Черепашкам же наоборот почудилось, что они попали назад в двадцатое столетие и поэтому ощущали себя превосходно.
Увидев продавщицу горячих сосисок, они тут же направились к ней.
- Вы будете? - развязно спросил у полицейских Леонардо.
Те отрицательно покачали головами.
- Тогда четыре порции сосисок и четыре пива! - заказал Лео.
- Извините, а пиццы у вас нет? - умоляющим голосом спросил Микеланджело.
- Нет! - ответила изумленная продавщица, которая, не отрывая глаз от необычных посетителей, стала готовить четыре хот-дога.
Лили протиснулась к Леонардо и шепотом спросила:
- А ты видел здесь коров или свиней?
- Нет, не видел, - ответил он.
- И тебя не интересует, откуда они взяли мясо для этих сосисок? - девушка брезгливо поморщилась.
- Сейчас спросим, - пожал плечами Леонардо. - Из чего вы приготавливаете эти сосиски? спросил он у продавщицы.
Растерянная женщина открыла рот, но ничего не ответила, казалось, она поперхнулась словами.
- Из крыс, наверное? - равнодушно пришел ей на помощь Донателло.
Женщина утвердительно закивала головой.
- Ну тогда нам четыре порции крысисок! - повторил заказ Леонардо.
Окружающие притихли и медленно стали подтягиваться ближе.
- А это что за чучело? - нахально спросила Кристина, показывая своим, перепачканным в шоколаде, пальцем на Лили Хейли. - Увешалась фольгой, как рождественская елка! - проговорила девушка, презрительно скривив губы.
- На себя посмотри! - огрызнулась Лили. - Чучело как раз таки ты, а не я.
- Это я-то чучело? - Кристина вплотную подошла к лейтенанту.
Девушки стояли друг против друга.
Моррисон, казалось, не обращал внимания на свою подругу. Он стоял молча и разглядывал незнакомцев.
Черепашки же наоборот, сразу почувствовали, что пахнет дракой, и оценивающе рассматривали обеих девушек, прикидывая шансы своей подруги-полицейского.
Лили и Кристина были похожи друг на друга: каштановые волосы, зеленые глаза; правда Кристина была чуть-чуть повыше и сухощавее.
Сравнение было явно не в пользу Лили. В Кристине чувствовались порывистость, страстность и буйство.
Лили - наоборот, больше походила на ее размытое отражение. Мягкие линии носа, округлый нежный подбородок. Девушка напоминала оранжерейный цветок, в то время как Кристина была дикорастущим колючим шиповником.
Обе женщины были воплощением своих миров: наземного города и подземелья.
- Поединок! - вдруг нагло выкрикнул Моррисон и быстро подошел поближе. В зубах его торчала спичка.
Не успели черепашки и Джексон опомниться, как хипперы образовали круг, рассевшись на деревянных ящиках, на старых покрышках, устроившись на корточках; некоторые просто плюхнулись на голый грязный бетон.
Обитатели подземелий, где однообразие было превалирующим блюдом, как видно, любили повеселиться на дармовщинку.
Время от времени, поединки проводились и раньше. Бывало сосед украдет у соседа из фанерной коробки-жилища помятую банку консервов. Либо кто-то обзовет другого подлецом. Но сейчас было иначе.
Эта девушка-коп из верхнего города оскорбила всех, дав понять, во что обитатели верха ставят своих собратьев.
- Погоди! - неожиданно громко прозвучал голос Микеланджело. - Драка женщин - слишком жуткое зрелище для моих слабых нервов.
Бородатые и волосатые хипперы дружно захохотали, понимая, что он имел в виду.
- А что ты предлагаешь? - внимательно посмотрел на него Моррисон.
- Как в средние века! - ответил Микеланджело. - По одному мужчине за каждую женщину и поединок должен состояться между ними. Один на один.
- Ну что ж! Годится. Ребята, позовите Джимми.
Тут же добровольцы с хохотом убежали и через некоторое время вернулись, введя в круг не человека, а просто гиганта, который смущенно переминался с ноги на ногу. Волосы его были взлохмачены, из них торчали соломинки; должно быть он где-то спал.
