Леонардо молча сновал из угла в угол, только бутылки с кока-колой в рюкзаке позвякивали. Потом он становился, словно осенённый чёрной мыслью:
- Мы тут все погибнем от голода, как только закончится кока-кола, и нашу Эйприл никто не спасет.
- Не беда, с нами рюкзак с пиццей, - успокоил его Рафаэль.
Он развязал рюкзак и злобно сверкнул глазами на Донателло:
- Опять твои вечные хитрости? Получается, я всё время нёс на своей спине твой рюкзак?
- Ты сам его выбрал, - удивлённо ответил Донателло, глядя на него своими лукавыми глазами, - когда эти остроухи связывали нас. Вижу, ты вскидываешь на плечи мой рюкзак. Я и подумал - разве можно лишать приятеля удовольствия поносить мои инструменты?
- Нет, ты мне его сам подсунул! - вспыхнул от возмущения Рафаэль и так далеко высунул голову из панциря, что того и гляди тонкая шея оторвется.
- Неправда, ты же сам видел большую букву «Д» на моём рюкзаке. Ты же ведь не близорукий. Близоруких ниндзя не бывает.
Рафаэль с раздражением кинул Донателло его рюкзак со словами:
- Вот теперь будем жевать твои микросхемы и отвертки.
- Может быть, и мои отвёртки на что-нибудь пригодятся, - спокойно ответил Донателло.
- Но кто-нибудь всё-таки мог позаботиться о нашей пицце, - негодовал Рафаэль, для которого утрата рюкзака с питанием казалось трагедией.
Он вскочил на ноги и стал носиться по камере, то и дело натыкаясь на Леонардо.
- Кто из нас в бою думал о пицце? Выпейте пока кока-колы, - остудил назревающую ссору Леонардо. - И пусть нам мудрец с книгой отыщет в своих писаниях способ спасения.
Микеланджело поднял правую руку и, как заправский поэт, прочитал им стихотворение:
«Сказал Мак-Тертелъ с неохотой:
«Ты в глубину всегда смотри.
Уж если ты попал в болото,
То не пускай оттуда пузыри...»
- Всё понятно, - сказал Леонардо, снова отмеривая шаги по камере. - От мудрой книги помощи не жди. Придётся самому выдумать остроумный план побега.
- На то ты и командир, - сказал ему Донателло.
- Ловко вы выкрутились - Леонардо командир, пусть он за нас думает. А ваши-то мозги на что? - в свой черёд взорвался Леонардо и ещё быстрей стал пританцовывать от возбуждения, расхаживая по камере.
- Сам захотел командовать, - напомнил ему Рафаэль, усаживаясь на каменную скамейку. - Но командиру добавочной порции пиццы не положено.
- Особенно, когда её нет, - буркнул Микеланджело.
* * *
Наконец всем надоело срывать друг на друге злобу за военное поражение и черепашки надолго замолчали. Микеланджело по-прежнему читал свою старинную поэзию. Леонардо изучал, как плотно пригнаны друг к другу камни в стенах, используя отвёртку Донателло.
Сам Донателло безуспешно в который раз пытался связаться по черепахосвязи с Эйприл. Маленький приёмник, вмонтированный в бляxy на поясе с буквой «Д», настроенный на радиоволну Эйприл молчал, только помехи потрескивали в микродинамике, который Донателло вставил в ухо.
Остроухий охранник на пороге положил копьё на колени и принялся развязывать какой-то узелок из асбестовой ткани.
- Перекусить захотелось, - сердито заметил Донателло, - разморило, видно, на солнышке. А о нас они и не подумали, хоть ты с голоду помирай.
- Небось, теперь будет нашу пиццу лопать, - сказал Рафаэль. - Которую мы по воле Донателло на холме оставили.
Но остроух-часовой вытащил из узелка со своим обедом какой-то камень, полил на него густым асфальтом из кубышки и стал с аппетитом грызть свой странный бутерброд.
- Эй, Раф, спорим, что тебе не по вкусу придётся такая пицца? - сказал Микеланджело, отрываясь от своих стихов.
