Микеланджело вопросительно посмотрел на Стефена Уэбера:
- Может... может пора произносить заклинание?
Услышав про заклинание, черепашки переглянулись.
- А что, - откликнулся Донателло, - может, на самом деле попробуем?
Стефен Уэбер отрицательно покачал головой.
- Нужно подождать, - скупо ответил он.
- Чего ждать? - возмутился Леонардо.
- Вы, наверное, хотите дождаться момента, когда Эйприл отдаст распоряжение своим воинам расправиться с нами? - поинтересовался шутливо Микеланджело.
- Нет, не этого момента, - сказал ученый.
- В таком случае, какого? - не отставал от него Микеланджело.
- Когда Мэйсен Стирлинг будет набиваться к Королеве в верные слуги.
Ответ Стефена Уэбера ошеломил черепашек.
- Ну и ну! - отозвался Донателло.
- А что, такое произойдет? - спросил Рафаэль.
- Я в этом даже не сомневаюсь, - заявил ученый, - и, думаю, нам долго ждать не придется.
- Мне кажется, - начал Леонардо, - нам сейчас нужно во что бы то ни стало выбраться из этой клетки. Ключ у Эйприл, поэтому надо убедить ее выпустить нас отсюда.
- Да-а, - протянул Микеланджело, - хорошо бы оказаться на свободе.
- Но как убедить ее? Ведь она в беде?! - недоумевал Рафаэль.
Пока черепашки совещались да раздумывали, Мэйсен Стирлинг понял, что его время безвозвратно ушло, а потому со своим поражением ему надо смириться, хотя при его характере и запросах сделать это было очень трудно.
Она знал, что в Эйприл теперь параллельно существуют два начала: доброе, которое было изначально ей присуще, и злое, недавно приобретенное. И поэтому ему крайне хотелось каким-то образом помочь развиться всему злому, что в нее вселилось, чтобы получить от этого для себя немалую пользу.
Насильно взяв у Мэри Дэнтон нож Каина, Мэйсен Стирлинг обратился к Королеве:
- Ваше Высочество! Я бы хотел вернуть то, что вам принадлежит по праву.
Эйприл попросила воинов, чтобы те подвели Мэйсена Стирлинга к ней поближе.
- Что же вы хотели мне вернуть? - не скрывая неприязни к нему, - спросила Эйприл.
- Вот этот нож Каина, ведь он ваш.
Он протянул Эйприл священный нож. Она сначала отшатнулась, не решаясь брать его в руки.
Тогда к ней приблизился толстяк и шепнул на ухо:
- Берите, он уже ничего не сможет сделать.
Эйприл послушалась совета и приняла нож. Надо сказать, что этот нож обладал каким-то странным действием: лишь только он попадал к кому-либо в руки, он буквально требовал от того человека, чтобы его пустили в дело, ведь изначально он был придуман как оружие.
Несколько минут Эйприл в задумчивости рассматривала его. Он начинал ей нравиться. Но снова в глубине души ее росло мощное противостояние всему, что было так или иначе связано с насилием, а значит и с этим ножом. Тогда ей хотелось бросить его на пол и избавиться от него.
- Я бы просил вас, Королева, - как можно более мягко говорил Мэйсен Стирлинг, - чтобы вы воспользовались моими услугами, ведь я могу быть вам полезен.
- Да-а? Чем же?
Теперь Эйприл упивалась тем, что наблюдала, как изворачивался перед ней Мэйсен Стирлинг.
- Я... я... - запнулся он, соображая, что бы такое ответить, чтобы произвести на нее впечатление, - я исполню любое ваше желание.
- Так уж и любое? - усомнилась Эйприл.
- Да-а, но... правда... если... - замялся Мэйсен Стирлинг, опустив глаза.
- А говорите любое! Откуда тогда это «но», «если»? Условия буду ставить я, - отыгрывалась девушка.
- Конечно, я несколько преувеличил... В моих силах...
- В ваших ли силах, - перебила его Эйприл, не дав возможности закончить фразу, - вот этим ключом открыть замок?
Эйприл показала ключ Мэйсену Стирлингу.
- Ну... Какой замок? Где он находится? - занервничал он, узнав ключ.
- Я же вижу по глазам, что вам знаком этот ключ. Или я ошибаюсь?
