— Завтра же ты отправишься в Каледию. Не спускай глаз с Грегори и Микеланджело. Докладывай мне о каждом их шаге. Я уверен, что рано ли, поздно ли, но они угодят в одну из моих ловушек.
— Будет исполнено, — поклонился Куко.
— А ты молодчина, — хлопнул Микеланджело принца по плечу.
— Я — способный ученик, — скромно улыбнулся Грегори. — Ты — замечательный учитель, Микеланджело. Ты учишь быть героем.
— Я успел заметить, что Краг все-таки выбрался из воды, — помрачнел черепашка-ниндзя. — Один из солдат ему помог.
— Как жаль! — печально вздохнул умбрийский принц.
Не горюй! — подбодрил его Микеланджело. — Чует мое сердце, что мы еще столкнемся с этим типом. Верь мне, придет час, когда ты отомстишь за смерть отца и матери. Ты вернешь свое королевство и будешь править мудро и справедливо.
— А ты станешь соправителем?
— Нет, — покачал головой отважный черепашка. — К чему мне власть? Я счастлив, что живу так, как мне нравится. У меня — самые лучшие в мире друзья. Правда, сейчас они далеко отсюда, очень далеко. Но я верю, что когда-нибудь снова встречусь с ними. Самая высшая ценность для меня в этом мире — свобода. И ее я не променяю даже на трон соправителя королевства. Но я обещаю, что помогу тебе расквитаться с узурпатором и восстановить справедливость.
Смеркалось, когда путники достигли стен Каледийского замка, недалеко от которого раскинулся большой город. Каледийская герцогиня, когда ей доложили о прибывших, радушно приняла беглецов. Она уже была наслышана о государственном перевороте в соседней Умбрии и охотно предоставила законному наследнику умбрийского трона убежище.
Герцогиня была благодарна Микеланджело за то, что он спас сына ее родной сестры от верной смерти, и просила его погостить в Каледии. Черепашка-ниндзя и не думал отказываться. Он понимал, что до тех пор, пока друзья не отремонтируют машину времени и не явятся за ним, ему нечем будет больше заняться. Пока же на его долю выпало то дело, ради которого Микеланджело и жил — защищать обиженных и сражаться с негодяями.
Глава 2
В отличие от обычных людей, которым судьба дарит либо больше доброты, нежели красоты, либо красоты больше, чем доброты, герцогиня Каледийская была столь же добра, сколь и хороша. Стоило только какому-нибудь принцу из соседних земель увидеть ее портрет, как он сейчас же предлагал ей руку и сердце. Но герцогиня отвергала все предложения, отвечая:
— Только один супруг был у меня. Но он погиб в сражении с великанами. Никто мне не заменит покойного мужа.
Но все же, по прошествии пяти лет траура по горячо любимому супругу, она сняласвой наряд печали, чтобы не омрачать радости окружающих и чтобы придворные могли, не стесняясь, смеяться и веселиться в ее присутствии.
Каледийское герцогство включало в себя обширные земли с пустынными равнинами, покрытыми вереском, с озерами, где рыбаки ловили рыбу, и горами, вздымавшимися в страшных ущельях над подземными странами. В этих странах обитали миролюбивые глуммы и кровожадные гнорры.
Герцогиня правила страной, руководствуясь советами старого монаха. Этот старик повидал на своем веку много жестокости и коварства. Доверенный советник герцогини жил в башне, запершись со своими книгами и птицами, и оттуда подавал советы. В своих рекомендациях он придерживался небольшого количества правил.
Мудрый монах советовал герцогине никогда не вводить вновь вышедший из употребления закон. Он рекомендовал уступать голосу народа, чтобы избежать смут. Но уступать, как можно, медленнее, потому что стоит только допустить одну реформу, как люди потребуют другой. Монах не забывал предостерегать, что господству герцогини быстро придет конец, если она будет уступать слишком скоро. Но конец ее правлению наступит и в том случае, если она будет противиться реформам слишком долго.
Герцогиня прислушивалась к старику, так как сама ничего не смыслила в политике. Она была сострадательна к людям. Она помогала бедным, чем могла, посещала больных, утешала вдов и давала приют сиротам.
