- Так нечестно... - пискнул было Мак-Тертель, но Рафаэль ловко перевернул его на спину, и бедный черепашонок завертелся юлой на панцире под ногами у настоящих ниндзя, пытаясь перевернуться снова на живот.
- Вот и вертись тут, как карусель, - сказал Леонардо, - пока не повзрослеешь. А мы пошли на операцию.
- А я? - теперь уже жалобно пропищал Мак-Тертель.
- А ты останешься на связи, - сказал Донателло. - И наловишь нам свежих рачков в озере.
- Я их терпеть не могу!
- Зато Рафаэлю они нравятся, - сказал Микеланджело. - Правда, Раф?
- Ага, - подтвердил Рафаэль. - Мне по вкусу все мелкие водные обитатели.
- Особенно пиявки, - буркнул Микеланджело.
* * *
Эйприл включила радиомаяк - микроскопический передатчик, вмонтированный в серёжки с изумрудом. Она весь день волновалась и никак не могла дождаться сегодняшней ночи. Хааврон, казалось, забыл про неё. Даже охранник-остроух куда-то исчез, оставив после себя горку надкусанных камушков на пороге. Эйприл включила радиопередатчики в серёжках. Только бы в них не подсели батарейки...
Радиомаячок непрерывно наигрывал одну и ту же рождественскую песенку.
Когда черепашки вышли к какому-то заброшенному скверу, похожему на храм под открытым небом, они услышали в наушниках этот очень слабый сигнал.
- Пусть до рождества ещё далеко, - сказал Донателло, - зато до Эйприл уже рукой подать!
Он показал черепашкам рукой на обсерваторию. С площадки храма открывался хороший вид на вершину горы.
Храмовой комплекс казался совершенно заброшенным. Это было самое тёмное место на всей горе-замке. Недалеко от разрушенного храма с колоннами возвышалась скульптура какого-то позабытого бога дикарей. Каменный истукан с блюдом на голове стоял так выгодно, что с него можно было перебросить верёвку с тяжёлым якорем-кошкой на конце до самой стены, за которой поднималась к небу обсерватория, где томилась в плену Эйприл.
Рафаэль первым взялся за верёвку, свёрнутую тугими кольцами. Он долго крутил её над головой, пока моток не стал со свистом рассекать воздух, потому выпустил один конец веревки из рук.
Верёвка описала плавную дугу, но не долетала до зубчатой стены.
- Да, - сказал Донателло. - Без пиццы ты никуда не годишься. Вот посмотри, как я доброшу.
Теперь уж Донателло размахнулся верёвкой с длинной кошкой на конце. Острые крюки кошки скользнули по стене, но не зацепились за зубцы.
- Знатно брошено, но это не заброс, - сказал Леонардо, наматывая верёвку на локоть.
Размахнулся Леонардо так, что едва сам не сорвался с пьедестала, на котором стояла скульптура бога с блюдом над головой. Верёвка прочертила кривую линию в воздухе. Крючья кошки прочно уцепились за камень стены, за которой возвышалась обсерватория. Черепашки натянули верёвку так, что она превратилась в прямую линию.
- Вот это заброс, так заброс.
Леонардо закрепил другой конец верёвки за основание каменного истукана, и хотел было уцепиться за туго натянутую струну, чтобы перейти по ней к обсерватории, как Микеланджело оттолкнул его.
- Пустите! Только я спасу Эйприл. Только я так сильно люблю её!
Леонардо не стал возражать, только сказал в напутствие:
- Возьми палку у Донателло, чтобы легче было сохранять равновесие на верёвке.
Тонкая верёвка резала босые ноги, покрытые жёсткой черепашьей кожей, но Микеланджело всё ближе перебирался по неверной струне к высокой стене, которой была окружена обсерватория.
* * *
Со стены Микеланджело спрыгнул на цокольный этаж обсерватории. Всё снаружи была так побито и разрушено, словно это здание не раз брали штурмом неприятельские войска.
Микеланджело серой крысой незаметно проскочил в скрипучую дверь и по темным переходам добрался до вентиляционной камеры. Пеленгатор, который ему дал Донателло, поймал радиомаячок Эйприл, замаскированный в серёжках с изумрудом. Теперь этот сигнал всё громче попискивал в наушниках, напоминая ему о весёлом рождестве. Микеланджело забрался в вентиляционный короб и пополз туда, где сильней всего звучал сигнал Эйприл.
