Грегори бросился на противоположный берег, а черепашки-ниндзя остались стоять посреди моста.
Темная туча с огненными проблесками, окутывающая черную фигуру Дарлога. подползла к узкому мосту и замерли.
— Я советовал бы вам, парни, присоединиться к нашему другу Грегори. — обернулся Микеланджело к товарищам. — Я собираюсь кое-чем поразить воображение этих гнорров. Но для этого мне нужно остаться одному на мосту.
— Что ты задумал? — спросил Леонардо.
— Я хочу поразить Дарлога его же оружием.
Черепашки-ниндзя не стали вдаваться в подробности. Леонардо, Донателло и Рафаэль кинулись за Грегори на другую сторону моста. Улюлюканье гнорров, между тем, сделалось нестерпимым.
Косматая мантия Дарлога уплотнилась и раздалась в стороны, как два крыла. Клинок раскаленного, но темного пламени обрел форму изогнутого меча.
Микеланджело не сдвинулся с места.
— Уходи, — негромко проговорил он. — Твой огонь бессилен. Твоя собственная злоба сделала тебя уязвимым. Ты не пройдешь по мосту. Уходи!
Он снял с пояса кожаный мешочек, развязал и рассыпал себе под ноги его белый порошок.
Проблески огня на крыльях Дарлога угасли, но ятаган налился багровым цветом. Он шагнул вперед, и черные крылья, неожиданно выросшие до гигантских размеров, завесой тьмы нависли над отважным Микеланджело. Размахнувшись, Дарлог ударил мечом, но Микеланджело успел отпрыгнуть назад.
И едва лезвие огненного меча коснулось порошка, рассыпанного Микеланджело на мосту, как все вокруг осветила синеватая вспышка. Раздался звон, и багровый ятаган распался на тысячу тусклых осколков. Мост начал рушиться в пропасть.
Дарлог с хриплым воем провалился в огненную реку, которая некогда и породила это чудовище. Микеланджело в несколько огромных прыжков успел добежать до конца моста. И когда последний обломок моста полетел вниз, ниндзя оттолкнулся от него, пролетел в воздухе и ухватился руками за край берега, выронив и факел и меч.
Грегори протянул ему руку и, под ругань раздосадованных гнорров, помог спутнику выбраться наверх.
— Что это было? — восхищенно спросил он Микеланджело.
— Порох, — ответил Микеланджело. — Его изобрели китайцы. Когда я отправлялся в это путешествие, то решил захватить немного этого ценного порошка. При соприкосновении с огнем он производит взрыв.
— Я и представить себе не мог таких чудес, — пробормотал Грегори.
— Через каких-то пять столетий порох станет известен во всей Европе, — авторитетным тоном заявил Рафаэль. — Его распространение сильно повлияет на ход всемирной истории.
— Значительно больше на ход всемирной истории повлияет открытие Колумбом Америки, — заспорил с другом Донателло.
Вокруг них просвистело две стрелы, пущенные озлобленными гноррами. Не задерживаясь, путники отправились по дороге, ведущей от моста, к столице царства глуммов. Она вывела их в гулкий коридор.
Глухой, постепенно замирающий рокот едва заметно сотрясал пол. Когда они отошли от границы на милю, глубины недр в последний раз чуть слышно вздохнули, и, наконец, воцарилась тишина.
Спустя час ходьбы, дорогу путникам преградил сторожевой дозор глуммов. Облаченные в латы воины обступили их, направив на черепашек-ниндзя и Грегори арбалеты.
— Мы пришли к вам с миром, — приветственно поднял руку киммериец. — Как видите, я не вооружен. Свой меч я потерял, когда Дарлог полетел в огненную реку.
— Дарлог повержен? — изумленно переглянулись глуммы, которые от радости не могли поверить такому невероятному известию.
У меня с ним возникли кое-какие неразрешимые разногласия, — скромно похвалился Микеланджело. — В результате, мне пришлось пожертвовать мечом и порохом, а ему — жизнью. Гнорры были крайне раздосадованы, лишившись такого союзника.
