- Ребята! - распахнула красивые глаза Эйприл. - Откуда вы знаете, что жена президента переживает?
- Это долгий разговор, - неопределенно повел лапой Микеланджело. - Трудно все сразу объяснить, хотя ничего мы от тебя в секрете не держим. Как-нибудь на досуге мы расскажем, как узнали о настроении жены президента. А теперь не время заниматься долгими разговорами.
- Ты знакома с миссис Далтон? - спросил напрямик Леонардо.
- Как раз сегодня я, кажется, подружилась с ней, - призналась Эйприл. - Я прекрасно знаю, отчего она волнуется. Но вот что, мои дорогие друзья, это тот самый случай, когда вам совать свои носы не следует. Я обещала помочь миссис Далтон. Вы меня хорошо поняли?
- Я не сказал бы, что очень, - пробурчал Леонардо.
- Частично, - уточнил Рафаэль.
- Вот этого вам как раз достаточно, - улыбнулась Эйприл. - Займитесь чем-нибудь другим. Мне поручено деликатное задание, и вы можете только помешать. Да я, вообще, не понимаю, как вы можете быть полезны Джоанне. Договорились, мальчики, держитесь подальше. Хорошо?
- Мы не привыкли с тобой спорить, - сказал Микеланджело. - Раз ты так считаешь, пусть будет так.
Но Эйприл в эти минуты еще не знала, какая ее подстерегает опасность.
Глава 4. Последняя минута
Джефри Нолл считал себя лучшим тележурналистом, и когда при нем произносили имя известной публике Эйприл О'Нил, то он начинал нервничать. Он терпеть не мог это имя, а если случайно сталкивался с Эйприл в кабинетах или коридорах телекомпании, то его лицо буквально желтело от злости.
Сколько помнит себя Джефри, никого в жизни он так не ненавидел, как эту смазливую женщину. Недруги замечали его патологическое неприятие О'Нил и посмеивались.
- Боишься, что она заткнет тебя за пояс? - говорили одни.
- Да она просто отшила его однажды, - замечали другие.
Больше всего злило Джефри то, что те и другие были правы. Уж сам-то перед собой он мог не прикидываться! По-прежнему вся Америка замирала у экранов телевизоров, когда начинал вести передачу Джефри Нолл. Это льстило самолюбию. За это он любил американцев.
Но зрители становились предателями по отношению к нему, когда с таким же вниманием слушали эту болтливую сороку. Опросы показывали огорчительную близость рейтингов этих двух телевизионных комментаторов.
Должно быть, потому Джефри в последнее время занялся телевизионной режиссурой и стал преуспевать в этой области. Но она, эта неугомонная Эйприл, написала книгу, которая становится явно бестселлером. От зависти Джефри чуть не лопнул. Но на книгу у него явно духа не хватит. Да и времени тоже!
Правы были и те, кто предполагал, что за ненавистью Джефри стоят жизненные причины. Когда-то Джефри потерял голову, так влюбился в Эйприл. Что он только не делал для того, чтобы заслужить ее внимание! Но все было напрасно. А однажды в многолюдной компании она обозвала его гориллой, и он эту обиду не забудет до смертного часа.
Мысленно Джефри не раз казнил Эйприл. Он готов был изжарить ее на медленном огне, чтобы на его глазах ее красота обуглилась. О, какое облегчение принесло бы это!
И все-таки мужское самолюбие не главенствовало. Больше всего пугало Джефри то, что Эйприл займет первое место, а его оттеснит на второе. Он по опыту других знаменитых комментаторов знал, что со второго места легко скатиться на третье, а там пошло и поехало.
Как было бы хорошо, если бы Эйприл стала уродиной! Всякие же бывают случаи. Если на ее лице появится безобразный шрам, то она уже не полезет под объектив телекамеры. Пусть занимается домашними делами, разводит кроликов или коллекционирует своих любимых черепашек. Это же надо - обожать таких уродин! Неужели они лучше Джефри Нолла?
