У Афродиты было такое удивленное лицо, что Афина прервала свой рассказ.
- Она посмела такой дерзкий вызов бросить тебе, Афине Палладе?
- Да, так оно и было, мне нет смысла обманывать тебя. Девушка была так самоуверенна и тщеславна, что только поражение в состязании могло ее отрезвить, - произнесла Афина.
- Что же было дальше? Ты явилась?
- Я явилась перед ней, приняв свой настоящий образ. Все склонились передо мной и славили меня. Одна лишь Арахна молчала. Мое лицо зарделось краской гнева, когда услышала я, что по-прежнему желает Арахна состязаться со мной. Не чувствовала она, что грозила ей скорая гибель. Началось состязание. Я выткала на своем покрывале величественный афинский акрополь и изобразила свой спор с Посейдоном, властелином морей, двенадцать богов и среди них отец мой, Зевс, решали этот спор. Поднял Посейдон свой трезубец, ударил им в скалу, и хлынул из бесплодной скалы соленый источник. А я, в шлеме, со щитом и в эгиде, потрясла своим копьем и глубоко вонзила его в землю. Из земли выросла священная олива. Боги присудили мне победу, признав мой дар более ценным. По краям покрывала изобразила я, как карают боги людей за непокорность, а вокруг выткала венок из листьев оливы. Арахна же изобразила на своем покрывале сцены из жизни богов, в которых боги являются слабыми, одержимыми человеческими страстями. Кругом же выткала Арахна венок из цветов, перевитых плющом. Верхом совершенства была ее работа, она не уступала по красоте моей работе, но в изображениях ее видно было неуважение к богам, даже презрение. Страшно разгневалась я на Арахну, разорвала ее работу и ударила ее челноком. Несчастная Арахна не перенесла позора; она свила веревку, сделала петлю и повесилась. Я освободила ее из петли и сказала ей:
- Живи, непокорная. Но ты будешь вечно висеть и вечно ткать, и будет длиться это наказание и в твоем потомстве.
Затем я окропила Арахну соком волшебной травы, и тотчас тело ее сжалось, густые волосы упали с головы, и обратилась она в паука. С той поры висит паук-Арахна в своей паутине и вечно ткет ее.
- Какой ужасный рассказ, - съежившись, произнесла Афродита.
- Ты в чем-то со мной не согласна? Ведь и твое наказание любовью не всегда приносит только радость, - возразила Афина. - Люди должны знать свое место и не перечить богам. Мой отец Зевс взялся исправить ошибку, которую допустил так давно, что люди забыли о той власти, которую имели над ними боги.
- Афина, я не берусь утверждать, но победа над землянами невозможна.
Афина вскочила с кресла и презрительно глянула на Афродиту.
- Я не собираюсь выслушивать твои замечания, найди для этого более благодатные уши, скажем, Аполлон был бы рад послушать твое щебетанье. Я помогу отцу вернуть господство, - торжественно заявила Афина, собираясь пройти к двери.
Афродита попыталась ее остановить:
- Но постой, наш разговор не может так внезапно закончиться. Ты не можешь покинуть мой дом, не отведав угощения.
- Я останусь, но только после того, как ты пообещаешь больше не касаться этой темы, - предупредила Афродиту Афина.
- Я думаю, это маленькое недоразумение я смогу уладить.
Обстановка становилась напряженной, это чувствовали обе богини. Афродита все чаще улыбалась, стараясь скрыть свое состояние, но у нее это плохо получалось.
- Афродита, ты что-то не договариваешь, - уже после обеда высказала ей Афина.
- Уж и не знаю, могу ли я просить тебя об этом, - смущенно произнесла богиня любви.
- Смелее!
- Это весьма деликатная просьба...
- Говори же!
- Я знаю, ты готовишь прелестные наряды самой Гере. Они всегда так восхитительны и неповторимы.
- Ты бы хотела, чтобы я сделала одеяние для тебя?
- Я понимаю, это может показаться слишком несвоевременно.
- У тебя ожидается большое торжество?
Афродита явно переигрывала.
- Когда закончится война, будет пир, на который мне бы хотелось явиться во всем великолепии.
