Фигура божества была явно отлита из металла, но металл был какой-то странный, полупрозрачный, как наконечники копий и мечи остроухов.
- А это что? - спросил Донателло, показывая на какую-то тёмную нишу в пьедестале монумента, из которой торчали шланги или провода.
Длинные кабели тянулись отсюда в гору до самой обсерватории.
- Наверное, тут что-то включается, - ответил Микеланджело. - Может быть, эта штука ещё вертится, как карусель в детском парке.
- Бог остроухов, как статуя свободы в Нью-Йорке, наверняка когда-то имел подсветку из прожекторов, - предположил Донателло. Ведь остроухи не могут молиться ему ночью.
- Тут в любом случае спрятано какое-то сложное техническое устройство, - возразила Эйприл. - Я видела эту фигуру на схеме тау-генератора Хааврона на экране компьютера. Она отмечена красным цветом.
Леонардо вытащил из-за спины мечи и размахнулся, чтобы перерубить толстые кабели, которые шли от статуи до самой горы.
- Что ты делаешь, Лео? - бросилась к нему Эйприл. - Мы же договорились ничего не разрушать!
- Я - командир, поэтому не хочу рисковать своими подчинёнными. Сейчас вот снова налетит твой Хааврон и перетрёт нас в каменную крошку. Мне нужно отключить тау-генератор, чтобы навсегда исчезли из нашего мира эти кошмарные остроухи.
- Позволь это сделать Донателло, - взмолилась Эйприл, чтобы охладить пыл чересчур горячего командира. - У него получится куда деликатней.
Леонардо опустил мечи и с шумом вздохнул полной грудью, чтобы успокоиться.
- Ладно, пусть поработает Донателло. Только поскорей - скоро ночь закончится.
Донателло с фонариком забрался внутрь глубокой ниши в пьедестале.
- Тут и на самом деле какой-то древний генератор. Надо было бы расспросить об этом остроухов.
- Ты подожди ещё до утра, - пробурчал Микеланджело. - С рассветом они прочтут тебе целую лекцию про свой генератор и даже экзамен у тебя примут и распишутся мечами на твоей шее.
Донателло забрался ещё глубже в памятник, выхватывая из темноты неизвестные технические конструкции.
- Разумеется, это - техника, но она совершенно отличается от нашей. Я не могу ни в чём разобраться. К тому же, похоже, тут кто-то основательно покопался без разрешения хозяина. Попробую и я разобраться во всем устройстве на свой страх и риск.
Донателло выложил из рюкзака приборы и инструменты.
- Я просто аккуратно перемкну все цепи, чтобы памятник искусства остроухов остался, а генератор Хааврона перегорел.
Леонардо только мельком сунул нос в нишу под памятником и тут же скривился:
- Тут миллионы лет никто не стряхивал пыль. Тут одной уборки хватит до самого рассвета.
Рафаэль осмотрел окрестности с помощью прибора ночного видения. Пока всё было спокойно. Но Рафаэль почему-то нервничал.
- Дон, попроси разрешения у Эйприл, чтобы Леонардо мог перерубить мечом эти кабели - вот и всё! Незачем проводить сервисное обслуживание допотопной техники, - крикнул он Донателло внутрь ниши. - Сейчас самое время уходить по соляному озеру к нашему черепахолёту, пока не рассвело.
Донателло не ответил, только чихнул от пыли, висевшей плотным облаком в тёмной нише. При этом он куда-то неловко ткнул отвёрткой, и в переплетенье проводов что-то заискрило, потом хлопнула вспышка.
- Донателло, ты хочешь быть первым электриком, который сгорел заживо в своих проводах в этой пустыне? - спросила Эйприл.
Но тут же все испуганно отпрянули от статуи.
Фигура божества словно оживала на глазах. Нет, бог остроухов даже не сдвинулся с места со своей огромной чашей на голове и не закрутился, как детская карусель. Он продолжал стоять прочно, как и положено идолам. Но что-то неуловимо менялось внутри всей полупрозрачной фигуры.
Вокруг статуи закрутились разноцветные вихри, каменные плиты под ногами черепашек стали заметно подрагивать.