— Без Дарлога эти негодяи недолго продержатся в подземелье, — ликующе заметил один из глуммов. — Но как вы умудрились пройти мимо глубинных стражей у восточных ворот? Как смогли пробиться через засаду гнорров?
— Перед настоящей любовью и верной дружбой ничто не может устоять, — ответил умбрийский принц. - Нет таких преград, какие они не сумели бы преодолеть.
— С какой целью вы прибыли в наше царство? — спросил путников другой стражник.
— Мы хотим видеть вашего короля, — ответил Грегори. — Он силой удерживает то, что не принадлежит ему по праву.
Стражники недовольно переглянулись, возмущенные этими непочтительными словами в адрес своего короля.
— Следуйте за нами, — сказали глуммы путникам.
Спустя два часа пути Грегори и черепашки-ниндзя в сопровождении стражников прибыли в столицу глуммов, улицы которой были ярко освещены множеством факелов. Необычайный вид черепашек-ниндзя вызывал среди глуммов удивленное оживление. Их проводили во дворец, где в тронном зале они увидели царственно спокойного глумма с золотым скипетром, в королевской короне и пурпурной мантии.
Умбрийский принц узнал в нем того самого глумма, который освободил его из стеклянной тюрьмы злых фей, и воскликнул:
— Мой избавитель! Кто же вы такой? Неужели вы из тех, кто отнял у меня мою любимую Клер?
— Я король Лек, — ответил глумм. — Я держал Клер у себя в надежде, что сумею добиться ее благосклонности. Вы сумели войти в наше подземелье со стороны ворот, которые мы называем Ворота Смерти. Вы совершили то, чего не мог добиться никто из глуммов — уничтожили Дарлога.
— И очень своевременно, ваше величество, — почтительно встрял в беседу Микеланджело. — У меня сложилось впечатление, что Дарлог был повержен накануне похода, который собирался осуществить во главе гнорров против вашего королевства. Сумели бы вы устоять против этого нашествия?
Вряд ли, — покачал головой Лек. — Дарлог — это порождение огня и тьмы. Он казался нам неуязвимым.
— Теперь угроза для вас миновала, — продолжил Микеланджело. — Я не сомневаюсь, что в скором времени вы без труда изгоните гнорров, а затем и расквитаетесь со зловещими глубинными стражами у восточных ворот. Так не заслужили ли мы награды за свои усилия?
— Я понимаю, о какой награде ты толкуешь, — кивнул головой король глуммов. — Изо всех наших преимуществ перед людьми есть одно, которое мы ревниво храним. Оно называется справедливостью. Я прикажу позвать Клер и спрошу ее — хочет ли она последовать за Грегори? Я сделаю это не потому, что вы этого желаете, а потому, что я должен так поступить.
Наступила глубокая тишина, когда появилась Клер в белом платье, с рассыпавшимися по плечам светлыми кудрями. Как только она увидела Грегори, она бросилась в его объятия и крепко прижалась к его груди.
И тогда король спросил ее:
— Клер, правда ли, что это тот человек, которого вы хотите иметь мужем?
Правда, сущая правда, ваше величество, это он самый! — воскликнула девушка. — Смотрите все вы, милые человечки, как я смеюсь и как я радуюсь!
Она заплакала. Ее слезы падали на лицо Грегори. Это были слезы счастья. Они сопровождались тысячью самых нежных слов, лишенных смысла и похожих на те, что лепечут малые дети. Она не думала о том, что королю глуммов может быть очень грустно смотреть на ее счастье.
— Любовь моя, — сказал ей умбрийский принц, — ты даже представить не можешь, какие опасности мы преодолели. И я нахожу тебя такой, какой мечтал найти.
— Какой же? — спросила девушка.
— Самой прекрасной, самой лучшей из смертных. Ты меня любишь! Хвала небесам, ты меня любишь! Но, любимая, разве ты не любишь немного и короля Лека, который освободил меня из стеклянной темницы, где злые феи удерживали меня вдали от тебя?
— Вы это сделали? — обернувшись к королю, вскричала девушка. — Вы любите меня и все-таки освободили того, кого люблю я и кто любит меня!..