- Ты что-то хитришь, выкручиваешься. Между тем я давно поняла, зачем ты меня к себе пригласила.
- Ну и...
- Сегодня же Зевс узнает, кто мешает ему, вносит смуту, перетягивая на свою сторону, а порой и навязывая свое мнение богам.
- Ты не сделаешь этого, - Афродита встала с кресла с решимостью высказать все, как есть, Афине.
- Бойся кары Зевса, несчастная!
- Подумай лучше о том, что время нельзя повернуть вспять, как не старайся. Афина, ты всегда отличалась умом и благоразумием.
Слова Афродиты заставили ее задуматься, ведь и она еще недавно думала так же. Ей верил Зевс, ее отец, она была ему преданной дочерью. Но почему она должна во всем повиноваться отцу? Ей с трудом удалось убедить себя в необходимости этой войны, а теперь Афродита смеет ей открыто в глаза заявлять, что она неправа. А может она и на самом деле заблуждается?
- Не лучше ли заняться рукоделием, творя и радуясь своим твореньям, а не причинять боль другим, разрушая их жизнь, - убеждала ее Афродита.
- А твой муж, бог войны, Арес так же думает, как ты?
- К сожалению, переубедить его невозможно, он одержим, а эта болезнь неизлечима.
Обе богини посмотрели друг другу в глаза. Каждой хотелось выразить свои чувства, потому что слова иногда бывают неубедительны, тем более, если до конца искренней не следует быть. Афродита не совсем была уверена в том, что Афина сохранит их разговор в тайне от 3евса. Мысли Афины были путанными и противоречивыми, больше всего ей хотелось разузнать еще кое-что: кто поддерживал Афродиту. Этот вопрос она боялась задать, заранее зная, что та не ответит ей правду.
В доме послышался шум, хлопнула входная дверь.
- Кто-то пришел? - встрепенулась Афина.
- Тебе не следует бояться никого, кто бы это ни был. Я бы хотела, чтобы ты мне доверяла, ведь ты так замкнута, почти ни с кем не общаешься.
- А как бы ты поступала на моем месте, будь ты дочерью могущественного 3евса, перед кем все трепещут?! Признаюсь, я не ожидала, что ты будешь со мной так откровенна, - взволнованно произнесла Афина.
Улыбка на лице Афродиты теперь была естественной и сожалеющей, что до этого она так мало общалась с Афиной.
- А почему ты так беспокоишься о землянах? Только ли потому, что не желаешь насилия? - поинтересовалась Афина Паллада.
- Ты не знаешь мою тайну?
- А у тебя их много?
- Я, богиня любви, сама знала муки этого восхитительного чувства. Мне пришлось оплакивать моего любимого...
- Ареса? - перебила ее Афина.
- Нет, не Ареса, ведь он жив и поныне.
- Кого же?
- Адониса. Я любила сына царя Кипра Адониса. Никто из смертных не был равен ему красотой, он был даже прекрасней богов-олимпийцев.
- Прекрасней Аполлона?
- Позволь мне оставить без ответа этот вопрос. Все забыла я для Адониса, все свое время проводила с ним. Он был милее мне даже светлого Олимпа. С ним охотилась я в горах и лесах Кипра. Забыла я о своих украшениях, о своей красоте. Под палящими лучами и в непогоду охотилась я на зайцев, пугливых оленей, избегая охоты на грозных львов и кабанов.
- Постой, дай представить себе тебя в этой роли. Ты божественна!
- Просила я Адониса не охотиться на львов и медведей, кабанов, чтобы не случилось с ним несчастья. Редко оставляла я царского сына, а оставляя, просила помнить мою просьбу. Однажды собаки Адониса во время охоты напали на след громадного кабана. Они подняли зверя и с яростным лаем погнали его. Адонис радовался такой богатой добыче, не предчувствуя, что это была его последняя охота. Все ближе лай собак, вот уже мелькнул громадный кабан среди кустов. Адонис уже готовился пронзить разъяренного зверя копьем, как вдруг кабан кинулся на него и своими громадными клыками смертельно ранил его. Умер Адонис от страшной раны.
- Печальная история, - произнесла Афина.