- Один другого не чище. Оба завоеватели и тираны, - сказал Микеланджело. - Так про них в энциклопедии написано.
- Нет - чище. Чингисхан никогда не мылся, им религия запрещала, я об этом в комиксах читал, - гордо сказал Леонардо. - Александр Македонский даже чистил зубы.
- Хорошо, что ты достаточно букв знаешь, чтобы комиксы читать, - буркнул Микеланджело. - Зачем ты так нагрузился? Какой из тебя командир с двумя рюкзаками за спиной? Простая черепаха с двойным панцирем.
- Пусть мне будет трудно, зато я не останусь на привале без моей кока-колы, - твёрдым командирским голосом ответил Леонардо. - А ты, Донателло, получаешься у нас как бы помощник командира по технической части. Почему до сих пор не связался с Эйприл по нашей связи?
- Просто ума не приложу, - ответил Донателло. - Сразу после огненного смерча в атмосфере были сильные помехи, а теперь Эйприл просто сама не отвечает на мой сигнал.
- Эге, - скривился Микеланджело. - С такими командирами у скаутов в нью-йоркском Сентрал-Парке даже в пэйнтбол не выиграешь, куда уж там с остроухами да кистепёрыми сражаться.
- Но ты уж, новый командир выискался, - сказал Леонардо. - Помалкивал бы себе и стихи в тетрадочку записывал.
- Иди себе тихонько и не булькай своими бутылками с кока-колой, - проворчал Микеланджело.
- Ты, между прочим, из этих бутылок ещё пить попросишь.
- Может быть, и попрошу, но пить буду без удовольствия, после того, как мы с вами проворонили нашу Эйприл, - ответил Микеланджело.
Все сразу втянули в панцирь головы, снова вспомнив про свою потерю.
* * *
На прежде бесплодной горе теперь росли какие-то деревья, стволы которых на ощупь казались каменными столбами, а листва шуршала, как жестяные банки.
Завалы камней превратились в убогие хижины, а сама гора теперь виделась старинным замком с неприступными каменными стенами. Черепашки ползли по-пластунски, перебегали от каменных кустов то к одному валуну, то к другому. Теперь подножие горы самым непонятным для них образом стало обитаемым и довольно хорошо обжитым.
Но это не была жизнь обыкновенной деревни диких людей. Тут не было детей, женщин и стариков со старухами. Вся местность больше скорей напоминала хорошо укреплённый лагерь воинов или монастырь, чем мирную деревню туземцев.
Повсюду сновали кистепёрые рыбы и грубо командовали странными существами, похожими на доисторических предков человека. Хоть наши черепашки, кроме Микеланджело, разумеется, были не слишком начитаны, но они не раз смотрели по телевизору передачи про путешественников и примерно представляли себе монгольских пастухов. Местные обитатели горы ни с какой стороны не были похожи на монголов. Они вообще для черепашек казались мало похожими на обыкновенных людей.
Слишком близко подходить к военному лагерю остроухов они побоялись, а расположились в густой рощице из коралловых кустов, листья на которых теперь казались кусками пыльной черепицы. Рощица укрывала верхушку холма, с которого Донателло наблюдал за неприятелем в свой электронный бинокль. Он сам его свинтил из старого микроскопа и подзорной трубы, которую они нашли в канализации Нью-Йорка.
- Хорошо, что моя печь для пиццы, - сказал Рафаэль, - работает на химических реагентах. Нагревается сама, стоит мне только смешать два разных порошка.
- Пицца, приготовленная на дровах, всё-таки вкусней, - проворчал Микеланджело.
- Особенно на берёзовых, - подтвердил Леонардо, мечтательно прикрыв глаза.
У него начинало от голода бурчать в животе.
- - Согласен, - кивнул Рафаэль, колдуя над своей чудо-печкой. - Но в нашем положении у моей духовки много преимуществ. Во-первых, никакого дыма, который бы выдал нас врагам. Во-вторых, где бы мы в этой пустыне сыскали дрова для растопки? Эти каменные деревья и кусты не горят, как их ни поджигай.
- Тише, вы! - шепнул им Донателло. - Кистепёрые рыбы снова вывели остроухов на плац и хотят проводить с ними военные учения. Интересно, с кем они учатся воевать?