Она мудро воспитывала свою дочку Клер, внушив ей, что удовольствие можно находить только в хороших поступках; герцогиня никогда не отказывала дочери в хороших удовольствиях.
Десять лет назад, когда ещё были родители Грегори, они приезжали вместе с трехлетиям сыном в гостя к каледийской герцогине. Пока родители сидели и беседовали с гостеприимной хозяйкой за столом, мальчик прогуливался по двору и повстречал трехлетнюю Клер. Она понравилась ему с первого взгляда. Он подошел к ней и предложил:
— Хочешь, поиграем?
— Хочу, — охотно согласилась девочка, которой тоже с первого взгляда понравился этот мальчик.
— Будем делать песочные пирожки, сказал Грегори.
И они стали делать пирожки в песочнице. Но у Клер пирожки выходили плохие, и Грегори шлепнул ее по пальцам лопаткой. Девочка завизжала. Учитель каллиграфии, который в этот час прогуливался по замковому саду, счел нужным заметить:
— Ударить даму — поступок, недостойный будущего короля Умбрии, монсеньер.
Грегори страшно захотелось проткнуть этого заносчивого учителя лопаткой. Не так как сделать это было не совсем просто, он ограничился тем, что уткнулся носом в толстое дерево и громко заплакал
Клер в это время, стараясь не отстать от него, изо всех сил терла глаза кулачками и, наконец, в горьком отчаянии уткнулась носом в соседнее дерево. Когда спустились сумерки, мальчик и девочка все еще стояли и плакали, каждый у своего дерева.
Герцогине Каледийской пришлось вмешаться. Она мяла дочь и Грегори за руки и увела в замок. Глаза и носы у них были красные, щеки лоснились.
Они так вздыхали и сопели, что на них было жалко смотреть.
В зале, где продолжал веселиться умбрийский король со своей свитой, дети поужинали с большим аппетитом. После этого их уложили спать. Но как только мать Клер потушила свечу и вышла из комнаты, мальчик и девочка выскочили из постелей. Словно маленькие призраки — в белых рубашках, они обнялись и стали громко смеяться.
Так началась любовь, дочери герцогини Клер Каледийской. и наследного принца Грегори Умбрийского.
После того как Микеланджело и умбрийский принц прибыли в Каледийский замок искать убежища от зловещего Крага, тринадцатилетняя Клер и пятнадцатилетний Грегори убедились, что их Чувства друг к другу совсем не изменились за прошедшие десять лет.
Вскоре жизнь в замке вошла в обычную колею. Узурпатор умбрийского престола не подавал никаких вестей о себе. Герцогиня воспитывала Грегори, как родного сына. У него были учителя фехтования. верховой езды, плавания, гимнастики, танцев, псовой и соколиной охоты, игры в мяч.
У Грегори был также учитель каллиграфии — тот самый, который десять лет назад сделал ему замечание и заставил горько расплакаться. Это был старый писец, смиренный с виду и гордый в душе.
Уроки старого писца доставляли Грегори мало удовольствия, а, следовательно, и мало пользы. Так же, впрочем, как и уроки монаха, который учил его грамматике и донимал варварской терминологией. Грегори не понимал, зачем надо тратить столько усилий на изучение языка, на котором говоришь от рождения и который называется родным языком.
На пасху герцогиня вместе с Клер и Грегори отправились в Каледййский монастырь на богомолье. Их сопровождал Микеланджело, возглавлявший эскорт почетной стражи с копьями. Каледийская правительница хотела помолиться о нерушимости границ своих владений. До нее уже доходили слухи о намерениях Крага присоединить герцогство к Умбрии.
Рядом с ней по левую руку ехал Грегори на вороном коне с белой звездой на лбу. Справа — Клер, держа розовые поводья своей буланой лошади. Простой народ толпилcя вдоль дороги, чтобы полюбоваться своей правительницей и детьми.
Герцогиня под своим покрывалом, вышитом серебряными цветами, и в развевающемся плаще была необыкновенно хороша и величественна. Жемчуга, которыми была украшена ее шапочка, излучали мягкий блеск.