Когда он пробрался по вентиляционному жёлобу вплотную к цели, Микеланджело осторожно глянул в компьютерный зал сквозь проволочную решетку.
Звук сигнала так громко звучал в наушниках, словно Эйприл была рядом с ним на встрече рождества, но вместо девушки с рыжими волосами за компьютером сидел кошмарный остроух с рыжими космами минеральной ваты на голове.
Времени на раздумье не было. Микеланджело вытащил нож, потом одним ударом ноги выбил вентиляционную решётку и спрыгнул с потолка из люка для вентиляции на ковер в компьютерном зале обсерватории.
- Говори, рожа каменная, где Эйприл, или тебе придёт конец! - крикнул Микеланджело, готовясь набросить на каменное чучело тёмную накидку, чтобы лишить его силы.
Он в пылу погони забыл, что не понимает языка остроухов.
Но остроух сам кинулся ему навстречу, говоря понятным языком:
- Мик, это я - Эйприл! Разве ты меня не узнаёшь?
- Не верю... Только не подходи близко, а то мы уже знаем, как с вашим братом расправляться.
- Тебе снова рассказать о канализационных люках, как я говорила нашему Донателло?
- С чем была пицца, которую мы выбросили в день твоего последнего прихода к нам в гости?
- С пиявками.
- А как называется моя любимая книга?
- «Болотные мотивы».
Микеланджело вставил нож в ножны, кинулся к Эйприл навстречу, чтобы её обнять, но в нерешительности замер перед ней, каменным страшилищем.
- Эйприл, что они с тобой сделали?
- Это беда поправима. Я теперь знаю пароль, и почти так же всесильна, как Хааврон.
- Кто такой Хааврон?
- Я потом всё вам расскажу. А теперь не время.
Эйприл кинулась к компьютеру, что-то быстро набрала на экране, нажала кнопку... И вот каменная оболочка на ней с грохотом разрушилась и перед Микеланджело предстала прежняя Эйприл с рыжими волосами и зелёными глазами.
- Эйприл, сюда скорей! - поманил её рукой Микеланджело к распахнутому окну, показывая на спасительную веревку.
Но тут пришёл черёд сомневаться для самой Эйприл. Она вдруг вспомнила Хааврона в образах кистепёрой рыбы и остроуха. Эйприл недоверчиво вгляделась в друга. Она уже привыкла к козням Хааврона, который умел легко менять обличье.
- Сначала докажи, что ты и есть самый настоящий Микеланджело!
- Посмотри вниз - там тебе машут наши черепашки-ниндзя! - торопливо сказал Микеланджело и протянул ей прибор ночного видения.
Эйприл нацепила тяжёлые очки, всмотрелась в темноту, заметила друзей и помахала им рукой в ответ.
Но всё-таки за разговорами они упустили немало времени.
Хорошо, что Микеланджело успел придвинуть к двери тяжёлый железный шкаф с техническими приборами. Едва они выскочили из раскрытого окна на зубчатую стену, как в дверь принялись ломиться с той стороны охранники.
Эйприл хотела взяться за верёвку, но Микеланджело остановил её:
- Ты держись за меня, а я сам соскользну вниз по верёвке. Иначе твои нежные руки превратятся в сплошной волдырь.
Над обсерваторией загудела сирена тревоги, а над самим куполом загорелся прожектор. Луч его скользнул по округе и ударил ярким светом вдоль верёвки. Микеланджело с Эйприл уже были на полпути вниз, как воины остроухи показались далеко внизу в ярком свете прожектора. Они бежали к тому месту, где веревка почти касалась земли. Над всем замком и окрестностями загорелся яркий свет фонарей и прожекторов.
Тёмная ночь превратилась в ясный день. Ещё момент - и враги подберутся к самой верёвке. Но остроухи не стали торопиться. Ждали, когда Микеланджело с Эйприл на руках спустятся к ним прямо в руки.
- Эх, не успеют! - подпрыгнул на месте от волнения Леонардо. - Уже всходит солнце, оно прибавит врагам силы, и остроухи вылезут изо всех щелей, как тараканы на свет.