- Будь у меня такие зубы, я бы его самого пополам перегрыз вместе с этим бутербродом, - сказал Рафаэль и проглотил слюну.
В животе у него урчало.
Черепашки с интересом наблюдали, как раздуваются щёки у жующего остроуха. Огромные зубы дробили невиданный бутерброд. В камере только треск стоял от работы такой камнедробилки. Дальше случилось и вовсе странное: остроух набил полный рот неаппетитной на вид жвачкой, потом раскрыл свои асбестовые лохмотья на животе и... черепашки обомлели. Пониже груди на весь живот у остроуха красовался ещё один рот.
Остроух наклонился и выплюнул в этот гигантский рот на животе тщательно прожёванную жвачку из каменного щебня, сдобренного асфальтом.
Этот необъятный рот захлопнулся, и в животе у остроуха словно заработала ещё одна маленькая камнедробилка. Было слышно, как она перетирает в его животе щебень в песок.
Остроух поел и, как показалось, улыбнулся от приятной сытости. Диковинные губы на животе тоже изогнулись.
- В жизни не видел такой широкой улыбки, - сказал Леонардо, который даже выглянул из каменного проема на закусывающего охранника.
- Не хотел бы я такому на зубок попасть, - буркнул Микеланджело.
* * *
Остроух основательно подзакусил, аккуратно завернул свой узелок и разлёгся на камне у входа. Он старательно следил, чтобы не попасть в тень. Как только тень приближалась к нему, он тут же менял место.
Из огромного рта на животе вырвалась сытая отрыжка. Леонардо быстро отпрянул от входа. Все черепашки даже передёрнулись от отвращения. Но остроух был плохо воспитан и отрыгивал снова и снова, при этом благодушно улыбался обоими ртами - на лице и на животе.
Казалось, он спал с открытыми глазами.
- Я не я буду, если не узнаю, какой у них обмен веществ.
Донателло вытащил из рюкзака газовый анализатор и осторожно поднес его к раскрытому в блаженной улыбке животу мирно посапывающего остроуха.
- Вы представить себе не можете - он выделяет чистый кислород! - воскликнул Донателло, когда глянул на показания прибора.
- По крайней мере, тогда мы не задохнёмся от его газов в этой тесной камере, - заверил всех Микеланджело.
Остроух спал, как каменное изваяние. Даже ни разу не пошевелился. Леонардо, осмелев, попробовал сделать шаг наружу из камеры. Острое ухо охранника тут же повернулось в его сторону.
- Спит - спит, а всё слышит, - огорчённо сказал Леонардо и отступил на шаг назад.
- Слышит, да не понимает ни слова, - буркнул Микеланджело.
Глава 15. Неожиданный друг пленников
Сон охранника заставил черепашек лихорадочно искать пути к спасению.
Донателло грыз ногти и пристально рассматривал свой инструмент и микроэлектронные приборы, которые он разложил перед собой. Нужно было подумать, как всё это техническое богатство использовать для бегства из тюрьмы.
Микеланджело рассеянно листал книгу, а глаза его скользили по плотно пригнанным камням тюрьмы, выискивая мельчайшую щёлочку. Рафаэль каменной веточкой сначала поковырялся в зубах, потом принялся чертить на песке перед собой какой-то план, то и дело стирая его и принимаясь чертить заново.
Леонардо не мог слишком долго неподвижно сидеть на месте. Он поднял с земли небольшой камешек и бросил его в остроуха. Охранник быстро поднялся и принялся протирать глаза, которые он не закрывал даже во сне.
- Эй, ты, камнеед! - крикнул Леонардо. - Ты-то подзакусил, а нам что прикажешь делать?
Охранник удивлённо вертел головой, поворачиваясь к черепашкам то одним, то другим острым ухом.
- Ам-ам, понимаешь? - громко крикнул ему Леонардо, словно был уверен, что охранник тугой на ухо.
Мало того, Леонардо показал на свой рот и сделал вид, будто что-то жуёт.
- Не так показываешь, - сказал Рафаэль и оттолкнул Леонардо от проёма и сам выступил на шаг из тюрьмы.
Рафаэль показал сначала на котомку охранника, потом на свой рот, а потом на живот.