– Да, но у нас осталась ещё такая мелочь, как бесчисленное войско карликов, – сказал Донателло.
– Нам нужно с ними поступить так же, как в Пхалмпуре, – заметил Микеланджело. – Нужно только найти ворота в ад.
– Они должны находиться где-то поблизости, – подсказал Донателло.
– А ворота случайно не могут быть за этими железными дверьми, – показал рукой Рафаэль.
Черепашки подошли к большим дверям. Донателло постучал по ним, послушал и сказал:
– Скорее всего, ты, Рафаэль, прав. Я слышу точно такой же гул, какой был у ворот в ад в Пхалмпуре.
– Узнать бы ещё, как они открываются? – сказал Леонардо.
– Очевидно, при помощи вот этого устройства, – показал Рафаэль на полусферическое углубление в стене с двумя параллельными вырезами.
Черепашки посмотрели на углубление.
– И на что это похоже? – усмехнулся Рафаэль.
– Очевидно, это оттиск одного из летающих шаров, – сообразил Донателло.
– Точно! – воскликнул Рафаэль. – Я так же подумал, когда в первый раз оказался возле этой двери.
– Если бы шарик тут был, мы всё равно не смогли бы его поймать, – пессимистично сказал Леонардо.
– Нет ничего проще! – снова воскликнул Рафаэль. – Один из таких шариков находится в двухстах футах отсюда. Мне только понадобится топорик, чтобы отодрать шар от дверной доски и ещё кое от чего…
– С этим нет никаких проблем, – усмехнулся Донателло, протягивая топор Рафаэлю, – тебе нужно как можно быстрей доставить шар, а то карлики здесь могут очень скоро появиться…
Глава 30. Большой гималайский фейерверк
Рафаэль, захватив с собой Микеланджело, выбежал в коридор. Отрубленная рука мародёра Билла находилась на своём месте.
– Рафаэль, а где остаток этого парня? – спросил Микеланджело, указывая на руку.
Рафаэль вздохнул и ответил:
– Знаешь, Мик, я тебе как-нибудь в другой раз расскажу. А сейчас нужно спешить.
Он достал топор и стал аккуратно, чтобы не повредить крючки, вырубать шар из доски. Занятие было не из приятных.
– Смотри, осторожнее! – воскликнул Микеланджело. – Я помню, как один из таких шариков чуть не заехал мне между глаз.
– Не волнуйся, Мик. Лучше подай штору. Мне как-то жутко на эту руку смотреть.
Микеланджело тут же отодрал от висящей на окне шторы кусок материи и подал Рафаэлю.
– Смотри, не урони шар, – сказал Рафаэль. – Он вроде бы ещё может летать.
Черепашки быстро двинулись к лаборатории.
– Дон, держи! – крикнул Микеланджело, аккуратно передавая шар товарищу.
Донателло тут же вложил шар в полусферическое углубление в стене. Крючки шара точно легли в пазы. Металлическая дверь тут же с шумом поднялась. Перед черепашками открылся вход в ослепительно светлое помещение, вдоль стен которого стояли ящики из-под кока-колы.
– Смотрите! – воскликнул Микеланджело. – Точно такая же комната, как и в подвале отеля в Пхалмпуре. И гудящие столбы, и ящики такие же…
Микеланджело подошёл к ящикам и посмотрел внутрь одного из них. В нём находился карлик в скрюченном виде.
– Смотрите, и карлики в ящиках, – даже обрадовался Микеланджело.
Эйприл и Рафаэль, ещё не видевшие подобного, прильнули к маленьким окошкам в ящиках. От увиденного Эйприл поморщилась.
– Карлики предназначены для отправки в ад через те ворота, – объяснил Донателло, показав рукой на столбы. – После того, как они там выберут себе злую душонку, Ринорук возвращает их обратно.
– Теперь понятно, почему войско старичка такое невоспитанное, – заметила девушка.
– Эйприл, а хочешь, я тебе фокус покажу? – сказал Леонардо.
– Ну?
– Смотри, как моя рука исчезнет в пространстве!…
Леонардо нагнулся и осторожно просунул между столбами руку. Гул немного увеличился, а зелёная рука черепашки, действительно, растворилась в пространстве.
Эйприл покачала головой.
