Однако проект - это ещё далеко не всё. Ракету надо построить. Части ракеты изготовлялись на секретном заводе при университете и доставлялись на космодром на специальных тягачах. Машины шли медленно и торжественно, как на парадной церемонии. На широких платформах, укутанные в надувные камеры, чтобы не повредились при перевозке, стояли и лежали части космической ракеты. Опытные сборщики в оранжевых касках и небесного цвета комбинезонах монтировали узлы. Всё выше поднималась ракета. Наверху стояли Леонардо и Микеланджело. В руках у них были электронные измерительные приборы, которые реагировали на погрешность в тысячную долю миллиметра. Неудивительно, что некоторые детали приходилось браковать и отправлять на доработку.
Внизу, на бетонной площадке, давали указания по сборке Рафаэль и Донателло. Работа шла слаженно и была закончена на семнадцать минут ранее намеченного срока.
Ракета, готовая к отлету, стояла посреди космодрома. В специальных цистернах подвозили и подвозили ракетное топливо, дважды прошедшее через фильтры магнитной очистки.
В погожее, солнечное утро лета 21... года изящный и лёгкий автобус доставил экипаж на космодром. Астронавтов было семеро: пять молодых мужчин и две женщины. Они заслужили право на полет, выдержав полторы тысячи самых разнообразных психологических тестов и блестяще пройдя курс подготовки. Обе астронавтки в недалёком прошлом считали себя самыми счастливыми в мире матерями. Однако их сыновья-одногодки погибли во время аварии автобуса фирмы «Эйр Тренс». У мальчиков были отличные способности, они могли бы стать выдающимися учеными-исследователями...
После этого трагического случая женщины подали рапорт в центр подготовки астронавтов и в скором времени стали первыми среди остальных претендентов. На готовящийся полёт они возлагали большие надежды, словно предчувствовали, что он должен дать ответ на многие мучившие землян вопросы.
Последняя ночь перед стартом. Последний медицинский осмотр на новейших установках, подгонка скафандров - и вот экипаж уже на космодроме.
Прозвучал рапорт о готовности к полёту. Десятки фотоаппаратов одновременно щёлкнули, запечатлев последние мгновения экипажа на земле. На лицах астронавтов безмятежные улыбки, словно люди уезжают в привычную командировку. Негромко зашумел лифт, поднимающий экипаж на верхнюю ступень ракеты. Руководитель полёта отсчитывал последние секунды перед стартом - шесть, пять, четыре, три, две, одна... Пуск! Ракета медленно оторвалась от земли и стала набирать высоту. Из сопла нижней ступени с шипеньем вырвалась струя разогретого воздуха и газов. Пять секунд - полёт нормальный, десять секунд - полет нормальный, минута - всё идёт по плану. Ракета всё выше уходила в лазурное небо. Вот уже она почти не видна. В руках провожавших ее появились бинокли.
И вдруг ракета, словно споткнувшись, замерла на месте. Огненные блики брызнули во все стороны - это летели к земле горящие осколки. Через несколько секунд донёсся отзвук далёкого взрыва.
«Взрыв в космосе», «Гибель семи астронавтов» - с такими заголовками вышли все центральные газеты. «Причины трагедии расследуются» - так заканчивалось большинство репортажей.
Глава 3.
А теперь давайте покинем Землю и на некоторое время переместимся на одну из ближайших обитаемых планет - на Антигону. Для этого нам не понадобится ни ракета, ни дирижабль. У каждого есть свой мыслеплан - наши знания, наше воображение, для которого пространство и время - понятия очень относительные, как и для космоса.
Планета Антигона по своим размерам ненамного превышает Землю. Она находится примерно на таком же расстоянии от своего солнца, как и наша Земля от своего и поворачивается вокруг него и вокруг своей оси с такой же примерно скоростью. Что такое тепло и холодно - антигонцы знают хорошо, а вот что такое зима и лето - нам пришлось бы долго им объяснять. Антигонцы никогда на видели ни первых клейких листочков на деревьях, ни золотого листопада, ни ледохода, ни косяков улетающих птиц. У них нет смены времен года.