- Дон, твоя электростанция не взлетит на воздух вместе с нами, а? - с опаской в голосе спросил Леонардо.
- Я не хочу, чтобы из меня поджарили пиццу на подносе из черепахового панциря, - сказал Рафаэль. - Немедленно вылезай из этой электродуховки!
Черепашки-ниндзя на всякий случай плотно окружили Эйприл, оберегая её своими панцирями, как щитами.
- Это вовсе не электростанция, - глухо прогремел из тёмного постамента голос Донателло. - В этих проводах не примитивный электрический ток, а какая-то неизвестная мне энергия. Будьте осторожней - я выключаю доисторический рубильник! Теперь генератор в горе замолкнет навсегда.
Донателло и сам едва успел выскочить из постамента под статуей, как всех оглушил невероятный грохот. Никто не взлетел на воздух, но земля под ногами сотрясалась довольно долго.
Ещё одно чудо - гора-город заколебалась. Словно мутная пелена временами находила на неё. Как на аэрофотоснимках, которые передал Эйприл её редактор, получалась какая-то несуразица - часть горы оставалась замком, другая часть превращалась в неприступные дикие скалы. То вдруг город исчезал совсем, и перед черепашками возвышался неприступный конус потухшего вулкана. То снова на горе вырастал старинный город со стенами из неотёсанного камня.
- Ты своими опытами вызвал землетрясение! - проворчал Микеланджело. - А генератор Хааврона так и не отключился. Сейчас всюду побегут трещины по земле. Если мы в них не провалимся, то нас всё равно засыплет камнями с гор.
- Землетрясение всё-таки повредило реактор Хааврона, хотя и не разрушило его до конца! - крикнула Эйприл. - Замок на горе то и дело пропадает из вида. Есть надежда, что генератор окончательно сломается. Если это действительно произойдёт, то остроухи снова станут невидимыми и безвредными для нас.
- Вот уж совершенно безвредные, - буркнул Микеланджело. - Особенно с мечом в руках и каменной башкой на каменных плечах.
- Пора уходить в укрытие, - предложила Эйприл.
- Только не в подземные пещеры, - сказал Донателло. - Землетрясение может замуровать нам выход на поверхность.
- А малыш Мак! - вскрикнула Эйприл. - Он же совсем один остался.
- Он выберется из любого завала, - успокоил её Леонардо. - Пустынные черепахи роют глубокие норы под землёй и привыкли выбираться на поверхность.
Они спрыгнули с невысокой стены, окружавшей храм под открытым небом, и укрылись в тёмной ложбине. Оттуда они наблюдали за замком, по которому пробегало голубоватое сияние, и за статуей. А тем временем, пока они рассматривали поминутно меняющуюся гору-город, до их слуха донесся нарастающий гул.
Над чашей, которую держало в руках над головой божество остроухов, появилось пламя. Оно сначала трепетало лёгким мотыльком под порывами пустынного ветра. Потом разрослось, окрепло. И вот уже светлый столп упёрся в самое небо.
- Я не я буду, если не заберусь на эту чашу со своими приборами! - заявил Донателло.
- Куда ты? Спорим - ты сгоришь! - попробовал остановить его Рафаэль, но безуспешно.
Эйприл закрыла лицо ладонями, но Донателло уже спрыгнул с пролома в невысокой стене на каменные плиты перед храмом и со всех ног бежал к монументу. Эйприл стоило немалых сил, чтобы удержать остальных черепашек в укрытии.
Донателло вскарабкался на слегка подрагивающую статую и направил на столпообразное сияние свой прибор - пироскоп.
- Странно, это пламя сжигает угарный газ и ядовитые углеводороды, то есть всю ту гадость, что выбрасывает вместе с дымом в атмосферу любой автомобиль, - крикнул им с высоты Донателло.
- Возвращайся назад! - вскрикнула Эйприл. - Эта древняя электростанция так ужасно гудит, что в любой момент может взорваться.
Глава 26. Хвай – верховный жрец остроухов
Но прошло вот уже десять минут, а потом и целых полчаса - никакого взрыва всё не было. Остальные черепашки вместе с Эйприл тоже осмелели, выбрались из укрытия и снова подошли к статуе, вокруг которой колдовал со своими приборами Донателло.