кролики в клетке.
— Што прошнулся? — прикрикнул на него Раф. — Шнакомую букву ушлышал?
Удава, наконец, озарило, и он пополз в сторону братьев. Раф и Дон стали бочком отодвигаться от него.