В центральной части Антигоны - у нас это называется экватором - всегда тепло, даже жарко. Местное солнце обладает более высокой энергией. В направлении на север и на юг от экватора становится прохладнее. Причём если за тысячу километров на север температура воздуха около десяти градусов, то такой она остаётся всегда, в течение долгих, бесконечных лет.
Животные на планете сродни нашим. Правда, антигонскому зайцу живётся куда лучше нашего. Ему никто и ничто не угрожает, так же, как и антигонской косуле или куропатке. В один из периодов истории антигонцы решили уничтожить всех хищных животных и таким образом победить зло в животном мире. По всей планете открылась стрельба. Антигонские волки забирались в самые глухие чащи, но и там их находили и уничтожали с вертолётов. Последний коршун от испуга забился в палатку к туристам, был, разумеется, пойман и спустя некоторое время превратился в превосходное чучело, которое заняло свое место в биологическом музее. Но, каким бы странным это ни казалось, травоядных больше по численности не стало. Среди животных начались болезни, подверглись опасности целые виды. Вся причина в том, что не стало хищников санитаров, жертвами которых чаще всего становились больные и ослабленные зверюшки. Победив хищников, антигонцы начали энергично бороться с сорняками. Здесь дело продвигалось не столь успешно. В первую очередь погибли полезные сорняки. Звучит несколько необычно «полезные сорняки». На самом деле всё правильно. Ведь и крапива и та же полынь - растения очень нужные. Чтобы дело пошло успешнее, антигонцы распахали всю землю, где это возможно. Гербарии многих «полезных сорняков», так же, как и чучела хищных животных, стали экспонатами многочисленных музеев. Антигонцы любили музеи, которые попадались на каждом шагу. Особую гордость вызывал Космический музей...
Это случилось чуть более десяти лет тому назад по земному времени. Стояла ночь. Антигонцы спали, как тому и положено быть. Но из каждого правила бывают исключения. Так и на этот раз. В то время, когда весь город спал, к окну на семнадцатом этаже подошел тринадцатилетний антигонец по имени Бриг. Он ожидал родителей, которые должны были вернуться с экспедиции. Они уже более двух недель безуспешно разыскивали на другом конце планеты волчье семейство, для того, чтобы возродить на Антигоне этот напрасно загубленный вид. Бриг раздвинул шторы и увидел на небе светящийся шар, даже не шар, а светящийся карандаш огромных размеров, который медленно опускался на свежевспаханное поле.
Неопознанный и невиданный ранее летающий аппарат постоял совсем не долго, не выключая двигателей, и беззвучно поднялся в воздух, набирая скорость. Об этом Бриг рассказал родителям, которые вернулись с очередной экспедиции усталые и расстроенные. Те только отмахнулись: «Цивилизация существует только на планете Антигона. Сколько раз про это было сказано, а тебе всё инопланетяне снятся». Но Бриг не успокоился и утром чуть ли не за руку потянул родителей на то место, где наблюдал неопознанный летающий объект. На месте приземления находился шар высотой около метра. Лёгкий и полый внутри. Сверху сверкали выбитые буквы. Рядом находился круглый диск диаметром около двух метров. На нём по окружности вставлены в отверстия двести флажков самой разной расцветки: красные со сплетением в углу неизвестных предметов, полосатые со множеством звёзд, флаги со зверями и двуглавыми когтистыми птицами. Последнее насторожило антигонцев, в особенности отца Брига. Прочитать написанное на шаре антигонцы не могли, но оскалы зубов и выпущенные когти на доставленных флажках могли обозначать угрозы жителям планеты. Вскоре около находки собралась специальная группа по исследованию неизвестных космических объектов. Всем хотелось потрогать неизвестный материал, из которого сделан шар. Надо сказать, что многие антигонцы вообще мало представляли себе, что такое металл. Все предметы обихода: оконные рамы, поручни, даже дверные замки и слесарные инструменты - делались из пластмассы. Не совсем, правда, такой, какую мы привыкли видеть у нас. По твёрдости суперпластмасса не уступала железу. Немногочисленные, очень дорогие предметы из металла находились в музеях и частных коллекциях. Недра Антигоны были очень бедны рудами. Это и заставило ученых думать и искать выход.