Такой человек, как Джефри Нолл, обычно не имеет друзей. Джефри любил себя настолько сильно, что у него не оставалось чувства привязанности к другим. Когда те, кто считал себя почему-то в приятельских отношениях с Джефри, говорили, что он их предал, комментатор только пожимал плечами. Если ему надо было кого-то спихнуть с дороги, он никогда не задумывался над этим. Он мог написать донос на сотрудника в ФБР, вовсе не думая, что делает что-то неблаговидное.
Только собственная выгода, других понятий для Джефри Нолла не существовало. И при всей этой беспринципности и цинизме Джефри поддерживал долголетнюю дружбу с одним человеком - это был Билл Танакис, тайный советник президента.
Сам Джефри считал, что они с Биллом близнецы-братья, так много общего было в их характерах и отношении к окружающему миру. Они понимали друг друга с полуслова. Танакис много раз пользовался услугами Джефри. Достаточно было намекнуть, и Джефри сделает все, чтобы выставить Танакиса в лучшем свете.
И если Джефри для Танакиса был рупором, то Танакис для Джефри являлся главной связью с сильными мира сего.
Приятель Билл так вознесся, что может закружиться голова на такой высоте. Дружить с подобным господином было чрезвычайно выгодно. И дело не в том, что Танакис делал какие-то выгодные услуги. Было достаточно того, что люди знали Джефри близок к Танакису. Этот факт действовал лучше всякой рекомендации.
Иногда в беседе с несговорчивым партнером Джефри бросал небрежно, как бы случайно:
- Как сказал бы мой друг Танакис...
Или усмехался:
- В таких случаях мой приятель Танакис...
И тут же собеседник распахивал глаза.
- О, вы знакомы с этим господином?
Великое дело - знакомство с высокопоставленными чиновниками. Тем более если это дружба. Кто пустил бы Джефри в Белый Дом так запросто, как это происходило чуть ли не каждый день? Он был вхож туда, как в собственное жилище.
Старинные приятели сидели в просторном кабинете. Тихо жужжал кондиционер. Билл угостил Джефри отличной сигарой. Джефри предпочитал сигареты, но не мог отказаться и стал дымить, как допотопный паровоз.
- У тебя проблемы? - спросил Танакис.
- С чего ты решил? - прикинулся равнодушным Джефри.
- Я тебя достаточно хорошо знаю.
- Вижу, от тебя не скрыть дурного настроения.
- Кто его сделал дурным?
- Долгий разговор.
- У меня как раз есть время, - сказал Танакис. - И мне нужно отвлечься. Сегодня мне тоже одна дама испортила настроение.
- Неужели женщины могут портить тебе настроение? - льстиво удивился Джефри.
- Да, приятель, когда эта женщина является супругой президента.
- О! - неопределенно воскликнул Джефри, не смея расспрашивать и сгорая от любопытства.
- Я не люблю, когда стараются перебежать мне дорогу, - сказал недовольно Танакис.
- Еще бы! Ты все-таки Танакис!
- Если бы это была любая другая женщина, то получила бы сполна. Но с этой дамой я не могу открыто конфликтовать.
- Понятно, Билл, - старательно кивнул Джефри.
- Она всегда относилась ко мне с предубеждением. А теперь я увидел в ее глазах прямо-таки враждебность.
- Вот же дрянь!
- Ты забываешь, о ком говоришь, - понизил голос Билл.
- Когда кто-то о тебе думает плохо, я готов отвинтить ему голову, - решительно сказал Джефри.
Эта грубая лесть понравилась Танакису и он решил довериться Джефри.
- Эта... как ты ее назвал... в общем, дама вообразила, что может влиять на судьбу Америки. Она решила активно участвовать в процессе выборов президента. Это я почувствовал, а мое наитие меня никогда не подводило.
- Каким же образом участвовать? Я проведу с ней интервью, если ты желаешь. Я устрою грандиозный спектакль с двумя персонажами. Я покажу всей Америке, как она глупа. Курица моей тетушки Берты куда умнее этой расфуфыренной куклы.
- Успокойся, Джефри, - поднял руку Танакис. - Не горячись. Может быть, и понадобится интервью. Я это постараюсь устроить. Но пока рано об этом говорить. Дело в том, Джефри, что мне показалось - Джоанна Далтон задумала примирить своего мужа с Фрэнком Нилгсом. Представляешь?