Привыкший к ней, влюбленный Логинов уговаривал бежать через границу.
Уже развертывалась в воображении прежняя красочная жизнь, пронизанная острым наслаждением.
Раньше!..
Сидела в благоухающем будуаре, протягивала руку к звонку, вдавливала розовый ноготь в скользкую кнопку, и бежала через десять комнат - десять сюда и столько же обратно - горничная, чтобы подать коробку шоколада из соседней столовой.
Раньше!..
Никогда не смотрела на покорные, ловко ступающие ноги, казалось, прислуге приятно вытаптывать пухлые ковры.
А нынче, если придется послать, Екатерина Владимировна опустит свои глаза на грубые рубчики чулок и оценит все угодливые движения, думая: Все для меня, для меня. И ласково скажет: - Спасибо, милая...
Сквозь муть большевистскую, уколы голода - ярче горит призрачная жизнь...
Бежала по двору, одолела ступени. Замок был снят, и Андрей с Кириком стояли посреди кухни.
- Так... - сказал Андрей. - Подождем.
Она швырнула поленья, дернула щепки, пристукнула сковородкой плиту.
- Выйди на двор, Кика, - приказал Андрей.
Когда Кирик выбежал, спросил:
- Откуда ты?..
- В очереди была...
- Лжешь!
- Почему лгу?
- Пахнешь дымом.
Невольно Екатерина Владимировна подняла руку к волосам.
- На воре шапка горит, Катерина.
- Оставьте, глупости.
- Говори, где была... Ну?
Страшен был Андрей. Влил пальцы в плечо жены.
- Оставь!
- Ну?..
Она схватилась за волосы, растрепала прядку, крича:
- Нюхай, вот они, пахнут, отруби!
Молния над самой переносицей и тьма.
Екатерина Владимировна упала.
Андрей тряс над ней руками, повторял:
- Падаль... падаль...
Валил дым из плиты.
Екатерина Владимировна плакала.
- Катерина, что ты сделала?..
- Господи, господи!.. - сказала она.
- Господи тебя этому научил?.. Припрячь его... подлая.
Долбящий звук, один-одинешенек, тянулся в горле Андрея, как нудная дождевая струя в жолобе.
--------------
Андрей два дня не возвращался домой.
Две ночи прикидывалась тихоней его несмятая постель.
Два вечера под-ряд Кирик молился за дядю Андрея.
На третий день Андрей вернулся, сел за стол, молча положил жилистые руки на белые незарисованные листы.
--------------
Андрей ударил кулаком по столу. Тюкнулся тонконогий столик, скакнула вазочка и упала. Наклонился, медленно поднимал осколки.
- Катина вазочка. Жаль.
--------------
Екатерина Владимировна спала.
Андрей рассматривал.
Размякло все лицо, бежало беспорядочно во все стороны, уже ничто не сдерживало его черты.
Так тесно были сжаты ресницы, что взгляд казался несуществующим.
И губы, открытые...
Не было Птиченьки, не было Екатерины Владимировны.
Горько, но умудренно вздымалась глубина Андрея.
Чужое, непобежденное и уже несоблазняющее лежало перед ним тело.
Андрей пошел к дверям.
Зашелестел простыней Кирик.
Лежал на животе, вдавив личико в теплую подушку.
Ножонка свисала.
Взял ее Андрей, подержал в руке, согрел, покрыл.
- Киринька...
Не отвечал, спал.
- Нет, Киринька... неужели, нет, не поймет? И не пойдет рядом?
Пошевелился, забормотал во сне...
Андрей вышел на цыпочках.
В кармане зашелестело письмо.
Любезный Андрей. Кланяемся тебе низко, Семен, Гаврила, а еще кланяются Иван Прокофьев и все Заханские. Ты просил писать, так что сообщаем, приезжали к нам из Политпросвета, относительно земли и прочего было разъяснение. Урожай ничего, подходящий, думаем притти с властью в согласие. Приезжай, однако, с мыльным камнем, солью. Еще кланяемся тебе
Семен и Гаврила.
А когда вышел на улицу, сразу вспомнил: 25 октября - 7 ноября сегодня.
И по всему телу сверху донизу потекли светлые мурашки. Праздник пролетарский! Выйдет на улицу весь пролетариат. Можно будет кинуться к нему и в его разверстые мощные колени головой уткнуться, ничего, кроме родных песен, не слышать.
Андрей поднял глаза - хлестало навстречу красное пятно - флаг.
Уже двигались колонны людей с плакатами.
Слабость, детскую беспомощность в ногах и в глазах ощутил Андрей, протиснулся быстрее в толпу, взял кого-то под руку.
Шли спаянной шеренгой...
Шуршала по камням торопливая толпа.
Дышал народ на площади красного Дворца, и, стиснутый колыхающейся массой, стоял Андрей.
Почувствовал, как чья-то рука робко искала опоры на его локте.
Срезал глазами настороженный воздух, увидел старуху.
- Посмотреть охота. Подсоби.
- Обопрись, обопрись, можно...
- Спасибо, сынок.
- Мамка!.. - ответило все немое в Андрее. - Мать...
Здесь родное, свое, общее.
И когда слева направо оттолкнулась толпа, пыхнула жаром и надавила гулкой тушей на грудь Андрея, он жадно слил плечи с чужими плечами. Дыханье толпы катилось по его груди, смыкало в плен, и Андрей запел неумелым голосом.
Ему наступили на ногу, передние обернулись, посмеиваясь.
- Кого отдавили?.. Желаем здравствовать...
- Ну, ну, ничего, не считайся.
- Пой, товарищи, не дремли!
- Подхватывай, да катись дальше!..
Катились дальше.
--------------
Поздно вечером, на звонок Андрея никто не ответил.
Записка в щели гласила: - Ключ во втором номере.
Андрей нашел ключ, переступил порог.
Не дышала плита.
Не шалили тени по углам.
Клочок бумаги дразнил белизной:
"Ухожу через границу с Кириком. Прости".
Росчерк...
А на ковре прилег тихий, промятый волчок.
- Кирик, - только и сказал Андрей.
На полке по-прежнему валялись осколки вазы.
Андрей взял их в ладонь, холодок скользнул по коже.
Андрей бросил осколки через форточку.
Вероятно, они совсем раздробились на каменной груди.
--------------
Зажглась изогнутая лампа над жестким, без сукна, столом.
Бегут эскизы, выскальзывают из-под карандашей Андрея, - плакат для следующей годовщины Октября.
Коричневое,
багровое,
голубое-серебряное,
борозды распаханные,
уводящие взгляд
между своими хребтами
в сжатую даль,
где, сквозь комья,
мозолистые, узловатые
руки
прорываются-проталкиваются
к небу, в небе
серебряный месяц,
серп.
Справа налево,
устремленный, порывный
земной шар,
с себя стряхивающий
струю
падающих блесток и пятен
из маленьких лапотков, колосьев ржи, книг и
якорей.
Несется земля,
круглым своим теменем
в ровную, литую, красную полосу:
"БЕГ В ИНТЕРНАЦИОНАЛ".
Написал скачущими буквами и долго равнял краски.
Андрей сдвинул теснее картоны и перемахнул двумя шагами комнату.
Ступая через несколько ступеней, догонял свою радостную легкость.
--------------
Коммунистическая партия (большевиков).
Партийный билет N
Фамилия: Гвоздев.
Имя: Андрей.