- Спать?! Когда решается моя судьба?
- Что-то я тебя, Арес, не пойму: ты как хотел поскорее кинуться в бой, а теперь стоишь и мучаешься, словно боишься чего?
Арес потупил взгляд.
- Что молчишь? Да пусти же меня, наконец, - Афродита рванулась, но Арес удержал ее.
- Я не знаю, как мне быть.
- Что так?
- Циклопы Зевса повержены, гекатонхейры и те не устояли перед землянами...
- А я тебе что говорила?
- Что ты мне говорила?
- Что нечего сунуться туда, куда не просят. Ты только теперь об этом задумался или и раньше такие мысли тебя посещали? - прищурившись, поинтересовалась богиня любви.
- Я был уверен, что мы непобедимы, - неуверенно произнес Арес.
- Да, я помню, как ты хвастал перед богами-олимпийцами, что тебе ничего не стоит сразиться с землянами.
- Даже гекатонхейры не устояли. Ты понимаешь?
- Понимаю, я в курсе событий.
- Откуда у людей такая сила, ведь они не боги?
- Ничего не стоит на месте, все развивается. Земляне уже не те, безропотные и беззащитные, молящие богов о помощи.
Арес точно впился взглядом в Афродиту, прислушиваясь к каждому слову.
- Они в наших дарах не нуждаются, - продолжала богиня любви, - они сами создают себе блага. Ты безнадежно отстал от жизни.
- Я?!
- А кто же еще?
- Да если хочешь знать, - Арес оттолкнул Афродиту, - я могу...
- Не надо о том, что ты можешь, я знаю, на что ты способен. Но что же ты стоишь здесь, а не идешь к Зевсу?
Бога войны слова Афродиты задели за живое, он стиснул зубы, намереваясь доказать ей, что она его еще плохо знает, раз позволяет себе говорить о нем с насмешкой.
- Бог войны! Арес! Зевс требует к себе и немедленно! - послышался чей-то настойчивый голос.
Арес повернулся, чтобы пойти.
- Иди, иди, только смотри, как бы тебя там, на земле, по стенке не размазали. Я за тобой и не подумаю спускаться.
- Арес! К Зевсу! - снова послышались крики.
- Они уже в который раз приходят за мной, - сказал Арес, все еще стоя на месте, - а у меня словно ноги приросли, не хотят слушаться.
Неожиданное появление Афины Паллады привело Ареса в замешательство.
- Зачем ты снова здесь? - кипел он.
- А ты почему все еще здесь?
- Это мой дом! - бросил ей Арес.
- Но тебя ждет Зевс, а он, как ты знаешь, долго ждать не любит. Смотри, как бы его молния не достигла твоего дома и не выкурила тебя отсюда, - предупредила Афина.
- Я иду, - решительно произнес он.
- Иди, - спокойно ответила ему Афродита.
- Ты мне ничего не скажешь на прощанье? - спросил Арес, обращаясь к богине любви.
- Каких слов ты ждешь от меня?
- Ну хоть что-нибудь ты скажешь мне?
- Хорошо, тогда не ходи к Зевсу и мой тебе добрый совет: даже и не думай влезать в эту войну.
Арес посмотрел то на Афродиту, то на Афину, не понимая, что происходит, ведь он был уверен, что дочь Зевса тут же доложит обо всем отцу. Он схватился за голову.
- Ты думаешь, что ты говоришь? А?
- Я всегда думаю, прежде чем говорю. А что это тебя так задело, ведь ты же просил сказать что-нибудь.
Арес косился на Афину, а та, заметив настороженность бога войны, усмехнулась, наблюдая за семейной сценой.
- Так я ухожу, - еще раз сказал Арес.
- Что-то долго ты собираешься это сделать, - ответила ему на это Афродита.
- А ты, Афина, разве не идешь со мной?
- Я пока подожду, что будет дальше.
- А что может быть?
- Всякое.
- Я не узнаю смелую воительницу! Ты так внезапно изменилась, что даже в эта пока не верится! - воскликнул бог войны. - Ты ли эта, Афина?
- Я, Арес.
- Я должен идти, - засуетился Арес. - Пойду за мечом, а оттуда к Зевсу.
Эрида хорошо знала дом Ареса, и проникнуть она могла в него под любым предлогом. Поэтому она особенно не задумывалась над тем, что она скажет его хозяевам. В сердце ее теперь теплилась слабая надежда, что Гермес полюбит ее, лишь только она, Эрида, принесет ему меч бога войны.