– А теперь ещё раз проделай это для камеры, – сказала она и отошла в сторону, чтобы снять все на плёнку…
Ни Эйприл, ни черепашки не услышали, как в лабораторию влетел шар. Тот самый, который высосал мозг Билла. Это было самое страшное оружие Ринорука, так как уже имело свой мозг.
Шар не стал сразу убивать черепашек. Он незаметно прошмыгнул мимо них и начал проделывать дыру в холодильной камере, чтобы вытащить оттуда своего разваливающегося босса.
Он успел вовремя. У Ринорука отвалилась только левая рука, та, которой он схватился за охлаждённое копье. Старик выбрался из холодильника и, немного отогревшись, отправил шар за карликами, а сам заковылял к черепашкам.
Он подошёл к железным дверям в тот момент, когда Эйприл начала снимать.
Ринорук, подкравшись сзади, ударил ногой Леонардо так, что тот повалился на Рафаэля, Рафаэль зацепился за Микеланджело, а тот в свою очередь поволок за собой Донателло. Все четверо черепашек влетели в ворота в ад.
Старик посчитал свою миссию выполненной.
«Пусть они там хорошенько подумают, – усмехнулся Ринорук, – где лучше находиться… Вечно гореть в аду или служить мне в переделанном виде…»
Старик схватил Эйприл за горло и поволок её на операционный стол, чтобы хоть на журналистке хорошенько отыграться за то, что черепашки чуть не лишили его жизни.
Привязав девушку ремнями к столу и заклеив ей рот лейкопластырем, чтобы не издавала визга, Ринорук стал обдумывать, что бы с ней такого ужасного сделать.
Он подошёл к медицинскому столику. Взял в руки шприц, потом раздумал, положил его на место. Взгляд его упал на большую иглу для переливания крови. Старик улыбнулся. «Вот что я ей сделаю, – подумал он. – Я выкачаю из неё кровь и закачаю жёлтую жидкость… Она будет моим личным кинодокументалистом. И будем надеяться, что её рост при этой операции не уменьшится…»
Воодушевлённый лёгкой победой, Ринорук совершенно не учёл одного: ловкости и находчивости черепашек.
Донателло, схватившись за руку влетевшего в ворота ада Микеланджело, зацепился ногой за столб и не дал своему другу остаться там навечно. Микеланджело же схватился рукой за ремень Рафаэля, а Рафаэль, в свою очередь, крепко держался за панцирь Леонардо.
Первым вылез Леонардо, за ним Рафаэль, потом Микеланджело, и затем трое черепашек дружно вытянули Донателло. Рафаэль тут же приставил зелёный палец к губам, показывая тем самым друзьям, чтобы они соблюдали осторожность и тишину. Черепашки поняли: у Рафаэля созрел какой-то план. Они бесшумно на цыпочках двинулись к двери.
К счастью, Ринорук стоял спиной к ним. Старик вставил иглу в трубку, ведущую из аппарата-смесителя, подтянул аппарат к Эйприл и нащупал у неё на шее артерию, куда хотел воткнуть иглу. Глаза Эйприл были полны отчаяния, она попала в безвыходное положение уже в который раз за последние дни. «Но сейчас, похоже, – думала она, – последняя моя минута…»
– Эй! – раздался в этот момент голос Рафаэля. – Ты забыл свой шар!
Старик обернулся на голос, и в этот момент черепашка, выдернув шар из пазов в стене, бросил его прямо в голову Ринорука. Шар воткнулся своими крючками в лоб старика, тут же вылез буравчик, который вмиг просверлил дыру и начал выкачивать из старика его мутно-жёлтую кровь.
Ринорук, ещё до конца не отогревшийся после холодильника, сообразил, что если сию секунду не получит спасительной жёлтой жидкости, то погибнет. Он из последних сил оторвал шар, затем с остервенением смял его, словно это был фантик от конфеты, и отбросил в сторону.
Старик слабо улыбнулся. Он посмотрел на иглу и, не раздумывая, воткнул её себе в сердце, повернулся к аппарату и включил его.
То, что случилось дальше, не подлежит детальному описанию…
Старик не знал, что в жидкость была добавлена соляная кислота, которая тут же стала жечь Ринорука изнутри. Старик, не сообразив, что с ним происходит, даже не смог отключить аппарат. Он сделал два шага и замертво рухнул на пол.
– И как он только смог выбраться из холодильника? – удивился Донателло, обходя лужу, оставшуюся от старика.
– Сейчас выясним, – ответил Рафаэль и пошёл к холодильной камере.