Женщине было около двадцати, о чем свидетельствовали и слегка усталые глаза, а на вид она выглядела моложе.
- Не буду говорить, откуда, - продолжала она, чуть погодя, - мне удалось узнать, что он решил разделаться с вами.
- Разделаться?.. М-да... Странно... Но разве я когда-нибудь перешел ему дорогу?
- Одному только ему известно, кто, когда и почему становится ему неугоден, - произнесла Ли.
- Вас послушать, так это не человек, а зверь какой-то, - сказал Брюс Вейн.
- Так оно и есть, и лучше бы вам прислушаться к моим словам, чтобы потом не пожалеть.
- У меня нет никаких оснований не верить вам... Скажу более, что мне приятно, если кто-то позаботится обо мне.
Этими словами Брюс Вейн открыто намекнул посетительнице на то, что она ему нравится, и выразил надежду на продолжение их знакомства.
В следующую минуту Ли резко встала, пригладила рукой свои длинные волосы, распущенные по спине, и быстро произнесла:
- Теперь я должна идти.
- Вы разве не выпьете со мной чашечку кофе? - в растерянности поинтересовался Брюс Вейн.
- Меня ждут, - скупо ответила она.
- Тогда, может, как-нибудь в другой раз?
- Не ищите со мной встречи, прошу вас, ради меня! Прощайте!
Он что-то хотел возразить, но женщина быстрыми шагами направилась к двери, не дожидаясь, пока Брюс Вейн соберется с мыслями.
Глава 3
НА НАБЕРЕЖНОЙ
Оставшись дома вдвоем, Микеланджело и Леонардо поначалу решили тут дождаться своих друзей-черепашек, которые отправились на встречу с Эйприл, но после передумали.
- Чего ради мы будем сидеть здесь, когда можно провести время в более приятном месте? - поинтересовался Микеланджело у Леонардо, который листал давно прочитанную книгу.
- Где, например? - уточнил тот.
- А что, если нам пойти покататься на лодках? Ведь давно собирались, да все по- чему-то не получалось.
- Хорошая мысль... Тем более, что на воде я чувствую себя прекрасно, - заметил Леонардо.
- Тогда собирайся.
Через несколько минут черепашки уже спешили по направлению к набережной, где, как правило, в утреннее время суток было безлюдно, если не считать редких прохожих в основном пожилого возраста, гуляющих либо с внуками, либо с собаками.
Нельзя сказать, что это место могло похвастать своей бурной растительностью. Деревьев здесь было немного, зато кустарников, которые спускались своими корнями прямо до воды, оказалось достаточно. В их тени прятались от солнца птицы, выискивая насекомых, которые здесь водились в большом количестве.
Без труда черепашки взяли лодку напрокат на продолжительное время.
Во время плавания по водоему между ниндзя возник спор, что воспринималось вполне естественно, так как, если бы его не было, это свидетельствовало бы о ненормальности их общения.
А все началось с того, что Леонардо, вспомнив рекламный щит, приглашавший посетить гладиаторские бои, которые в последнее время становились все более популярными, спросил у Микеланджело, знает ли тот о происхождении гладиаторских игр.
- Конечно! - не задумываясь, ответил Микеланджело с видом знатока. - Еще бы! О таких вещах должен знать каждый, кто каким-то образом связан с борьбой.
- Может, ты расскажешь мне? - поинтересовался Леонардо.
- Что, разве нет другой темы для разговора? - вдруг занервничал тот, так как к ответу в данный момент был не готов.
- А меня это интересует сейчас, тем более, что я-то знаю кое-что об этом, в отли- чиє от некоторых, - с явным намеком заметил Леонардо, подозревая, что его друг в этом вопросе некомпетентен.
- Что ты имеешь в виду?! - вскрикнул Микеланджело.
- Только то, что если бы ты не выкручивался передо мной, а имел в себе достаточно мужества признаться, что сказал неправду, то я рассказал бы тебе много интересного. Но ведь ты же этого не сделаешь, не так ли?
Микеланджело искоса взглянул на Леонардо. У него было большое желание достойно высказаться по этому поводу, но пока ничего такого не приходило на ум.
- Ты понимаешь, - вяло начал он, - я не уверен, что могу вспомнить все в деталях, так как читал об этом давно...
- Оправдываешься?.. Когда это - давно? - наседал на него Леонардо.
- А тебе какая разница? Если я говорю, что читал, значит, так оно и есть!
- Что-то я сомневаюсь... А впрочем, на самом-то деле, мне какая разница... Я только хотел поделиться с тобой своими знаниями, но, раз ты так упрямишься их получить, то тема закрыта.
Какое-то время черепашки молча плыли по водоему, оглядывая окрестности и не говоря друг другу ни слова. Но вскоре Микеланджело не выдержал:
- Да ладно тебе! Давай валяй! Рассказывай мне, потому что уже невыносимо осознавать, как ты втихаря посмеиваешься надо мной, чувствуя себя на высоте.
Леонардо уже привык к тому, что от Микеланджело признаний, как и прощений, не дождешься, а потому, улыбнувшись, спокойным голосом, как ни в чем не бывало, начал:
- Гладиаторские игры были распространены в древнем Риме, а позже и по всей Римской империи. Существовал обычай принуждать специально обученых людей биться насмерть, чтобы пролитая ими кровь возбуждала жадную до зрелищ, развращенную публику, которая находила удовольствие в страданиях и смерти себе подобных.
- Фу, - поморщился Микеланджело, - скажешь тоже: удовольствие...
- Именно так, и не иначе... В молчании или беззаботно болтая, задумчиво или веселясь, возбужденно или равнодушно взирали плебеи и патриции на захватывающее зрелище, как перед ними на арене обученные в специальных гладиаторских школах вооруженные люди эффектно, умело и беспощадно сражались друг с другом. При этом, если зрители того требовали, гладиаторы убивали своих противников с особой жестокостью... Ты помнишь, Микеланджело, как мы на прошлой неделе ходили на бейсбольный матч? И команда, за которую мы болели, сначала проигрывала?
При упоминании об этом матче глаза у Микеланджело заблестели, так как он там имел возможность отличиться, устроив прямо на трибунах драку между болельщиками.
- Как же мне не помнить!? - радостно подхватил тот. - Ты помнишь мой коронный удар левой? Верзила, который набросился на меня с кулаками, испытал силу его на своей голове.
Микеланджело с гордостью продемонстрировал перед Леонардо, каким образом он разделался со своим обидчиком.
- Успокойся, Микеланджело! А то ты не на шутку разошелся, - заметил Леонардо, когда прямо у него перед носом оказался кулак черепашки.
- Ты же сам начал!
- Правильно, начал, но лишь для того, чтобы ты смог представить накал страстей болельщиков на матче, а не для того, чтобы получить от тебя по носу.
- Это еще для чего? - не удержался Микеланджело.
- Чтобы ты понял... Потому что приблизительно такой же была атмосфера игр гладиаторов. Каждая удачная атака сопровождалась бурным рукоплесканием, каждая ошибка — оглушительным свистом и криками. И когда один из обессилевших противников попадал в ловушку, ошибался или его настигал смертельный удар, то крики и сдавленные стоны проносились по рядам возбужденных зрителей. Затем к повережен- ному невозмутимо приближался арбитр, поднимал руку и объявлял бой оконченным. По его знаку на арену выбегали служители, укладывали окровавленное тело на заранее приготовленные носилки и выносили через боковые ворота в мертвецкую.
- Ты это так рассказываешь, точно сам видел бой гладиаторов, - вставил Микеланджело, пребывая от услышанного в несколько смятенном состоянии.