Подойдя к входной двери, она робко постучала, но никто ей не ответил. Она толкнула дверь рукой и вошла в дом, направляясь к покоям Ареса. Где-то в доме говорили, она слышала голоса, но решила не обнаруживать себя. Пробираясь на цыпочках к заветной комнате, она никого не встретила на пути, чему была рада.
Меч Ареса висел на стене в ножнах. Эрида, увидев его, облегченно вздохнула.
- Я успела, - прошептала она. - Теперь Гермес будет моим. Но чьи это шаги?
Эрида спрятала меч в мягких складках длинного платья, а затем рванулась к двери комнаты.
На пороге стоял Арес, бледный, как полотно.
- Что ты здесь делала, Эрида?
- Тебя искала.
- Меня? Но ведь на Олимпе все знают, что я сейчас должен быть у Зевса?
- Но тебя же там нет.
- Ты была в тронном зале? Что там? - семенил вопросами Арес.
Эрида настроена была любым способом выйти из комнаты и удалиться и потому решила соврать.
- Зевс справится с землянами сам, без чьей бы то ни было помощи.
- Он так сказал?
- Я слышала сама. Пойди, обрадуй Афродиту.
- Ты принесла мне добрую весть, за что я тебе благодарен, - обрадовался бог войны.
Эрида пожала плечами.
- Не стоит благодарностей.
Арес буквально выскочил из комнаты и побежал по коридору к мраморной лестнице, которая вела наверх, к покоям Афродиты.
Придерживая за рукоять тяжелый меч Ареса, Эрида тихо удалилась. Вскоре она держала перед Гермесом грозное оружие - доказательство ее любви.
Гермес припрятал его подальше от чужого глаза, слушая рассказ Эриды, думая про себя, что она это сделала не хуже, нежели это сделал бы он сам.
«Обнаружив пропажу, Арес заподозрит меня, и будет прав, ведь на Олимпе всем известно, кто на это способен», - думал Гермес. Сейчас он живо вспомнил давнюю историю, в которую он попал, лишь только родился. С первых же минут своего появления на свет он уже замыслил свою первую проделку. Он решил похитить коров, которые принадлежали сребролукому Аполлону. Он пас в это время стада в Македонии. Тихонько, чтобы не видела мать, выбрался Гермес из пеленок, выпрыгнул из колыбели и прокрался к выходу из грота. У самого грота он увидел черепаху, поймал ее, из щита черепахи и трех веток сделал первую лиру, натянув на нее сладкозвучные струны. Тайком вернулся Гермес в грот, спрятал лиру в своей колыбели, а сам опять ушел и быстро, как ветер, понесся в Македонию. Там он похитил из стада Аполлона пятнадцать коров, привязал к их ногам тростник и ветки, чтобы замести следы, и быстро погнал коров по направлению к Пелопоннесу.
Когда Гермес уже поздно вечером гнал коров, он встретил старика, работающего в своем винограднике.
- Возьми себе одну из них, - сказал Гермес, обращаясь к старику, показывая на коров, - только никому не рассказывай, что видел, как я прогнал здесь коров.
- Хорошо, - ответил тот, обрадованный такому предложению. Он дал слово Гермесу молчать и не показывать никому, куда тот погнал коров. Гермес пошел дальше. Но он отошел недалеко и решил узнать, сдержит ли старик данное слово. Спрятав коров в лесу и изменив свой вид, вернулся Гермес назад и спросил старика:
- Скажи-ка, не прогонял ли тут мальчик коров? Если ты укажешь мне, куда он их погнал, я дам тебе быка и корову.
Старик недолго колебался: очень уж ему хотелось получить еще быка и корову, и он показал, куда угнал мальчик коров. Страшно рассердился Гермес на старика и превратил его в немую скалу, чтобы вечно молчал и помнил, что надо держать данное слово.
После этого вернулся Гермес за коровами и быстро погнал их дальше. Наконец он достиг нужного места. Двух коров принес Гермес в жертву богам, потом уничтожил все следы жертвоприношения, а оставшихся коров спрятал в пещере, введя их в нее задом, чтобы следы коров вели не в пещеру, а из нее.
Сделав все это, Гермес спокойно вернулся в грот к матери и лег потихоньку в колыбель, завернувшись в пеленки.