- Мне?.. Ключ?..
Отпираться было бесполезно и Мэйсен Стирлинг сказал:
- Да, я знаю этот ключ и знаю, от какого он замка.
- Ну, тогда как же вы ответите мне на мой вопрос: в ваших ли силах открыть этим ключом замок?
- Думаю, что да.
Мэйсену Стирлингу было неловко подходить снова к клетке, чтобы теперь уже выпустить черепашек и Стефена Уэбера из нее, но у него не было выбора.
Через несколько минут черепашки и ученый оказались на свободе.
После этого Эйприл поднялась с трона и обратилась к собравшимся в зале обитателям Каменного города с речью:
- Убеждена, что никто из вас не надеялся увидеть меня на троне вместо вашего прежнего Короля. Но так случилось, что новой эре насилия и жестокости не суждено было начаться.
- Наш Король не так говорил об этой эре, - возразил кто-то из зала.
- Ваш Король, естественно, говорил иначе. Я подозреваю, что он вам обещал в связи с этим.
- Он обещал блага нашему народу, - выкрикивали то здесь, то там те, кто оказался посмелее.
- Вашему народу? - переспросила Эйприл. - Но за счет кого вам достанутся воображаемые блага? За счет тех, кто живет на земле? Вы опоздали на два тысячелетия и напрасно ждали этого момента.
Вдруг разум Эйприл помутился и она стала говорить совершенно противоположные вещи:
- Мы еще сумеем завоевать себе мировое господство. Наш народ заслужил того, чтобы с ним считались. Те земные люди не достойны уважения и жалости...
Толпа зашумела. В коротких фразах, которые произносила Эйприл, они узнавали слова их Короля.
- Наш Король не покинул нас, - шептались они.
- Он вселился в нее, чтобы управлять нами, - говорили они один одному, радуясь при этом.
Черепашки наблюдали за поведением людей Каменного города. Они не были безропотной толпой, которая была бы готова служить любому королю, а потому признали Эйприл лишь тогда, когда она заговорила с ними словами их прежнего Короля.
Толстяк встал чуть впереди Эйприл и поднял руки кверху, читая молитву. Тут же эту молитву подхватили люди, произнося ее громко вслух, но ни Эйприл, ни черепашки, ни Стефен Уэбер, ни даже Мэйсен Стирлинг и Мэри Дэнтон не поняли ни единого слова из нее, так как язык ее был знаком только этим людям.
Все смотрели на статую уродливого мужчины с поднятой вверх рукой, и в руке той он сжимал нож - нож с лезвием, сверкавшим в пламени свечей красноватым светом.
От такого зрелища черепашкам становилось жутковато. Их удивило то, что Эйприл вдруг подняла руки кверху, подобно всем этим людям. Ее губы задвигались.
- Неужели она читает вместе с ними эту молитву? - испуганно поинтересовался Донателло, глядя на нее в упор.
- Я думаю, что она просто притворяется, - высказался Рафаэль, - понимаешь, она подыгрывает им, ведь теперь она их Королева.
- А мы чего здесь стоим? - начинал беситься Леонардо.
- Ты что, тоже хочешь читать молитву, - подшутил над ним Микеланджело.
- Пошел к черту, - сгрубил тот.
- Не посылай, - сказал ему Микеланджело, - если мы сейчас у дьявольской силы, то чего тогда можно ожидать от черта?
- Тоже мне разговор о чем завели, - одернул их Донателло.
- Эйприл нужно спасать отсюда, - произнес Рафаэль, посмотрев при этом на Стефена Уэбера. - Эти люди не так безобидны, как кажутся с виду.
- Так-так, - согласился Микеланджело, - как бы они ее еще куда не втянули.
В следующее мгновение молитва закончилась, и все отчетливо услышали смех прежнего Короля. Его издавала Эйприл, черепашки с ужасом осознавали это.
Но еще более ужасное произошло чуть позже. Лицо Эйприл становилось безобразным и уродливым, так что без отвращения на нее смотреть было невозможно.
В какой-то момент оно было похоже на лицо прежнего Короля, потом оно менялось снова.
- Наш Король! Наш Король! - шипели со всех сторон люди Каменного города.
Черепашки видели эти удивительные превращения, которые происходили с лицом Эйприл и теперь уже настойчиво говорили Стефену Уэберу: