Встретил как-то прекрасную Дафну Аполлон и полюбил ее. Но лишь только Дафна увидела златокудрого Аполлона, как с быстротою ветра пустилась бежать: ведь стрела Эрота, убивающая любовь, пронзила ее сердце. Поспешил за нею следом сребролукий бог.
- Стой, прекрасная нимфа, - взывал Аполлон, - зачем бежишь от меня? Ведь я не враг твой! Смотри, ты поранила ноги об острые шипы терновника. О, погоди, остановись!
Но все быстрее бежала прекрасная нимфа. Как на крыльях мчался за ней Аполлон. Все ближе он. Вот сейчас настигнет! Дафна чувствует его дыхание. Силы оставляют ее. Взмолилась Дафна к отцу своему Пенею:
- Отец, помоги мне! Расступись скорее, земля, и поглоти меня! О, отнимите у меня этот образ, он причиняет мне одно страдание!
Лишь только произнесла она эти слова, как тотчас онемели ее члены. Кора покрыла ее нежное тело, волосы обратились в листву, а руки, поднятые к небу, в ветви лавра. Долго, печальный, стоял Аполлон перед лавром и, наконец, промолвил:
- Пусть же венок из твоей зелени украшает мою голову, пусть отныне украшаешь ты своими листьями и мою кифару, и мой колчан. Пусть никогда не вянет, о лавр, твоя зелень! Стой же вечно зеленым!
А лавр тихо зашелестел в ответ Аполлону своими густыми ветвями и, как бы в знак согласия, склонил свою зеленую вершину.
Все эти воспоминания молниеносно пробежали в голове златокудрого бога. Эйрена заметила печаль в его глазах.
- Эрида заслужила такое наказание, - сказала она.
Аполлон, словно очнувшись, добавил:
- Это будет жестокое наказание.
Глава 4. Эйприл в поисках сенсации
Вот уже который день настроение у Эйприл было отвратительным. А все потому, что ей очень хотелось подготовить новый репортаж для 6 Канала, и, как на зло, ничего интересного не приходило ей на ум. Она даже не знала, за что бы ей можно было уцепиться. В городе искать что-то необыкновенное казалось ей пустой тратой времени, а ехать неизвестно куда за неизвестно чем не представлялось реальным.
Наконец, ей позвонила Ирма и сообщила, что у режиссера программы новостей Вернера есть кое-что, что смогло бы ее заинтересовать.
Зная, каким незадачливым журналистом был Вернер, Эйприл предполагала, что рассчитывать и в данном случае не на что, но все же быстро собралась и через пятнадцать минут уже была у здания телевидения.
В кабинете, где ее ждали Ирма и Вернер, было душно. Эйприл подошла к окну и распахнула его, что явно не понравилось Вернеру:
- Немедленно закрой окно! - закричал он.
- И не подумаю, здесь и так дышать нечем.
- У меня насморк, как бы серьезно не простудиться!
- Тогда тем более тебе не помешает немного свежего воздуха, - спокойно заметила Эйприл, усаживаясь в кресло рядом с письменным столом, за которым сидел Вернер.
Ирма, стоя у окна, поправляя очки, съезжавшие ей на нос, наблюдала за происходящим, решая, на чьей стороне ей необходимо быть в данном случае.
- Так что у тебя за новость? - спросила Эйприл.
Вернер чихнул.
- Вот видишь, похоже, я заболел окончательно, - зажав нос, чтобы снова не чихнуть, пробурчал он.
- Ирма, - обратилась Эйприл к девушке, - принеси ему горячего чая, а то, кроме того, что Вернер заболел, я ничего сегодня от него не узнаю.
Ирма вышла из кабинета и через несколько минут вернулась с чашкой чая в руке.
- Выпей, я положила ложечку сахара, - ставя чашку перед Вернером, сказала Ирма.
Пока режиссер опустошал чашку, громко втягивая в себя чай, Эйприл нервно перебирала пальцами по столу, ожидая, когда же тот закончит.
- Действительно, мне стало легче, - потягивая носом и улыбаясь, произнес Вернер.
- Так я услышу сейчас твою новость? - не терпелось Эйприл.
- Тебе известно, что в городе готовится праздник...
- ... по случаю открытия нового музея? - подхватила Эйприл.
- Вот-вот, - кивнул Вернер.
Эйприл положила ногу на ногу, безразлично поглядывая за окно.
- К сожалению, меня это не интересует, - грустно добавила она.
- Но мне бы хотелось, чтобы ты вела трансляцию...
- А мне этого не хочется! Этим можешь заняться и ты.
- Чего же тебе хочется? - робко спросила Ирма.
- Сенсации.
- Ей хочется сенсации! - воскликнул Вернер, откинувшись на спинку стула. - С этим сейчас не так-то просто. Мне может тоже хочется чего-нибудь такого...
- Еще одну чашку чая, например, - вставая с кресла, спокойно произнесла Эйприл. - Так на счет музея и есть твоя новость?
Лицо Вернера вытянулось.
- Ну да.
Эйприл направилась к двери. Через секунду открыла ее.
- Эйприл, ты куда? - не выдержала Ирма. - Мне можно с тобой?
Бумаги, которые лежали на столе, слетели на пол от сквозняка, а Вернер замахал руками:
- Мой насморк! Сквозняк! Тьфу, закройте дверь наконец-то! Апчхи, апчхи! Я совершенно простыл, а им нет до этого никакого дела.
Только на улице Ирма догнала Эйприл.
- Да постой же, Эйприл!
- Ирма, как ты не понимаешь, что мне нужно найти интересную тему, а эта встреча с Вернером добавила к моему отвратительному настроению еще и ненужного раздражения!
- Успокойся. На улице прекрасная погода, светит солнце. Радуйся жизни. А сенсация сама тебе на голову свалится, ее и искать не нужно. Кстати, а как поживают твои друзья-черепашки?
Лицо Эйприл заметно потеплело, лишь только она услышала о черепашках.
- Не знаю, - пожала она плечами.
- А ты наведайся к ним. Вдруг что-нибудь подскажут.
- А ты знаешь, Ирма, ты извини меня.
- Не стоит, у всех бывают тяжелые минуты, но из любого положения всегда найдется выход.
Еще какое-то время они шли вместе по залитым солнцем улицам города. Но вскоре они расстались, каждая пошла в свою сторону: Эйприл намеревалась встретиться с черепашками, а Ирма должна была зайти в тот самый музей, открытие которого в ближайшем будущем собиралась отметить общественность города.
Когда Эйприл вошла в дом к черепашкам, они как раз беседовали со своим учителем Сплинтером. Увидев ее, черепашки вскочили со своих мест:
- Привет, Эйприл! - радовались они.
- Как давно мы не виделись, - заметил Донателло.
- Да, уж давно. Я уже и соскучиться успела.
- А Рафаэль только о тебе и говорил в последнее время, - не удержался Микеланджело.
Эйприл любила бывать в обществе черепашек-ниндзя, ведь они были так не похожи друг на друга и вместе с тем очень хорошо дополняли один одного, так что ей иногда казалось, слушая их забавные истории, что вчетвером они были чем-то целым, неделимым на составные части. Она никогда не верила тому, что Донателло или Микеланджело могут всерьез поссориться с Рафаэлем или Леонардо, это все равно, если бы ее рука правая поссорилась с левой или одна часть туловища затаила обиду на другую.
С нежностью разглядывая черепашек, Эйприл понимала, как многое значат они в ее жизни. Ведь все интересные путешествия и приключения были связаны с ними.
Донателло, догадываясь, что Эйприл пришла к ним не просто в гости, спросил:
- А ведь что-то случилось?
- В том-то и дело, друзья мои, что ничего не случается, как бы мне этого ни хотелось.
- Но, Эйприл, ведь мы снова вместе, а значит будут новые приключения, - попытался взбодрить ее Леонардо.
- Наш учитель Сплинтер как раз говорил нам о том, что в мире зло снова поднимает голову, - заметил Рафаэль, поворачивая голову в ту сторону, где сидел учитель.
- Какое именно зло? - насторожилась Эйприл.
Учитель Сплинтер действительно был чем-то озабочен.
- Ведь я каким-то образом являюсь крысой, - заговорил он, - а кто, как не крыса, первой чувствует опасность? А зло может выбрать любую форму, чтобы появиться, на то оно и зло.