Микеланджело забросил томик черепашьих стихов на самое дно панциря, а вместо него достал свою незаменимую энциклопедию и долго листал ее, выискивая подходящую картинку.
- В ней нет ни одного рисунка дикаря, который был бы похож на этих огородных пугал с копьями в руках, - сказал он, пролистав всю книжку. - Похоже, что они всё-таки инопланетяне.
- Для кого-то и ты тоже на инопланетянина смахиваешь, - сказал Леонардо, который был занят тем, что бархатной тряпочкой полировал свои мечи.
- Как говорит великий черепаший поэт в книге «Болотные мотивы»:
«Любой плетень
в погожий день
отбрасывает тень...
Но не суди по ней, прохожий,
о её хозяине...»
Леонардо подул на блестящий клинок и нежно провёл по стали бархоткой, нехотя бросив Микеланджело в ответ:
- Ты бы лучше нунчаками своими занялся, а то стал слишком заумно выражаться с тех пор, как ты купил в букинистическом магазине эту болотную книжонку.
Микеланджело даже раскрыл для ответа рот и поднял правую руку, как поэт, собравшийся читать стихи, но Рафаэль обрадовал всех сразу:
- Леонардо, раскрывай свои бутылочки с кока-колой, моя походная пицца уже готова!
- Тише, вы! - снова зло шикнул на приятелей Донателло, который не отрывал бинокля от врагов. - Вас за десять миль отсюда слышно.
Он взял кусок пиццы и снова, не отрываясь от бинокля, стал следить за военными приготовлениями остроухов.
Кистепёрые рыбы обращались с остроухами, как с рабами. Рыбьи командиры визгливыми командами погнали палками малочисленный отряд вооруженных остроухов к лагерю черепашек на вершине холма.
Леонардо отдал шёпотом команду всем приготовиться к бою. Микеланджело лихорадочно запихал в рюкзак свои бесценные книги и симпатичные коралловые веточки с красными цветками, которые он сорвал с каменных кустов. Он везде подбирал понравившиеся ему вещицы и никогда с ними не расставался.
Глава 13. Первое поражение
Эйприл была вне себя. Она не могла ничем помочь своим друзьям, когда Хааврон из обсерватории на вершине горы отдавал по радио свои команды. Эйприл на экране своего компьютера видела как на ладони черепашек, спрятавшихся от взглядов остроухов и их кистеперых командиров на верхушке заросшего холма.
Хааврон, издевательски подбрасывая на огромной руке остатки от маленькой видеокамеры черепахосвязи, которую отнял у Эйприл, сказал ей:
- Теперь я посажу каждого из твоих друзей в железную бочку с водой и буду их держать под замком, покуда их твёрдый характер не размягчится, как панцирь у новорождённого черепашонка. Из них выйдут самые лучшие во всех мирах генералы для моего войска.
- А если они не согласятся? - со страхом спросила Эйприл.
- Я превращу их в обычных болотных черепах и отправлю в свое измерение на мою виллу, чтобы из их панцирей сделать мячи для моих приятелей - любителей игры в космический гольф.
Хааврон нажал красную кнопку на пульте, и через мгновение, булькая водой под каждой чешуйкой, в компьютерный зал, чеканя шаг, вошёл главный командир над всеми кистепёрыми бойцами. Он был выше своих подчинённых и на его голове блестел золотом шлем.
- Явился по вашему повелению, властелин! - отрапортовал рыбий командир и звонко прищёлкнул каблуками сапог, к которым были прицеплены рыцарские шпоры.
- Генерал Рыбводарх! - приказал ему Хааврон, выпячивая покрытую блестящим панцирем грудь. - Повелеваю с отрядом остроухов захватить зелёных рептилий и доставить их...
Хааврон на мгновение задумался. Черепашек было бы слишком рискованно приводить сюда, где они обязательно встретятся с Эйприл. Все вместе они могли бы устроить военную хитрость и вырвать у него пленницу.
- Захвати их в роще на вершине холма и отведи в надёжный каменный каземат! - распорядился Хааврон, показывая генералу Рыбводарху на экран, где черепашки были видны, как микробы под микроскопом. - Но только ни одна роговая бляшка с их панциря не должна отвалиться! Запомни об этом, сухопутная акула. Эти земноводные герои мне ещё пригодятся.