- Драться - так драться! - безразлично проговорил этот медведь, похлопывая громадными ручищами.
Он стянул через голову куртку, огляделся и бросил одежду какой-то девушке с серьгами в ушах.
Микеланджело оглядел выпирающие из-под кожи бугры мускулов на плечах, грудной клетке и рельефный, словно вылепленный из пластика живот гиганта, который был почти на две головы выше его. В глазах ниндзя потемнело.
Донателло, Леонардо и Рафаэль просто сели на месте, проклиная тихонько выскочку Микеланджело. Тот и сам готов был извиниться и пойти на попятную, но гордость не давала сделать это.
Микеланджело давно заметил Моррисона и узнал в нем предводителя хипперов, которые ворвались утром в кафе. Он прекрасно понимал, что пощады ему сейчас ждать нечего: волосатик просто сгорает от желания наказать дерзких ниндзя, которые помешали ему взять еду для голодных жителей поселка.
Противник Микеланджело внешне был спокоен, лишь продолжал потирать свои огромные ручищи, отчего зверьками играли мускулы по всему его телу. Какой-то проворный малый, тут же наладил тотализатор. Ставки делались в виде консервов или бутылок пива.
На Микеланджело в толпе почти никто не ставил. Соперники сошлись, схватка началась.
Главным для Микеланджело было не подпустить этого медведя к себе - тот бы завязал черепашку в узел своими ручищами. Поэтому Микеланджело атаковал на расстоянии вытянутой руки. Но его кулак отлетал от натренированного тела Джимми, как от упругой резины.
Джимми же беспечно отмахивался от наскоков низкорослого, по сравнению с ним, Микеланджело. Он топтался довольно лениво: ему, как и зрителям поединок представлялся лишь оттягиванием финала. Борьба зашла в тупик.
Микеланджело колошматил Джимми, нанося град стремительных ударов и быстро отскакивал. А гигант лишь почесывал ушибы и в ответ, если успевал дотянуться, бил Микеланджело ладонью наотмашь.
От шлепков Джимми у ниндзя уже кружилась голова, а противник по-прежнему был спокоен и непробиваем.
Донателло, Леонардо и Рафаэль сострадательной кучкой топтались у края круга. Они вздрагивали от каждого дикого выкрика обрадованной толпы, сердце у них сжималось от жалости к другу.
Между тем поединок стал понемногу ускоряться. Теперь Микеланджело кружил вокруг Джимми-медведя, не давая тому пёредышки. Гигант уже не мог безразлично стоять на месте: жесткие кулаки Микеланджело, раз за разом достигая цели, начали его понемногу раздражать.
Разозленный Джимми крепко приложился к Микеланджело, который оттого чуть не вылетел за край круга. Пока ниндзя очумело крутил головой, вытряхивая остатки звездочек, Джим, подняв кулаки, вразвалку двинулся на беспомощного Микеланджело.
Зрители зло заворчали: схватка подходила к концу. Гиганту оставался шаг, чтобы огромной ступней пригвоздить противника к полу. Лили взвизгнула и отвернулась.
Черепашки сделали движение вперед, но замерли под свирепыми взглядами толпы.
Моррисон уже намеревался остановить поединок: ему показалось, что от Микеланджело Джим оставит мокрое место. Но тут произошло непредвиденное.
Микеланджело собрался, приподнялся, словно намереваясь вскочить, а потом ядром метнулся под ноги Джимми. Гигант, не ожидавший удара, пошатнулся и рухнул на спину, нелепо дрыгая руками и ногами.
- Победа! Победа! - восторженно восклицали зрители.
Джимми сел, удивленно тараща глаза. Он повертел головой вокруг себя: приветствовали явно не его.
А толпа, ошарашенная и немного смущенная, уже праздновала нового кумира. Боевой круг тут же превратился в праздничный стол. Откуда-то, словно по мановению руки, появились консервы, хлеб, бутылки с пивом и другими напитками.
Заставили глотнуть даже Лили. Сначала она морщилась от отвращения, но потом ей стало теплее и уже как будто не так смердели тела людей, которые находились рядом.